Функции памяти (СИ)

— И потом ловить этих десантников по всему космосу? — хмыкнул капитан. — У нас нет такой задачи, пусть учёные разбираются.
И хотя было до зуда любопытно, и мечталось пощупать своими руками этот странный шарик, к которому меня так тянуло, но не признать правоту мужчины я не могла. Не только потому, что в космосе он главный и отдаёт приказы, а с полным осознанием: риск большой, пользы — ноль.
Вот только учёные не разобрались, даже со всеми знаниями, почерпнутыми у храма с Индры и предоставленными космической станцией, найденной Глебом Жаровым. И если разберутся, то, может быть, через несколько десятков, если не сотен лет. И, наверное, им не помогло бы даже наличие точных сведений о плане того харрского эксперимента, который превратил их планету… вот в это. Очевидно же, что эксперимент пошёл совсем не так, как планировалось. Но как именно?..
Вскоре ИСБ разрешила обнародовать материалы по Сфере, умолчав только об обстоятельствах обнаружения, к исследованию допустили буквально всех желающих, включая дружественных ксеносов. И с тех пор в рядах астрофизиков царит лёгкая паника. Идеи выдвигаются самые бредовые, потому что все логичные давно уже опровергнуты экспериментами. Точнее, полным отсутствием их результатов.
Сфера равнодушна ко всем внешним воздействиям, и получить образец её вещества не получилось, как и рассмотреть молекулярную структуру поверхности на месте: она продолжает всё отражать даже на самых малых разрешениях. Масса её, судя по отсутствию гравитационного поля, стремится к нулю, но при этом никакими силами сдвинуть объект с места не удавалось.
Хуже того, она не подчиняется общему движению вещества в галактике, словно существует где-то за пределами привычных законов физики и знакомого нам пространства.
Такие теории, конечно, тоже выдвигались и имели наибольшее количество сторонников, включая Дмитрова с его подчинёнными. Учитывая лёгкость, с которой харры обращались с пространством, и направленность эксперимента, этот вариант напрашивался сам собой. Но никто пока не сумел внятно объяснить, как такое возможно, что со всем этим делать и, главное, как это технически можно проверить. Увы, исследовательский комплекс на Индре был ориентирован на совсем другие вопросы и хранил далеко не все секреты погибшей цивилизации.
Мучениям физиков я немного сочувствовала, но наблюдала за исследованиями от случая к случаю, краем глаза. Гораздо сильнее занимала собственная жизнь и собственная работа — поиски следов древней харрской цивилизации. Сначала на Индре, в чьих лесах, помимо живого комплекса, было затеряно множество хуже сохранившихся зданий. А в перспективе — и за его пределами, и тут меня, на удивление, поддержал не только родной институт и ИСБ, но даже харрское начальство. Перед нами они не отчитывались и к каким выводам пришли — неизвестно, но явно несколько изменили отношение к знаниям. Было любопытно заглянуть в будущее и узнать, чем всё обернётся и как изменения скажутся на харрах и Индре, но принять живое участие в процессе — любопытно не меньше.
А вообще после обнаружения Сферы я вдруг поняла, что окончательно успокоилась и прижилась на новом месте. Что мне хорошо, совсем, и никакого сожаления об упущенных возможностях и переменах не осталось.
И когда я об этом размышляла, невольно задумывалась всё о том же: а была ли цепочка событий, которые привели меня сюда, случайностями? Древние харры не верили в них, не верила теперь и я. Больше того, с каждым днём сильнее крепла уверенность, что все эти происшествия старательно подводили к тому, чтобы человечество нашло Сферу. Настолько старательно, что невольно виделась в этом чья-то вполне осязаемая воля.
Но — странно — это не злило и не расстраивало, и на неизвестное нечто я почему-то совсем не злилась. Ответа на вопрос, зачем всё это нужно, я не знала, но твёрдо знала: это действительно важно. Просто важно. Для нас для всех, для Земли и Индры, даже, наверное, для всей Вселенной, пусть в её масштабах этот крошечный шарик совершенно теряется. И смерть моих друзей теперь не казалась напрасной, случайной и лишней
 
Кажется, теперь я точно, на собственном примере знала, чем именно найвин — высшее, априорное знание, космическая мудрость, — отличается от шайян.