Функции памяти (СИ)

— Да мне и связываться особо не с кем, кроме семьи, — я пожала плечами. — Если вы решите вопросы с институтом и меня не станут разыскивать после окончания отпуска, то проблем не возникнет.
— Прекрасно.
В лагере осталась пара сотрудников в штатском и профессор Митчел, а остальные не задержались. Отец крепко обнял меня на прощание, пожал руку Нидару, немного озадачив его этим обычаем, и корабль улетел, оставив нас на каменистой площадке вдвоём. Рядом привычно шумел лес, на который я уже перестала обращать внимание, и место выглядело заброшенным. Как будто и не прилетали.
Стало тоскливо и неуютно. Встреча получилась слишком быстрой и скомканной, и хотя всё самое важное было сказано, осталось чувство неудовлетворённости. Хотелось поговорить с отцом подольше, обсудить, пожаловаться, посмеяться… Увы. Всё-таки он сорвался с места внезапно, а при его должности это не лучший поступок.
— А пойдём опять на берег? Прогуляемся, — тихо попросила я Нира. Надо же пользоваться плюсами новой жизни!
Рыжий не стал ничего спрашивать, просто за руку потянул прочь. В тишине мы дошли до места переноса, в тишине ступили на залитый закатными лучами розовый песок. Прошли несколько шагов почти до самой кромки слабого прибоя — стоял штиль, и море шелестело едва слышно, словно дремало. Харр сел и потянул меня следом, устроил перед собой, удобно баюкая в кольце рук, так что мелкие волны почти лизали пятки. Я откинулась на широкую грудь, блаженно прикрыла глаза.
— Всё будет хорошо, — привычно повторил Нидар. — Не грусти. Я могу тебе чем-то помочь?
— Ты уже помогаешь, — пробормотала в ответ.
— Разве?
— Угу, — буркнула я и потёрлась о его плечо. — Ты не обращай внимания, всё на самом деле лучше, чем было до их прилёта. Просто с отцом не удалось нормально пообщаться, и мне обидно. Как-то всё получилось глупо, нелепо, бегом…
— У тебя очень хороший отец, — заметил харр.
— Это он, видимо, слишком шокирован моим преображением, поэтому тебе мало досталось, — хмыкнула я насмешливо. — Но, даже несмотря на это, странно, что он не выкроил несколько минут на серьёзный мужской разговор, ему бы вполне могло хватить. Спешил, что ли, сильно и всерьёз не до того?
— Какой разговор? Что ты имеешь в виду? — растерялся Нир.
— Ну, папа обычно всех наших кавалеров тщательно прессует и проверяет на прочность, — пояснила ему. — Не знаю, как это объяснить. Зависит от конкретного случая. Иногда в ход идут угрозы, что он сделает с претендентом на внимание какой-то из дочерей, если тот обидит дитятко. Иногда расспросы о том, почему мужчина выбрал себе такую профессию. Иногда обстоятельный, подробный допрос, когда у него есть время и настроение. Погоди, или не избежал? О чём вы разговаривали, когда меня вызвал Щеглов?
— Он задал несколько вопросов, — пожал плечами Нир. — Но это правильно. Должен же он знать, кому оставляет свою дочь.
— Значит, ты ему на самом деле очень понравился. Есть повод гордиться, это первый раз на моей памяти, — со смешком резюмировала я. — Но, с другой стороны, было бы чему удивляться. Как ты мог ему не понравиться, если ты так на него похож… — хмыкнула неопределённо.
Нидар молча потёрся щекой о мою макушку, и ещё некоторое время мы так просидели, наблюдая, как розовый песок и морская гладь наливаются багрянцем, а потом темнеют и блекнут, теряют краски, чтобы стать густо-серыми в плотных сумерках, накрывших побережье тяжёлым одеялом. И в какой-то момент я прислушалась к ощущениям и с удивлением поняла, что хандра благополучно прошла.
— Нир, а почему всё-таки старшие прислали тех троих? То есть почему вообще прислали и почему именно их?
— Старшие хотят понять, как изменят харров знания древних и изменят ли, — спокойно пояснил рыжий. — Выбрали из тех, кто вызвался, харров разного возраста и характера, будут следить. И за мной тоже.
— А женщин почему не привлекли?
— Пока считают риск слишком большим. Ты не голодна? И где ты хочешь ночевать? Останемся здесь?
— Здесь, — решила я. — А завтра вернёмся в храм и начнём работать серьёзно.
 
