Право на эшафот (СИ)

— Жетон?
— Студенческий жетон. Он даёт право на пребывание в университете, на заселение в общежитие, на посещение библиотеки, на питание в столовой, наконец.
— Бесплатное?
— Только для тех, кто выбрал обучение за счёт государства. Но цены там невысокие, от казны идут доплаты, потому что маги должны питаться хорошо, особенно сильные. Вы, скорее всего, потенциально сильный маг.
— Почему вы так решили, сеньора? — удивилась я. — Я даже не знаю пока, получится ли из меня маг вообще.
Здесь я немного лукавила, но обычная девушка до проверки могла и не знать, есть ли у неё магия, а я старалась выглядеть обычной.
— Получится, будьте уверены. Вы же не только голосом громыхнули, сеньорита, но и силой придавили. Обученному магу это видно.
— Но я ничего такого не хотела…
— Конечно, не хотели. — Она улыбнулась. — Не переживайте сеньорита, вас всему научат. Будете держать силу под контролем. И не забывайте, что в наших магазинах вас всегда ждёт скидка.
Я ещё раз её поблагодарила, попрощалась и отправилась по указанному направлению. Дом с горгульями, точнее, два дома действительно, пропустить было бы невозможно. Казалось, заклинания застигли этих созданий за нападением на здание, поэтому они находились в самых разных позах, но неизменно агрессивно-угрожающих. Оскаленные клыки, встопорщенные крылья, лапы, поднятые для удара — картина выглядела стоп-кадром из фильма. Точнее, выглядела бы, потому что у здания и в нём самом жизнь кипела, несмотря на раннее утро. Но только у одного. Второе было столь же мрачным и безжизненным, как и горгульи на нём.
Я отвлеклась от разглядывания горгулий в уверенности, что ещё успею налюбоваться, и прошла внутрь. Заблудиться бы не смогла при желании, потому что прямо напротив входа в манере примитивизма, очень-очень глубокого примитивизма, буквами разной толщины и высоты, но тем не менее складывающимися в слова, было написано: «Приёмная комиссия туда —. Следуй за стрелками, но никуда не сворачивай, если не хочешь преждевременно умереть». Кучка земли с могильной плитой были изображены очень схематично, но узнаваемо.
Стрелки привели меня в небольшой кабинет, где за столами сидели два скучающих молодых мага. При моём появлении они оживились.
— Кажется, у нас пополнение, — радостно сказал первый, который выглядел чуть младше второго. — Двуединый услышал мои молитвы.
— И о чём же вы молились, сеньор? — спросила я, очень опасаясь, что в ответ услышу: «Чтобы хоть кто-то поступил в этом году».
Всё-таки затеряться в толпе куда проще, чем будучи единственным студентом.
— Чтобы к нам пришла хотя бы одна хорошенькая сеньорита, — улыбнулся он.
— И не просто пришла, а подтвердила право у нас обучаться, — подхватил его коллега, симпатичный сероглазый сеньор. — С первым пунктом всё понятно, осталось проверить второй. — Он кивнул на артефакт на столе, предлагая сразу этим заняться. — Кладёте руки по обеим сторонам от этого выступа. Выступ покраснеет — берём, не покраснеет — увы, вы нам не подходите. Как студентка, я имею в виду. — Он улыбнулся, наверняка думая, что обворожительно, и спросил: — А что делает прекрасная сеньорита этим вечером?
— Понятия не имею, — ответила я. — Как её увижу, непременно спрошу. Как, вы говорите, её зовут?
Руки я бестрепетно положила на артефакт, который сначала покраснел, а потом недовольно загудел, как потревоженный шмель, после чего руки я отдёрнула, и он успокоился. Но, кажется, гудения не заметил никто, кроме меня, потому что оба мага не выглядели ни встревоженными, ни удивлёнными чем-то необычным. Словно ничего не услышали…
— Тест я прошла?
— Прошли. — Маг вытащил бланк из ящика стола и занёс над ним карандаш. — Итак, как вас зовут, прекрасная сеньорита?
Я вытащила и положила перед ним на стол подорожную, чтобы пресечь возможность ошибки в моём имени. Уж очень невнимательным выглядел молодой маг. Да и приятель ему не уступал: с таким интересом уставился на выложенную бумажку, словно я тайную грамоту предъявила.
— Катарина Кинтеро. Прекрасное имя, — радостно объявил он. — Вы собираетесь учиться за счёт Теофрении или собственный?
 
