Тринадцать жертв (СИ)

Ирмелин наблюдала за всем со второго этажа пекарни, а потому смогла проследить за ними немного дальше, благо, улица была прямой и достаточно длинной. Когда беглянка достигла ближайшего поворота, случилось странное: плащ просто упал на землю, а сама она пропала. Священник среагировать не успел, а потому затормозил прямо в пузо — и это ещё мягко сказано! — какого-то очень важного горожанина, ослепительно блестевшего своей лысиной и излучавшего тяжёлые волны высокомерия. Неясно было, почему вдруг важная персона просто прохаживалась по городу, а тем более по той части, где обитал простой люд, однако скандал разразился знатный. Крики горожанина были слышны за несколько улиц, равно как и возмущённые восклицания священника, утверждавшего, что его напрасно отвлекли от поимки воровки этими глупыми претензиями. На крики собрались зеваки, но более ничего значимого не происходило, однако неожиданно пропавшая особа явно была кем-то интересным.
— Возможно, она действительно ведьма. Не наша ли случаем? — предположила Камилла и тут же опровергла сама себя: — Нет, вряд ли. Она бы не стала так опрометчиво гулять по городу и, тем более, попадаться священнику. Он же, получается, знал, за кем гнался.
— Согласна. Ингрид не один век прожила, так что должна быть достаточно разумной. — Гленда обернулась к часам и кивнула. Пора было идти к Эрланну, о чём она и сообщила, поставив чашку на поднос, рядом с заранее подготовленной вазочкой с печеньем.
Печенье это было особенно вкусным потому, что Сюзанна и Гленда готовили его сами, никому, однако, не рассказывая, что в него добавляли. В прочем, их и не пытали, так как это прибавляло изделию некоторой таинственности, определённо благотворно влиявшей на вкус. Оно не было сладким или солёным, явно отдавало какими-то травами и всё же не напоминало ничего конкретного. Даже Ирмелин не могла угадать состав, хотя на работе узнала немало рецептов.
На пути к гостиной Камилла снова почувствовала какую-то неловкость, но только старалась не подавать виду — стыдно было выставить себя трусихой перед Глендой. Откуда, собственно, взялось это чувство? Наверное, от воспоминания о том, как вчера она практически призналась в том, в чём вроде как и сама была не уверена, но слова, которые вырвались так неожиданно, подтверждали обратное. Но ладно признание! Да, выдала она себя, так что с того? Зачем медлить, если можно в любой момент умереть? Волновало другое: всё это прозвучало как-то неправильно, неуместно. Он говорил, что ему не нравится эта смена внешностей, что та неприятна, а она… Неужели нельзя было момент получше подобрать? А если из-за этого неправильно поняли? Захотелось саму себя ударить, но это выглядело бы странно.
Так как поднос несла Гленда, стучаться пришлось Ками. На самом деле, она не ожидала услышать ответа, так как, по словам Исаака, Эрланн спал. Но, похоже, ситуация успела измениться, поскольку из-за двери послышалось блеклое: «Войдите». К слову, это была не та гостиная, в которой привыкли собираться хранители, а другая — на третьем этаже, недалеко от комнаты Мастера.
Эрл сидел на диванчике, который казался немного выцветшим, и сосредоточенно листал книгу, явно что-то в ней выискивая. На стоящем рядом низеньком столике с коваными ножками была стопка из, наверное, десяти книг. Можно было заметить, что из некоторых выглядывали закладки — неаккуратные обрывки неких бумажек. Даже не посмотрев на вошедших, Эрланн кивнул им и пробормотал что-то невнятное, пальцем проводя по строкам.
Осторожно поставив поднос, Гленда заглянула брату через плечо и понимающе кивнула, но тут же удивлённо вгляделась в текст. Едва шевеля губами, она повторяла слова, то хмурясь, то снова удивляясь. Подойдя к Камилле, хранительница взяла ту за левую руку и многозначительно хмыкнула.
— Да, похоже на это кольцо. Но как ты понял, что надо искать в книгах прошлых поколений? И дало ли это что-нибудь?
— Не особо, — немного заторможено ответил Эрланн, оторвавшись от книги. — Правда, как я и ожидал, ничего хорошего оно не значит. И Эгиль был прав — лучше не снимать.