После возвращения в исследовательский комплекс жизнь потекла размеренно и спокойно, только немного странно. Исследователи существовали тремя почти не пересекающимися группами: харры, профессор Митчел и мы с Ниром. Вся моя помощь свелась к тому, что я объяснила, как именно нужно взаимодействовать с искином, всех познакомила и удостоверилась, что храм не отказывается делиться знаниями. При этом человека тот предсказуемо принял с большей охотой, нежели харров, но даже к последним был настроен вполне дружелюбно.
Мы даже жили в разных местах. Харры в лесу, Митчел с охранниками — освоили оставшиеся от РАО палатки, из которых вывезли только полезные следствию материалы. А мы с Нидаром вернулись в тот каменный домик, в котором ночевали прежде, причём эта идея понравилась Ниру не меньше, чем мне. Кажется, во многом именно из-за уединённости такого жилья, где не приходилось снова стесняться посторонних.
Добыть еды для нас двоих Ниру было нетрудно, а учитывая, что местное оборудование позволяло сохранять в идеальном состоянии и мясо, и фрукты, вопрос пропитания вовсе можно было считать решённым. Тем более харр принёс кое-какую посуду, пару мешочков с крупами и специи, и быт окончательно наладился.
Завтрак, день в храме, который пролетал незаметно, потом поздний обед или он же ранний ужин, и Нидар уводил меня на прогулку, показывая красивые и интересные места родной планеты. Выяснив, как именно работают переходы, харр начал пользоваться ими гораздо более осознанно и спокойно, чем сородичи: до сих пор они тыкались вслепую, интуитивно, и потому старались не злоупотреблять. Да и я с этим сложным делом почти освоилась, но пока еще не настолько себе доверяла, чтобы куда-то ходить в одиночестве. Впрочем, и желания такого не возникало, общество Нира не раздражало в любых количествах и в любом состоянии. Если же не хотелось гулять, мы развлекали себя чтением и настольными играми, которых в местной культуре оказалось на удивление много.
И хотя я уже замечала, что в последние годы, после изменившей жизнь трагедии, стала гораздо более замкнутой и мало общалась с окружающими, не считая родных, всё равно было странно и немного не по себе оттого, что подобная изоляция не доставляет никаких моральных неудобств. Да, Нир чудесный, новых впечатлений мне более чем достаточно, но всё равно — неожиданно. Несмотря на наличие связи, мне не хотелось запустить генератор и включить шимку. Я не хотела открывать новости и знать, что происходит у случайных людей в сети, с которыми прежде поддерживала подобие приятельских отношений.
Я заметила эту перемену, случившуюся вообще-то достаточно давно, на второй день новой жизни. И вечером, когда мы опять пошли гулять, поделилась наблюдениями с Ниром.
На этот раз харр выбрал живописную скалистую равнину в ложбине между двух гор — почти без растений, но зато с нагромождением камней причудливой формы и удивительно ярких, радужных цветов. Приглядевшись, я поняла, что красоту создавал не камень, а какие-то лишайники. Здесь было заметно прохладней, чем в лесу, но не настолько, чтобы быстро замёрзнуть. Тем более тут стоял самый разгар дня, так что ушли мы, надо думать, довольно далеко.
— А кто ещё тебе нужен? — слегка озадачился харр в ответ на моё замечание, но, кажется, не расстроился.
— Никто, и именно это удивляет, — вздохнула в ответ. — Люди всегда стараются держаться вместе, особенно когда делают одно дело. Ты еще увидишь, когда прилетит остальная экспедиция…
 
— Я видел город уршей, — улыбнулся мужчина.
— Ну, у нас же нет развитой системы телепортов, поэтому люди привыкли селиться более-менее скученно. Но ты прав, у этих явлений действительно одна природа… Неважно, я вообще не об этом! Я к тому, что прежде мне вроде бы не было свойственно подобное. Нет, я помню, что харры вообще более-менее одиночки, но… Тогда выходит, что у меня теперь и инстинкты харрские, а не человеческие? Погоди, но если это инстинкты, почему мы сначала пытались жить рядом с теми шретами, которые пришли тебе на помощь?! — окончательно запуталась я.