Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию (ЛП)

Десять дней спустя в Вестминстере было подписано большое количество временных военных договоров на французскую кампанию. Типичным примером был договор Томаса Чосера, спикера Палаты общин. В своем договоре с королем Чосер обязался служить лично в течение одного года с отрядом из одиннадцати латников и тридцати шести лучников (хотя, как и многие другие капитаны, он нанял еще одного лучника, когда началась кампания). [217] "Люди при оружии" — это свободный термин, который пришел на смену "рыцарям" в качестве стандартного описания средневекового бойца. Поскольку в него входили представители всех слоев общества, от короля и королевских герцогов до самого скромного эсквайра, который мог позволить себе экипировать себя самым необходимым: лошадьми, оружием и доспехами, в договоре всегда указывался статус вооруженных людей. В случае Чосера все его воины были эсквайрами, включая его самого. Его лучники должны были быть конными, как и в большинстве отрядов, хотя некоторые лучники набирались без лошадей и, предположительно, передвигались, как и сражались, пешком. В любом случае, число лучников почти всегда превосходило число латников три к одному, что было необычайно высоким показателем и уникальным для Англии. [218]
Заработная плата за кампанию была установлена королем на заседании Большого совета. Расценки были обычными и варьировались в зависимости от места проведения кампании. В данном случае, хотя совет обсуждал экспедицию "в направлении Арфлера и области Нормандии", Генрих был полон решимости сохранить военное преимущество, заставляя врага гадать, где он намерен атаковать. Он не мог скрыть масштаб своих приготовлений, но его точная цель во Франции должна была оставаться тайной до отплытия флота. Поэтому в договорах намеренно оставлялось открытым место назначения: служба должна была начаться "в нашем герцогстве Гиень или в нашем королевстве Франция", начиная со дня призыва. Заработная плата выплачивалась в размере 13 шиллингов 4 пенсов в день для герцога, 6 шиллингов 8 пенсов для графа, 4 шиллингов для барона, 2 шиллингов для рыцаря, 12 пенсов для эсквайра и 6 пенсов для лучника, конного или нет. Каждый отряд из тридцати человек имел право на "уважение", или премию, в размере 100 марок, что фактически являлось формой компенсации стоимости доспехов и потери лошадей. Если экспедиция отправлялась в Аквитанию, бонус не выплачивался, но жалование эсквайров и лучников увеличивалось до 26 фунтов 13 шиллингов 4 пенсов и 13 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов, соответственно. [219]
Заработная плата, предлагаемая за военную службу во Франции, была пропорционально лучше для тех, кто находился в нижних чинах, чем для тех, кто находился в верхних эшелонах общества. Аристократы должны были воевать в силу своего рождения: военная профессия была их призванием и долгом, и не предполагалось, что они смогут зарабатывать на жизнь только военным жалованием. То же самое касалось и рыцарей, чьи расходы на лошадей, оружие и доспехи для кампании, вероятно, обошлись бы им дороже, чем они могли рассчитывать на годовой доход. (Сорок фунтов в год дохода от земли или аренды считалось достаточным для поддержания статуса рыцарства в средневековый период, и это была также примерно та сумма, которую рыцарь мог рассчитывать заработать за год военной службы на жалованье короля). Для эсквайров-латников и лучников, которые составляли костяк армии, финансовая привлекательность была гораздо выше. Эсквайр, зарабатывающий 18 фунтов 5 шиллингов в год на войне, скорее всего, был обеспечен лучше, чем в мирное время. В списках субсидий Лондона за 1412 год указаны 42 горожанина, претендовавших на звание эсквайра, но только 12 из них имели доход от аренды, превышающий 15 фунтов в год. Лучнику было еще лучше: при ежедневном заработке в 6 пенсов он получал примерно 9 фунтов стерлингов в год, при этом ему не нужно было платить за еду