Замки из песка (СИ)

Сам не понял, как провалился в сон. Глубокий, спокойный, без кошмаров и обрывок воспоминаний. Кажется, это действовало ее присутствие. Запах воробышка успокаивал меня, а нежные прикосновения дарили ощущение легкости и невесомости. Она была в моем сне. Такая красивая, легкая, как пушинка. Длинное белое платье делало ее похожей на ангела, спустившегося с небес. Мой личный кусочек рая на земле. Моя малышка…
Яркие солнечные зайчики бегали по изумрудной лужайке и скрывались в хрустальной воде небольшого искусственного пруда. За моей спиной стоял небольшой коттедж, отделанный белым деревом. Из открытого окошка, сквозь радостный смех, доносился сладкий аромат ванильных булочек. Такой родной и знакомый, вызывающий улыбку на лице.
– Папа! – Тонкий детский голос прорезал слух, отдавшись гулкими ударами в сердце. – Идем скорее, – головка с копной темно-русых, чуть вьющихся, волос выглянула из окна. На меня смотрели красивые серые глаза, подернутые темной дымкой, в окружении длинных иссиня-черных ресниц. Мальчуган улыбнулся, и на его щеках появились очаровательные ямочки, от вида которых в груди стало так тепло и уютно, словно я проглотил таблетку счастья. – Мама уже достала булочки.
Бросился к двери, не чувствуя земли под ногами. Летел, будто по воздуху, подхватываемый легким летним ветерком.
Дом встретил меня сладким чувством наполненности и безграничного счастья. Со светлых, украшенных цветочным узором, стен на меня смотрели семейные фотографии. На них были запечатлены мы с воробышком. Счала вдвоем. Затем в обнимку с сыном. К горлу подступил ком, стало трудно дышать.
– Дим, – ласковое обращение прозвучало рядом с ухом, невесомое дыхание защекотало чувствительную кожу. – Ты чего?
Рука, сама по себе, ложится на плечи любимой. Притягиваю ее к себе, нежно целую в висок, наслаждаясь ее сладким ароматом.
– Он так похож на меня, – взглядом указываю на портрет сына.
– Да, – соглашается Мери и проводит ладонью по моему торсу. – Вадим – твоя точная копия. Боюсь представить, сколько девичьих сердец он разобьет…
Вадим… Владимир… В честь папы…
– Ой, – неожиданно вскрикивает воробышек, вырывая меня из плена раздумий. Устремляю на нее встревоженный взгляд, и замираю на месте. Глаза вбирают каждую черточку округлившейся фигурки, задерживаются на животе. Ладони тянутся к нему, а на глазах выступает сентиментальная влага. – Наша Юля снова бинтует…
Юля… В честь мамы…
Просыпаться совсем не охота. Хочу остаться там. С ними. Но сон рассеивается, утекает словно песок сквозь пальцы. Открываю глаза и щурюсь от яркого утреннего солнышка. Несколько секунд лежу неподвижно, все еще под воздействием чудесного сновидения. Мысленно прошу, чтобы оно оказалось пророческим.
– Воробышек, – зову ее, продолжая глупо улыбаться. – Я тут подумал…
Замолкаю на полуслове. Что-то не так. Чувствую каждой клеткой своего тела. Что-то изменилось, пока я спал. Запах… Его почти не осталось. Лишь тонкий веер, подтверждающий, что она была здесь. Под ложечкой неприятно засосало, по спине расплывается тревога. Ползет по всему телу, охватывая все большие территории, и отзывается пустотой в груди.
Вскочив на ноги, начинаю оглядываться по сторонам, словно безумец. Ищу ее везде, но тщетно. Отказываюсь верить и обегаю все комнаты. Проверяю везде, но не нахожу. Мери нигде нет…
Возвращаюсь в гостиную, где еще час назад я был так счастлив. Окидываю помещение пустым взглядом, пока не натыкаюсь на лист бумаги. Он одиноко лежит на журнальном столике, а рядом с ним – ручка. Шаркая ногами, подхожу к дивану и падаю на него без сил. Подношу письмо к лицу и погружаюсь в чтение.
Дмитрий!
Родной мой… Любимый… Сколько раз называла тебя так в мыслях, но ни разу не смогла произнести вслух… Ты не представляешь, как сильно мне хочется быть с тобой. Иметь возможность постоянно смотреть в твои туманные глаза, вдыхать твой аромат и чувствовать себя живой, желанной… твоей…
Я старалась. Очень сильно старалась. Воевала с собой, своими воспоминаниями и страхами, лишь бы не уходить, не оставлять тебя. Но у меня не получается. Это сильнее меня, оно всегда побеждает. Каждый раз, когда хочу поцеловать тебя, память возвращает меня в прошлое, забрасывает туда и запирает на ключ. Та комната не отпускает меня, не дает вырваться. Она стоит между нами, подобно каменной крепости, которую я мечтаю разрушить до основания. И сделаю это! Обязательно сделаю. Ты только верь мне. Прости, что ухожу, не попрощавшись. Мне самой больно от этого. Но я умоляю тебя понять. Я не лгала тебе, когда говорила, что простила. Моя душа ВСЕГДА будет принадлежать тебе, впрочем как и сердце. Я люблю тебя, Дмитрий. Люблю так сильно, что ради этого чувства готова на все.
 
