Тринадцать жертв (СИ)

— Знаешь… — медленно заговорила Ками, откинувшись на спинку дивана. — У меня никогда особо не было планов на жизнь. Я никогда не была из тех, кто чётко планирует будущее, кто знает, к чему стремится. Я всегда просто жила, плыла по течению… И всегда казалось, что ещё много времени, чтобы принять какие-то важные решения, чтобы определиться… Наверное, потому что жизнь у меня была спокойная и хорошая. Любящие родители, заботливая сестра, — Ками мечтательно улыбнулась, смотря наверх и сжимая руку Эрла. — И печали, «проблемы» тогда были такие мелкие. Простые. Вроде того, что Ирма очень сильно опекает, не даёт залезать куда попало, панаму носить заставляет… Хотя, конечно, она всё правильно говорила. О, а ещё я часто капризничала из-за того, что летом не могла гулять столько, сколько хотела. Да, это из-за того, что у меня не всегда хорошие отношения с солнцем, но тогда я не хотела этого понимать. Так много глупостей было сделано, но без них жизнь была бы пресной, так что… Если бы я могла вернуться назад, то не изменила бы ничего, что зависело от меня. Ну… По крайней мере ту часть, что была до прихода в замок. А то, что было после… Кто знает, могло ли оно вообще быть иначе?
Камилла замолчала и обхватила себя за плечи. Ей снова было холодно. Не только физически. И одиноко. Даже сейчас, сидя рядом с любимым человеком, она ощущала этот пронизывающий холод одиночества. Но… Именно сейчас нельзя сдаваться и поникать. Нужно собрать остатки сил, улыбнуться, расправить плечи. Принять свою судьбу. И не наполнять последние шаги сожалением.
Тряхнув головой, Ками выпрямилась и уверенно, с улыбкой посмотрела на Эрланна, который хотел снова её обнять, но застыл, удивлённый внезапной переменой. Она сама порывисто обняла его, растрепала волосы и шутливо тыкнула нос.
— Знаешь, у меня нет сожалений, — спокойно, сохраняя улыбку, заговорила Камилла. — Единственное, что меня печалит… Если я уйду, то оставлю вас. Ирму, тебя, своих друзей, которых нашла здесь. Я не хочу вас печалить… И никак не смогу утешить. Может быть, где-то в замке сохранится воспоминание обо мне. А, может, и нет. Воспоминания — это так ненадёжно. Оно всё равно ничего не сможет сделать. Думаю, быть воспоминанием замка — неинтересно. Куда важнее, если меня будете помнить вы.
«Особенно ты. Эрл, сохранишь ли ты воспоминания обо мне, став полноценным Мастером? Жить в чужих сердцах не так уж плохо. Гораздо печальнее знать, что, умерев, просто пропадёшь, словно и не жил. Я не великий деятель, чтобы оставлять следы в истории, я просто хочу, чтобы обо мне помнили близкие».
— Мила… Ты говоришь странные вещи. Почему ты решила заговорить об этом? — с беспокойством уточнил Эрланн. Он определённо не понимал, почему были затронуты такие темы.
— Не знаю, — пожала плечами Ками и усмехнулась. — Просто. У каждого бывает такое время, когда задумываешься о смерти. Просто такое настроение, такой день. Это необязательно что-то значит. Ведь никто не может знать заранее, когда умрёт. Не бери в голову. О, слушай, я тут недавно прочитала…
Камилла почувствовала, что надо сменить тему, поэтому начала делиться впечатлениями о недавно законченной книге. На прошедшей неделе у неё было очень много времени на чтение, потому что на более активную деятельность часто не хватало сил. Однако это тоже было неплохо, ведь в замке нашлось так много интересных книг, что жизни не хватило бы все прочесть. Очевидно, что каждое поколение пополняло библиотеку, а окутывавшие замок чары позволяли её сохранять. В иных обстоятельствах из этого места вышел бы хороший исторический объект. Магический музей, сохранивший в себе следы тринадцати поколений так хорошо, как не сможет обычный музей.
Ужин проходил обычно, отчего на душе было радостно, спокойно и уютно. Если всё как всегда, значит, всё хорошо. Если младшие улыбаются и проказничают, если Эгиль подшучивает над Ирмой, если Фрейя спорит с Мейлиром, а Нора робко и безуспешно пытается это прервать, значит, вечер задался.
Камилла с улыбкой наблюдала за всеми. Как хорошо было видеть, что все тринадцать на своих местах. Никто не потерялся, никто не пострадал. Пока их тринадцать, есть надежда преодолеть любые трудности. Пока их тринадцать, есть вера в предназначение.
 