 
— Всё настолько плохо? — обеспокоенно уточнила Гленда
Эрл кивнул в ответ и вновь обратил своё внимание на книгу. Камилла же в этот момент, мягко говоря, ничего не понимала, кроме того, что это напрямую связано с кольцом, а, значит, и с ней. Однако, похоже, никто и не собирался ничего прояснять, то ли полагая, что в этом нет надобности, то ли скинув всё на «сама догадается». Вздохнув, она тактично кашлянула.
— Я, конечно, понимаю, что ничего не понимаю, — Ками развела руками, как-то странно скривив губы, — но, может, кто-нибудь что-нибудь мне объяснит? Что за книги? Почему нельзя снимать кольцо?
— Книги, о которых мы говорили — это записи предыдущих поколений, туда вносились какие-то значимые события, находки, что удалось узнать… По сути, все записывали то, что считали важным, что могло пригодиться в будущем. Сейчас этим в основном занимаюсь я, хотя, честно, не знаю, надо ли оно — мы ведь, вроде как, последние. Но мне это и самой интересно. Что же до кольца… — она пожала плечами. — Это лучше у Эрла попытаться выпытать. Я поняла лишь то, что оно уже встречалось. Пойду я, посмотрю, как там у Мейнир и Мейлира дела, — неожиданно добавила Гленда и, улыбаясь чему-то лишь ей понятному, вместе с подносом покинула гостиную, оставив Мастера и жертву наедине.
Почему-то Камилле показалась, что хранительница это сделала нарочно, выдумав повод, ведь вышеупомянутые, скорее всего, уже перешли в другое место. Она тоже могла уйти, даже ничего не сказав, ибо вряд ли Эрланн обратит на это внимание, но любопытство и желание узнать о кольце хоть немного больше были сильнее чувства неловкости, которое снова дало о себе знать. Стараясь идти как можно тише — каблуки ботинок слишком громко стучали в повисшей тишине — Ками подошла к дивану и села рядом, подобно Гленде заглянула в книгу. Обычно людей такое раздражало, но Мастер не удостоил даже малейшей реакцией.
— Эм… Эрл, так почему мне нельзя снимать кольцо? — спросила она, положив руку на плечо Эрланну.
— Ты всё-таки хочешь знать? — с сожалением уточнил он, выдавая свою опечаленность.
— Конечно! Кольцо у меня, так что всё, что связано с ним, в первую очередь затрагивает меня.
— Если говорить кратко: ты умрёшь, сняв его. Но, полагаю, этого ответа тебе будет недостаточно… — вздохнув, Эрл положил книгу на колени, примечая утвердительный кивок Камиллы. — Это кольцо, если судить по книгам, каждый раз встречалось у одной из жертв. Причём в двух случаях оно было снято, что привело к преждевременной смерти жертв. Как я понял, оно высасывает жизненные силы, что даёт о себе знать именно после снятия. Вот и всё, — интонацией дав понять, что этот вопрос более обсуждать нет смысла, он вернулся к прерванному занятию.
Камиллу передёрнуло. Теперь реакция Эгиля становилась понятнее, так как с кольцом она действительно сглупила. Очень сглупила. Нервно усмехнувшись, она сцепила руки в замок так сильно, что побелели костяшки. Слышимое тиканье часов казалось насмешкой, они словно повторяли: «Время идёт, время идёт, кто-то скоро умрёт, кто-то скоро умрёт…» Либо же сам себя погубит, но это уже детали. Стало труднее дышать, и потому Камилла подошла к окну, открыла то и выглянула на улицу. Удивительно, погода, кажется, и не собиралась портиться, лес снова о чём-то шептался, а солнце оставалось всё таким же ласковым, хотя это всё равно не позволяло долго на нём находиться.
Она оперлась на подоконник и, прикрыв глаза, несколько раз глубоко вдохнула. Спокойствие, надо сохранять спокойствие. Ещё ведь есть время что-то изменить, но для этого нужно не сидеть на месте, отдавшись страданиям о собственной судьбе, а действовать. Хоть как-то. Правда, пока что действия Камиллы ни к чему хорошему не приводили, но это не повод опускать руки.
«Однако, вернёмся к нашим баранам…» — прервала Ками свои размышления о неприятностях, в которых оказалась по воле судьбы и ошибок прошлого, и обернулась. Созерцание природы длилось минут пять, но казалось, что за всё это время Эрланн ни разу не шевельнулся. Либо это Камилла настолько от реальности отвлеклась, либо на самом деле не было слышно даже шороха страниц, однако, не придав этому большого значения, она принялась рассматривать Эрла. Уже в который раз. До сих пор некоторые вещи оставались незамеченными, однако рассказ Гленды заставил обратить на них внимание.