— Первый год я оплачу, а там посмотрим, — ответила я.
На первый год у меня с запасом хватало денег от проданного кольца, пусть даже продала я его в убыток себе. Вешать на себя отработку — однозначно, не самый хороший вариант.
— Разумное решение.
Он заполнил все бумаги, принял у меня деньги за обучение и общежитие и выдал жетон, который перед этим активировал. Жетон я взяла и спросила:
— Что мне делать дальше?
— Заселяетесь в общежитие, получаете учебники в библиотеке. Стандартный комплект для первого курса. Если дальше потребуется что-то особенное, вам скажут. Распределение по группам будет вывешено за день до начала занятий напротив входа.
— Вместо этого ужасного плаката? — уточнила я.
— Почему это вдруг ужасный? — смутился маг. — Информативный и доходчивый.
Кажется, я случайно потопталась на чей-то гордости художника, но ничуть об этом не жалела, потому что с такими данными рисовать на публику нельзя, только для собственного удовольствия.
— Где находится общежитие и библиотека?
— Библиотека — в этом здании, в подвале, на третьем секторе. А общежитие… Я вас провожу, Катарина, чтобы долго не рассказывать.
— А почему ты, Хосе? — возмутился первый.
— Потому что у преподавателей преимущество перед аспирантами, — ответил Хосе таким тоном, что я не удивилась бы, покажи он язык остающемуся магу.
Отказываться от помощи я не стала, тем более что не слишком лёгкий саквояж у меня галантно забрали, после чего сероглазый маг, явно привыкший к женскому интересу, небрежно бросил:
— Ах да, забыл представиться. Хосе Игнасио Альварес, к вашим услугам.
— Очень приятно, — обречённо ответила я.
Кажется, зелье я приготовила дефектное, ибо оно не имело одного из заявленных свойств: не сделало меня непривлекательной. В Труадоне я старательно маскировалась иллюзиями, выходя из дома сеньоры Лусеро, но здесь я такого позволить себе не могу. Но стоило появиться без иллюзии и чепца, и вот: сначала — сеньор таможенник, теперь — оба мага. А это проблема, ибо любой лишний интерес ко мне — повышенная вероятность разоблачения.
— Куда бы вы хотели сходить этим вечером, Катарина? — тем временем распушал передо мной хвост Хосе.
— Этим вечером я бы хотела лечь пораньше и наконец выспаться.
Я старалась одновременно говорить холодно и быть любезной. Получалось плохо.
— Могу предложить прекрасный вариант с прекрасной удобной кроватью. Правда, со вторым пунктом вашего плана возможны проблемы… — протянул он столь многозначительно, словно ожидал, что я в восторге от предложения брошусь ему на шею.
— А разве не запрещены личные отношения между преподавателями и студентами? — теперь уже действительно холодно спросила я.
— Вы не моя студентка, и не известно ещё, будете ли, — ответил он, ничуть не смутившись. — Я веду занятия у курсов начиная с третьего. Поэтому мы с вами вольны встречаться целых два года.
Вот счастье-то привалило…
— Извините сеньор Альварес, но вам эти два года придётся встречаться с кем-то другим, — отрезала я. — Я с вами если и буду встречаться, то только на занятиях и только по делу.
Во время разговора я старательно контролировала, чтобы опять не прорвалось выдавшее меня громыхание. А то, как громыхну на этого Альвареса, да придавлю силой — будут потом его с брусчатки отскребать, по которой мы шли. Всё это не улучшало ни моего настроения, ни моего отношения к сопровождающему меня сеньору, который всю дорогу до общежития не терял надежды уговорить меня сходить с ним на свидание.
  
Глава 27
 
Альварес был так любезен, что довёл меня не только до общежития, но и прямиком до комендантши, сеньоры Монсеррат Дуарте, как значилось на двери, в которую мы вломились без стука. Сделали мы это зря, потому что глаза сеньоры зло сощурились и уставились на нас с таким видом, словно в голове производился точный математический расчёт, как ловчей убивать нарушителей.