Территория пунктира (СИ)

Не останавливаясь, мы шли до позднего вечера, в ночи сделали привал, и с рассветом двинулись дальше. Я торопился, подбадривал гоплитов, приказывал трубачу играть что-нибудь бодро-маршевое.
— Андроник, — подтянулся ко мне Ксенофонт, — люди устали, не гони их.
Я усталости не чувствовал. Энергия переполняла меня и рвалась наружу, заставляя ускорять шаг. А люди действительно шли с трудом. Покрытые пылью лица свело от напряжения, во взглядах читалась злость.
— Ладно, привал, — кивнул я и дал сигнал трубачу.
Гоплиты садились там, где их застал сигнал. Я прошёл немного вперёд.
По обочине навстречу шёл человек. Я сначала подумал — бродяга. Грязный, оборванный, на лице кровоподтёки. Он остановился от меня в нескольких шагах и протянул руки:
— Господин…
Я поднялся.
— Сократ?
Он затрясся.
— Что ты здесь делаешь? — по спине прокатилась судорога. — Где Николет?
— Господин, она… они…
— Что с ней? Жива? Отвечай!
Сократ махнул вдоль дороги.
— Они увели её. Они пришли под утро, перебили всех и забрали её. А я… меня не заметили. И я пошёл к вам.
— Кто забрал?
— Халдей и госпожа Ламмасу. С ними были персы. Много. Очень много. Царь вступил в город.
Я вытянулся в струну: царь вступил в город — вот она истинная цена договора с халдеем. Получается, отправляя нас в Куту, госпожа Ламмасу знала, что царь идёт на Вавилон. Пока мы ели виноград и наслаждались панкратионом, забыв, что одной битвой войны не выигрывают, персы перекрыли дороги и взяли нас в кольцо. Азиатское коварство во всей своей красе! Когда Шамаш-эрибу-укин впервые приехал в наш лагерь, этот план уже зрел в его голове. Случилось всё так же, как если бы мы пошли по исторически уготованному пути. Только в первом случае греков предали Арей и Тиссаферн, а во втором — глава делового дома Мушезиб.
К городу сейчас идти нельзя. Если остаётся хоть один выход из кольца, то он на севере, и у нас есть шанс проскочить, пока персы думают, что отряд из Куту разгромил нас. Но без Николет я никуда не пойду.
— Почему ты не привёл с собой Николет, Сократ? Почему ты стоишь передо мной, а она…
Старый раб опустился на колени.
— Господин…
Я сжал кулак. Вся моя сила сосредоточилась в нём, и клянусь, я бы убил Сократа одним ударом.
— Убирайся.
— Господин…
— Ты мне больше не нужен.
Я развернулся и пошёл назад. Сократ пополз за мной на коленях.
— Господин, не прогоняйте меня. Как я без вас? Подождите, я знаю город, я пригожусь вам. Я умру ради вас!
Наверное, он действительно готов умереть ради меня, но сейчас я не понимал, почему он не умер ради Николет.
Я должен найти девчонку. Если её не убили сразу, значит, она им нужна, значит, её будут держать в каком-нибудь дворце или в храме. Но в каком? Вавилон большой.
— Ты действительно знаешь город?
Сократ подполз ко мне.
— Да, господин мой, я родился здесь. До тридцати лет я работал на деловой дом Эгиби, а потом одна маленькая ошибка…
— Дальше.
— Глава дома продал меня в счёт покрытия издержек. Сначала я оказался в Тире, оттуда попал в Коринф. Ваш отец купил меня, чтобы помогать вашей матери… Ваша мать — она была очень доброй женщиной. Она так вас любила, так любила. И её любовь, она… передалась мне тоже. Не прогоняйте меня…
Один в незнакомом городе я не найду Николет. Буду бродить по улицам, ходить вокруг да около и не догадаюсь, что она рядом. А Сократ… он хотя бы знает, в какую сторону идти. Он виноват, но он мне и поможет. Мы спасём Николет. А потом я убью его.
— Где они могут держать её?
— Где-нибудь в Старом городе. В храме Иштар, или во дворце энси, или в северной крепости.
— Хорошо, пойдёшь со мной.
Сократ вскочил, стряхнул пыль с коленей.
— Господин, вы не пожалеете. Вот увидите, я проведу вас куда угодно. Только прикажите.
Он снова выглядел счастливым. Первый раз вижу раба, который радуется тому, что он раб.
Подбежал Ксенофонт.
— Что случилось?
— Царь взял Вавилон, Шамаш-эрибу-укин нас предал.
— А Николет?
Странно, что он тоже подумал о ней.
— Она у халдея.
 