Пока их тринадцать.
  
Глава 31: В два пошёл отсчёт
 
На следующий день после завтрака Камилла сидела у себя в комнате и листала записную книжку. Между страниц она нашла засушенный цветок, что напоминал лилию и был очень красив даже сейчас. Чтобы сорвать его, она сошла с дороги и потерялась. Потом поссорилась с Эрлом, сильно наглупила. Письмо от смерти, о котором рассказывала Дора. Сейчас Камилла с уверенностью могла сказать, что очередная легенда оказалась правдой.
Этот цветок стал вестником встречи с ведьмой. Вестником обретения кольца. Вестником, что сообщал о невозможности изменить судьбу жертвы. И сегодня она исполнит своё предназначение. Почему-то Камилла была в этом уверена.
Камилла сделала некоторые записи. Эта книжка была подобием дневника, но не о событиях прошедших дней, а о мыслях. Камилла писала сюда то, что думала о замке, о хранителях, о проклятье, о ведьме, о Местере и о жертвах. Всю эволюцию мыслей можно было проследить на этих страницах. Для кого это было? В целом, конечно, для себя. Чтобы лучше формулировать мысли, чтобы не забыть важное, чтобы в итоге найти свой ответ. Сейчас Ками казалось, что она поняла. Не всё — это было выше не только её, но и чьих-либо возможностей. Но кое-что очень важное, что давало ответы на главные для неё вопросы и меняло отношение к ситуации.
Записная книжка была отправлена в ящик стола. Камилла подошла к окну. Сегодня снова был дождь. Такой же сильный, как в день их прибытия, из-за чего мир стал ужасно серым. Подходящий день, подходящая атмосфера для такой серой мыши.
С горькой ухмылкой Камилла снова вспомнила Боргхилль. Она наверняка ушла в яркий, под стать ей самой, день. Захотелось снова посетить её комнату, оказаться ещё раз в реальности своей противоположности. Беглой принцессы, о которой до сих пор помнили и вне замка. Только вряд ли даже самые дотошные историки узнают правду о её пропаже и смерти. Иначе им придётся иметь дело с совсем иными загадками.
Камилла уже привыкла чувствовать слабость, но сейчас та накатила с небывалой силой. На полпути в глазах начало темнеть, а ноги стали ватными и свинцовыми одновременно. Шаркая, Камилла подошла к стене и опёрлась на неё плечом. Становилось труднее дышать. Неестественный холод пробирал до костей. Развернувшись, Ками сползла по стенке на пол. Всё, что она сейчас могла — смотреть перед собой и ждать.
Ждать её.
Как полотно бледную женщину в чёрном платье. Образ ведьмы так гармонировал с образом смерти, что хотелось и смеяться, и плакать. Но на это уже не хватит сил. В этом просто нет смысла.
Тихие шаги и шелест ткани. Ведьма опустилась рядом — тихая и печальная. Камилла слабо улыбнулась и сама взяла Ингрид за руки. Перед лицом смерти не было страха, только скорбь, поделенная на двоих. Плечи ведьмы дрогнули от нервного смешка, когда она сжала руки Камиллы. Ласково, осторожно. Словно давая немного сил для прощания.
— Дорогая, твоё время пришло. Не волнуйся, больно не будет, — тихо сказала Ингрид. И в голосе её не было угрозы, только бездонная горечь и сожаление.
— Я чувствовала это. Ждала. Но не думала, что это случится днём.
— Приди я ночью — у тебя не было бы возможности попрощаться с остальными. Я не настолько жестока.
— А успею ли я сейчас?
— Зависит от быстроты нашего наблюдателя. Если он прямо сейчас побежит за остальными, то времени хватит.
Сказав это, Ингрид посмотрела в сторону. Через несколько мгновений послышался удалявшийся топот — кто-то убежал. Камилла даже не успела разглядеть, кто стал свидетелем её встречи с ведьмой, но это пояснила сама Ингрид:
— Лауге. Так что ему точно поверят. И придут. В конце концов, к чему это, если Мастер лично не застанет смерть жертвы? Потерять любимую у себя на руках — отличное потрясение, — ведьма попыталась рассмеяться, но вышло настолько неубедительно, что больше напоминало плачь.