Я хочу стать для тебя достойной. Той, которая не боится прикосновений своего любимого, его ласк и страсти. Которая готова отдаться своим чувствам с головой. Но для этого мне нужно уехать. Чтобы измениться, вырваться из пут прошлого и вернуться к тебе свободной. Единственное, прошу тебя, ты только дождись меня. Я вернусь к тебе, и мы начнем свою историю сначала. Только ты и я.
Любящая тебя всем сердцем, Мери
– Я буду ждать тебя, воробышек, – произношу в пустоту, сжимая лист в руке. – И мы обязательно будем вместе...
 
 
Эпилог  
27 мая 2019 года
Дмитрий
В комфортабельном салоне автомобиля было прохладно, приятно пахло дорогим одеколоном. Водитель – профессионал своего дела, уверенно гнал по шоссе, рассекая воздух и приближая меня к моменту, которого так долго ждал и боялся одновременно.
Расстегнув верхнюю пуговицу чёрной рубашки, сделал несколько глубоких вдохов, дабы восстановить нормально снабжение крови кислородом. На циферблате дорогих швейцарских часов было ровно шесть вечера. До встречи оставался час.
Эта мысль занозой сидела у меня в голове, не давая ни о чем другом думать. Девять месяцев я ждал этого дня. Не жил, нет. Всё это время я будто находился в длительной спячке, в трансе. Просыпался по утрам, ездил в компанию, заключал сделки с заказчиками и деловыми партнёрами, летал заграницу, следил за ходом работ. В общем, делал всё то, что и раньше, только теперь меня не преследовали люди Юрия, а "Swan's Architecture" целиком и полностью принадлежала мне одному.
Убаюканный тихой мелодией, льющеймя из колонок щебечущим ручейком, немного расслабился. Волнение начало отступать, напряжение в мышцах спало. Откинув голову на удобную кожаную спинку, поддался соблазну и закрыл глаза. Несколько бессонных ночей, проведённых в бешеном темпе, сказались на моей нервной системе и напомнили о том, что телу требуется отдых.
Первые дни без неё были самыми тяжёлыми. Тогда, я думал, что переоценил свои возможности и не протяну без воробышка и дня. Тем более, слишком много всего на меня навалилось: начиная от организации похорон бабушки, заканчивая делами благотворительного фонда и судебными тяжбами. Если бы не Макс с Игорем, скорее всего, не справился бы вообще. Хотя, с кузеном мы держали дистанцию ещё несколько месяцев после того памятного вечера. Я не мог простить ему того, что он сделал, не получалось забыть. Каждый раз, стоило увидеть его, как в памяти всплылвали неприятные подробности, а в груди пробужадалась неконтролируемая ярость. Порой, дело доходило и до драк. Боксеркие спаринги на ринге были единственной возможностью выпустить пар и не наделать глупостей. Кстати, идея эта принадлежала Игорю.
– Я знаю, – сказал он, когда мы выходили из здания суда, – что виноват перед тобой. То, что я сделал, невозможно простить, но... Я бы хотел начать сначала. Что думаешь?
 
И я согласился. Как никак, если бы не он, неизвестно сколько еще дел мог натворить Юрий. Доказательств, собранных Игорем, оказалось достаточно. Суд вынес обвинительный приговор и назначил ему наказание сроком на двадцать лет с отбыванием в колонии общего режима. Я же, подгоняемый желанием отомстить за разрушенные жизни родителей, не смог удовлетворить удовлетвориться. Использовав все связи Тягая – начальника моей личной охраны, связался с нужными людьми, которые организовали для дяди "достойный" приём на зоне. Я понимал, что действую противозаконно, но меня это не могло остановить. Помимо государственных законов, существуют ещё и законы чести и справедливости. А Юрию я обещал, что заставлю заплатить за всё...