и питье. В гражданской жизни даже высококвалифицированные рабочие и ремесленники, такие как плотники, каменщики и водопроводчики, обычно зарабатывали лишь от 3 до 5 пенсов в день, из которых им приходилось самим добывать себе пропитание. [220] Перспектива зарабатывать 6 пенсов в день была привлекательна и для людей более высокого социального положения. Многие лучники Генриха V были йоменами, фермерами и мелкими землевладельцами с доходом в районе 5 фунтов стерлингов в год. Они могли позволить себе снарядить лошадь и основные доспехи. Некоторые были даже младшими братьями или сыновьями дворян, чей семейный бюджет не был достаточно большим, чтобы обеспечить короля более чем одним вооруженным человеком. Для них военная служба во Франции открывала перспективу продвижения по службе, и многие люди, которые изначально были набраны как лучники, впоследствии стали служить в качестве эсквайров. [221]
 
Заработная плата за кампанию должна была выплачиваться раз в квартал: первая половина за первый квартал должна была быть выплачена при подписании договора, а вторая — после сбора нужного количества людей, готовых к отплытию в Францию. (Генрих V, как и следовало ожидать, был абсолютным педантом: каждый отряд регулярно проходил строевую проверку до, во время и после кампании, и за каждого отсутствующего человека жалованье счислялось). Если кампания длилась менее года, то жалованье выплачивалось до места отправления в обратный путь, плюс восемь дней на дорогу. Как мы уже видели, денежные суммы, необходимые для финансирования этих выплат, были огромны. Только для отряда Чосера, который был примерно среднего размера для человека его положения, расходы на зарплату за первый квартал составили 156 фунтов 7 шиллингов 10½ пенсов (почти $104 650 в современной валюте). [222] Аристократы выставляли гораздо более крупные отряды. Томас, герцог Кларенс, имел самый большой отряд состоящий из 240 человек, включая его самого, одного графа, двух баронов, четырнадцать рыцарей и 222 эсквайра, и 720 конных лучников; его брат Хамфри, герцог Глостер, занял второе место, имея 200 эсквайров и 600 конных лучников; Эдуард, герцог Йоркский, Томас, граф Дорсет, и Томас, граф Арундел, имели по 100 эсквайров и 300 конных лучников. [223]
Чтобы обеспечить выплату жалованья, Генриху пришлось еще раз опустошить свои сокровищницы. Чосер получил драгоценности на сумму номинальной стоимости второго транша, который король должен был погасить в течение девятнадцати месяцев; если он этого не сделает, то, согласно условиям договора, Чосер и его наследники имели право их свободно хранить, продавать или иным образом распоряжаться этими вещами по своему усмотрению, не опасаясь никаких препятствий или возмездия со стороны короля. Это было стандартное условие всех договоров, но ни одна из сторон не считала себя обязанной его соблюдать. Кларенс, например, получил "корону Генриха" при условии, что она будет храниться целой и неповрежденной: на самом деле он не мог позволить себе платить своим людям и разбил корону на несколько частей, отдав большую украшенную драгоценными камнями геральдическую лилию и несколько наверший различным рыцарям и эсквайрам, ни один из которых он не смог выкупить при жизни. [224] Эдуард, герцог Йоркский, и Томас, граф Солсбери, также получили предметы необычайной работы и ценности: Йорк получил золотое блюдо для милостыни, "сделанное в виде корабля, стоящего на медведе, украшенное девятнадцатью балеями [рубинами персикового цвета], двенадцатью большими и четырнадцатью другими жемчужинами, весом 22 фунта 1½ унции", а Солсбери получил "большой корабль из серебра с позолотой, с двенадцатью латниками, сражающимися на палубе, с башнями на каждом конце корабля, весом 65 фунтов 3 унции". Мастерство, которым английские серебряных дел мастера и ювелиры славились по всей Европе, не имело никакого значения: ценность этим предметам придавала стоимость драгоценного металла вместе с драгоценными камнями.