Территория пунктира (СИ)

Прочие греки были вооружены менее богато, чем их начальник, но не менее грозно: копья, тяжёлые аргивские щиты, медные шлемы с продольными гребнями из конских волос. На некоторых льняные панцири, изрядно потёртые и от времени порыжевшие, но у большинства обычные хитоны и красные хламиды [7]. Отряд гоплитов. Я бы даже сказал: отряд наёмников, потому что вооружение у них было так себе, кроме щитов и шлемов хвастать нечем. Но главное — они знали моё имя.
Старший назвал меня Андроником и упомянул, что я сын рабыни, и, похоже, что это не дружеская подначка. Он продолжал хлестать меня взглядом, в котором кроме ненависти не было ничего, и причины этой нелюбви мне ещё предстояло узнать.
— Менон, — обратился к нему один из воинов, — хабиру могут вернуться, пора уходить.
Ага, вот как его зовут — Менон. Запомним.
— Без тебя знаю, что могут, — прорычал грек, и махнул рукой. — Уходим!
Похоже, он, как и майор Данилов, не терпит подсказок снизу, считает себя самым умным. Ладно, пусть считает, лишь бы не во вред общему делу.
Отряд выстроился в два ряда и в обход холмов двинулся на северо-восток. Шли быстро, как будто и в самом деле боялись, что хабиру вернутся. У меня в голове постепенно складывалась общая картина. Этот отряд без сомнений один из армейских дозоров. Сама армия находится где-то впереди, и не так уж далеко. Но что это может быть за армия? Войны на территории Малой Азии в это время велись везде и постоянно, а греки слыли лучшими бойцами, местные правители частенько нанимали их для борьбы друг с другом. Мне бы получить хоть какую-то подсказку: имена царей, название битвы, чтобы точнее определиться с эпохой, со страной, иначе так и буду жить в неизвестности.
Холмы вскоре пошли на убыль, земля стала более ровной, лишь местами её рассекали узкие лощины и фисташковые рощицы. Несколько раз мы останавливались, словно в предчувствии беды. Менон всматривался в горизонт слева, где холмы ещё доминировали над равниной, выжидал какое-то время и снова давал отмашку на движение. Один раз из лощины выскочили всадники, замерли, увидев нас.
Коренастые лошадки нетерпеливо били копытами, наездники, одетые в стёганые полукафтаны, натянули луки. Менон мгновенно указал на них и крикнул:
— Скифы!
Отряд сгруппировался, вскинул щиты, образуя стену. Я прыгнул под её защиту, и почти сразу воздух разодрал свист стрел. Одна вонзилась рядом с моей ногой, и я вздрогнул, уставившись на её дрожащее оперение.
Новый залп — и металлический град застучал по щитам. Гоплиты выдохнули и шагнули вперёд. Прижимаясь к их спинам, я двинулся следом. Скифов было не много, два, может быть, три десятка. Тоже какой-нибудь дозор. Атаковать их было бесполезно, пеший никогда не догонит конного, тем более, используя свою тактику, скифы могли кружить вокруг нас, пока не надоест. Но гоплиты по команде Менона продолжали идти вперёд медленным шагом.
Скифы разъехались, выбирая больший радиус обстрела, и продолжили метать стрелы. Били они метко, ни одна не ушла в сторону. Но и гоплиты наивными юношами не выглядели. Стрелы скользили по щитам и беспомощно падали нам под ноги. Когда мы приблизились к лощине настолько, что можно было метнуть копьё, скифы заулюлюкали, подняли коней на дыбы и умчались прочь.
Гоплиты выждали несколько минут, а потом снова вытянулись в два ряда и продолжили движение, как будто ничего не произошло. Хорошая у ребят выдержка. Лично меня после этой потасовки слегка потряхивало. На пожарах часто возникали ситуации, которые могли закончиться плачевно, и ощущение того, что пронесло, мы на следующий день глушили коньяком, иногда до такой степени, что едва до дому добирались. Сейчас коньяка не было, а выпить очень хотелось.
Я сделал несколько глубоких вдохов и мысленно дал себе установку: привыкай. Отныне эта хрень будет происходить, покуда ты не сдохнешь или каким-то чудом не вернёшься назад. Впрочем, если верить логике Самуила, моё родное тело погибло на пожаре, и если я смогу вернуться, то лишь в кого-то другого. Не дай бог в Данилова.
