Функции памяти (СИ)

Собственно, именно из таких опасений я и притащила его сейчас сюда. С того момента, как искин комплекса перешёл в активный режим, связаться с ним можно было из любой точки внутри пирамиды, и конкретное место роли не играло. Можно было и за её пределами, но там искину сложнее взаимодействовать с чужим мозгом и не получалось загружать достаточные объёмы информации.
В общем, я решила хоть немного подготовить мужчину морально, но недооценила харра. Запоздало вспомнила, что он же сам упоминал о собственном общении с этим комплексом, наверное, не так уж его это пугало!
Впрочем, моё присутствие оказалось кстати. Искин наотрез отказался признавать мужчину даже младшим персоналом, но после уговоров милостиво согласился причислить к «вольным слушателям» — ученикам, которые в древности приходили сюда за знаниями. Я понятия не имела, чему и как нужно учить Нира, но искин не задавал вопросов, да и сам харр сохранял невозмутимость. Оставалось надеяться, что древняя автоматика не промахнётся, но здесь меня успокаивало правило о невмешательстве в психику. Так что после сеанса это в любом случае останется мой Нир.
Придя к выводу, что контакту рыжего с храмом моё посредничество не нужно, я первым делом проведала пленных. Те находились где-то в недрах пирамиды в состоянии, близком к анабиозу, и прекрасно себя чувствовали, совершенно не осознавая происходящее. Однако больше ничем храм помочь не мог: подходящих для допроса или прямого сканирования памяти средств здесь предсказуемо не нашлось. Работало всё то же правило о невмешательстве в психику.
А потом я перестала оттягивать трудный момент и всё же погрузилась в чужие воспоминания. Опять видеть — больно и страшно, но — необходимо. Я наконец должна разобраться, должна понять, почему? За что они умерли? Даже если ответ мне совсем не понравится.
Искин… спит. Последняя команда, отданная уходящими хозяевами: консервация и сохранение. Энергии более чем достаточно, системы изолированы от общего потока, периферийные самовосстанавливаются — процесс потенциально не ограничен во времени. Как-то так выглядит вечность.
Автоматика равнодушна к тем, кто приходит: она не получает знакомых команд. Харры, нет ли, какая разница, если никто из них не интересуется накопленными знаниями и заложенными возможностями? Нет угрозы, нет команд — нет ответной реакции.
Сигнал из семнадцатой репродукционной лаборатории, запрос на модификацию женской особи. Приоритет задачи — наивысший, разрешение выдано без обработки данных и пробуждения основных систем.
Сбой. Ошибка фиксации объекта, ошибка автоматической настройки — отсутствует карта настройки. Причина: отсутствие оператора с достаточным уровнем допуска, стандартная программа не имеет разветвлённого алгоритма решения. Требуется подключение дополнительных ресурсов.
Пробуждение. В штатном режиме, постепенно, с проверкой всех систем. Даже очень совершенная автоматика не срабатывает мгновенно, тем более когда в этом отсутствует необходимость: ситуация не является критической.
Демонстрационный зал. Самое большое помещение в недрах комплекса. Здесь проводятся натурные эксперименты и редкие общие собрания. Сейчас тут группа разумных. Уровень интеллекта — высокий. Модифицируемая женская особь движется к ним.
Сигнал с контрольного пункта демонстрационного зала на повтор эксперимента. Уровень важности сигнала незначительный, проверка допуска не требуется. Команда на повтор. Направление эксперимента: «Механизм возникновения вирусных цивилизаций». Тема эксперимента: «Корреляция агрессии и личного уровня интеллекта».
Нештатная ситуация: угроза жизни отобранной женской особи. Сравнение приоритетов задач, выработка решения. Направление «репродукция» — высший приоритет, решение — обеспечение безопасности особи, устранение угрозы без ограничений методов. Проверка допуска организатора эксперимента, уровень допуска — неопределённый. Эмоциональное состояние организатора эксперимента неудовлетворительное.
Команда о прекращении эксперимента. Команда о перемещении объекта модификации в реанимационный блок для устранения последствий воздействия.