Афинянин посмотрел на Сократа, тот кивнул, подтверждая.
— Для тебя это потеря, Андроник, я понимаю. Пойдёшь выручать её?
— Пойду.
— Это опасно. Если мы приблизимся к городу…
— Ни каких «мы». Только я и Сократ.
Ксенофонт не стал настаивать, присел на корточки и провёл по земле неровную линию.
— Тогда поступим так: мы будем идти вдоль Евфрата на Сиппар [37]. Здесь переправимся на правый берег и двинемся к Пальмире, — он подобрал камешек и положил его справа от линии. — А потом на Дамаск. У тебя будет время догнать нас.
— Хорошо, — кивнул я, хотя мы оба понимали, что вряд ли когда-либо увидимся снова. — Но если случится так, что я вас не догоню… Напиши о нашем походе, Ксенофонт. Обязательно напиши. У тебя получится.
  
Глава 12
 
Предместья Вавилона кипели жизнью. Дороги оживали, люди возвращались в свои дома. Несколько раз я замечал патрули городской стражи. Они останавливали всех, кто был при оружии. Одного земледельца с топором прижали к стене и допросили. Сократ слушал и переводил:
— Они говорят, нельзя носить оружие… Почему?.. Приказ царя… Ищут… Тихо говорят, непонятно…
— Наших они ищут. Чего непонятно?
Сократ кивнул.
— Да, он говорит, греков. Господин, вы тогда, если к вам обратятся, притворитесь глухим, и мычите, как корова.
— Может мне ещё блеять, как баран? — огрызнулся я.
Но совет был дельный. С моим знанием аккадского судьбу лучше не испытывать.
На ближайшем рынке я продал всё снаряжение, кроме фалькаты, и купил себе и Сократу персидскую одежду. Торговец, воспользовавшись случаем, взвинтил цены, но деваться некуда, пришлось заплатить, зато в широких плотных шароварах и долгополых кафтанах мы стали походить на богомольцев из Элама, пришедших помолиться в храме Мардука. Торговец что-то пробалаболил, указывая на меня пальцем, и Сократ перевёл:
— Он говорит, господин мой, что вы всё равно похожи на грека. Он говорит, надо надеть колпак, тогда никто не скажет, что вы грек.
Торговец протянул мне нечто похожее на фригийскую шапку с длинными отворотами, которые можно было обмотать вокруг лица.
— Сколько он хочет за него?
— Два шиглу. Он говорит, это хороший головной убор, такие носят бывшие солдаты.
Дорого, но я всё-таки велел Сократу заплатить. Тот бросил на прилавок две серебряные монеты, и торговец, радостно оскалившись ловко накрыл их ладонью.
Я натянул колпак на голову, отошёл к колоде с водой, из которой поили скот, и глянул на отражение. Ничем не примечательный житель персидской империи. Сойдёт. Фалькату я повесил на пояс под подол кафтана. Чтобы вытащить её, придётся сначала развязать кушак, а это время. Но чем-то приходится жертвовать.
С рынка мы прошли к нашему бывшему лагерю. Ещё издалека я увидел, как рабы крючьями стаскивают ближе к дороге голые тела гоплитов. Там их бросали на повозки и вдоль Внешней стены увозили в сторону ворот Забабы. Сократ пояснил, что та дорога ведёт к скотьему кладбищу. Значит, вот как они решил похоронить моих людей. Как скот.
Я хотел подойти ближе, но Сократ крепко взял меня за локоть и повёл дальше.
— Не надо останавливаться, господин. Видите воинов в пёстрых кафтанах? Это наёмники-арамеи. Они служат царю.
Несколько человек стояли возле вала. Один подошёл к дороге и всматривался в лица людей. Его взгляд замер на Сократе, метнулся ко мне, перешёл на мужчину впереди и снова вернулся ко мне.
— Эй, аншу! — крикнул он.
Сократ шепнул:
— Господин, поклонитесь. Не навлекайте на нас беду.
Я замер в полупоклоне, а Сократ заговорил с нотками заискивания в голосе. Слов я, разумеется, не понимал, но звучало всё так, как будто мы были в чём-то виноваты и обещали исправиться. Арамей усмехнулся, подошёл ко мне. Если он сорвёт с меня колпак, придётся действовать быстро. Фалькату я не успею достать, да и не к чему это. У него на поясе нож. Одним движением выдёргиваю его из ножен — и в горло под подбородок. Лезвие длинное, как раз дотянется до мозга. В агеле этому учили. Потом подхватить тело, усадить на обочине и быстро уходить. Пока остальные разберутся, с чего вдруг их товарищ решил посидеть в пыли, мы успеем дойти до первых домов и свернуть в проулок. А там пускай ищут…