 
От этих мыслей у меня разболелась голова. Боль накатила резко и целенаправленно, как будто внутрь затылка забрался злобный плотник и теперь тюкал своим молотком, разбрызгивая моё серое вещество по всей черепушке. Раньше можно было выпить таблетку цитрамона и забыть о боли, сейчас такое не прокатит. Я потёр виски и попытался сконцентрироваться на реальности. Для меня сейчас главное определиться со временем, в котором я нахожусь, и одна подсказка у меня появилась.
Скифы… Что я помню о них? В школьных учебниках истории об этом народе написано мало и вскользь. На мировой политической арене они появились где-то в начале седьмого века до нашей эры. По существу, скифы — это большая группа племён индоарийского происхождения, которые сами себя именовали сколотами, но благодаря древним грекам мы знаем их под тем именем, под которым знаем. Современные яйцеголовые умозаключители дружно считают их прародиной земли в треугольнике между Уралом, Южной Сибирью и Средней Азией. Может это и так, спорить не буду, ибо не в этом суть. Под воздействием какого-то там по счёту переселения народов, они стронулись с места, успешно форсировали Волгу, преодолели калмыцкие степи, немного поцапались с киммерийцами, оттеснив оных в Закавказье, после чего благополучно вышли к Чёрному морю. Часть племён двинулась дальше, по ходу дела подчиняя себе местное население, другая часть вдоль западного берега Каспийского моря ринулась вслед за киммерийцами, видимо посчитав, что те им остались должны.
Выйдя на оперативные просторы Малой Азии, скифы растерялись. Дряхлая разлагающаяся Азия, такая богатая и многолюдная, показалась им огромным пирогом, разрезанным на десятки лакомых кусочков, так что они не сразу-то и сообразили, за который сперва ухватится. Всё выглядело легкодоступным и привлекательным, иди и бери, какие уж тут киммерийцы со своими застарелыми долгами. Немного порассуждав, а может и не рассуждая, они со всем своим нерастраченным энтузиазмом обрушились на Мидию и без особых проблем прибрали её к рукам. Понравилось. Получив долю от Ассирии и других ближайших соседей, они создали собственное государство и принялись докучать всем без разбора.
Но всё-таки главным объектом своей агрессии скифы выбрали разваливающуюся на части Ассирию. Скифский царь Ишпакаи двинул на ассирийцев свои полки, организовав, таким образом, полномасштабную войну. Закат великой державы, просуществовавшей тринадцать веков, уже был виден невооружённым глазом, и соседи радостно потирали руки, мысленно поделив её владения между собой. Не тут-то было! В одном из сражений царь Ишпакаи пал смертью храбрых, а его преемник, Прототий, вдруг неожиданно для всех переметнулся на сторону ассирийского владыки Ассархедона. И не просто переметнулся, а женился на его красавице дочке, в паре с которой зачал сына Мадия, впоследствии оставившего по себе долгую память. Ассирийцы ничтоже сумнящеся пустили новоиспечённых соратников в оборот и принялись получать неплохие дивиденды.
Регулярные победы скифов заключались в использовании большой массы конных стрелков. Встретив армию противника, они начинали кружить вокруг неё, беспрерывно закидывая стрелами, а когда враг ослабевал, шли в ближний бой и добивали его короткими мечами. Подобная тактика азиатам знакома не была, и они раз за разом терпели поражения. К тому же цари скифов славились своими полководческими талантами и не уставали удивлять врагов новыми выходками.
История не так уж много сохранила для нас имён скифских царей, а имена тех, кто свершил какие-либо значимые деяния и вовсе по пальцам пересчитать. Начнём с Мадия, он же Маджудж, он же Маджак в арабской транскрипции. Этот товарищ в свою царскую бытность наломал очень даже немало дров, благодаря чему его долго поминали на Востоке, пугая непослушных детей. Начал он с того, что где-то в середине седьмого века до нашей эры разгромил киммерийцев, которых скифы наконец-то догнали, и родственных им треров, а заодно разорил Фригию. Так, потехи для. Потом прогулялся по Сирии и Палестине и заскочил в гости к египетскому фараону Псамметиху I, чайку попить. Фараон кое-как отпихался от непрошенного гостя, снабдив его на обратный путь богатыми дарами и гостинцами.