 
Психическое состояние объекта — неудовлетворительное, продолжение модификации невозможно. Сбой: программа автоматического восстановления отсутствует, персонал соответствующей компетенции отсутствует. Экстренная ситуация, приостановка процесса модификации до восстановления показателей.
Попытка сторонней транспортировки женской особи. Уровень опасности — низкий. Разрешить…
«Эмоциональное состояние оператора: неудовлетворительное. Прекратить контакт», — с этой мыслью искин просто вышвырнул меня в реальность. Но я была даже благодарна за это, информацию следовало осмыслить. И пережить.
Очнувшись, я обнаружила нас с Ниром всё в той же комнате, только теперь здесь появилась пара кресел. По виду — каменный монолит, но сидеть неожиданно удобно. Пока мы витали в виртуальном мире, автоматика позаботилась о телах и аккуратно их усадила, не беспокоя разум.
Некоторое время я сидела неподвижно, тупо пялясь прямо перед собой. В голове было пусто и звонко, в сердце — колко, в душе — тошно. И я не представляла, что делать с новыми знаниями.
— Мара? — окликнул меня озадаченный голос Нидара. Я дёрнулась, с трудом сфокусировала взгляд на харре. — Что с тобой? — Он поднялся с места, приблизился и опустился на корточки, поймал мои ладони. — Мара?..
— В их смерти виновата я, — прозвучало сухо, надтреснуто. — Понимаешь? Я! Если бы я не сунулась в ту комнату одна, не умудрилась упасть и ссадить локоть об камень, не присела на этот проклятый алтарь, чтобы залепить царапину, и не ушла потом, автоматика бы просто не проснулась! И когда этот бедный охранник на галерее щупал непонятный камень, система не восприняла бы это как команду! И они бы… — голос окончательно сел.
Нир подался вперёд, пересел в моё кресло, потеснив меня, а потом и вовсе перетащил к себе на колени. Я прижалась к широкой груди, закусив губу и чувствуя мучительную резь в горле от слёз, которые, казалось, давно уже пролились.
— Винить себя можно за то, что сделал намеренно. Или мог изменить, но не изменил. Или мог сделать, но — не сделал. А ты не могла знать. И я не мог. Не плачь.
Только я, конечно, не послушалась, и мы долго еще вот так сидели. Почти неподвижно, только Нир мягко гладил меня по голове и почёсывал за ушами, успокаивая.
Через какое-то время слёзы всё-таки иссякли и стало легче. Не в голове, разум продолжал нервно и суетно перебирать варианты «что было бы, если…», а где-то глубоко внутри. Кажется, легче, чем было все последние годы. Всё-таки ни с чем не сравнимое ощущение — знать правду, не терзаться подозрениями и неведением.
— А ты что успел узнать? — нарушила я наконец молчание, не в силах пока обсуждать увиденное.
— Всё сложно, — медленно проговорил харр. — Но интересно. Оказывается, весь мир — живой и единый.
— Ваша планета?
— Нет, весь. Вся Вселенная. Огромный организм с единым разумом. Очень сложный, совсем не такой, как мы, но живой. Ты знала?
— Слышала такую теорию, у нас это называется единством биосферы, — ответила я. — Люди пока еще не знают точно, что и как устроено, поэтому только предполагают. Помню, была забавная деталь в поддержку этой теории. О том, что галактики располагаются в скоплениях, которые связаны между собой словно бы ниточками из других галактик. Похоже на какую-то нейросеть. А твои предки были уверены?
— Они знали точно, — после короткой паузы ответил Нир. — Они общались между собой в разных мирах через него, через разум Вселенной. Я не понял как, это слишком сложно. Но именно он даёт нам мудрость, даёт знать, как правильно. Поэтому найвин действительно превыше шайян. Но древние харры научились понимать Вселенную благодаря шайян, изменили себя. Кажется, допустили ошибку, и именно поэтому начались сложности с рождением детей. Но благодаря тем изменениям мы умеем разговаривать друг с другом на Харре. Только до других миров дотягиваться самостоятельно невозможно, приходилось использовать какие-то приборы. Пирамида была одним из таких, но сейчас она не может связаться с другими. Наверное, их больше нет.