Функции памяти (СИ)

— Пойдём. Пить хочешь?
— Хочу, но есть — больше.
— Сейчас найдём что-нибудь.
Спустились мы быстро, а через несколько минут вышли к очередному ручью, где Нир оставил меня умываться и вообще приводить себя в порядок. Вернулся он вскоре с новыми фруктами: ярко-оранжевые, размером с крупный апельсин, они представляли собой толстостенные мешочки с густой вязкой белой жидкостью, в которой плавали мелкие семечки. Жижа оказалась ужасно сладкой, а вот мякоть приятной — мучнистой, чуть пряной.
— Удивительно, сколько тут всего съедобного, — заметила я. — А ядовитые плоды есть?
— Есть. Вон, например, — Нир кивнул на растущий неподалёку невысокий куст, облепленный густо-синими крупными ягодами. — Умереть не умрёшь, но приятного мало. Ешь, с собой брать не будем, маруки совсем не хранятся. А то можно было бы не охотиться.
— Почему?
— Они очень сытные. Самый сытный фрукт из тех, которые я знаю.
— Нир, ты вчера так и не ответил, что мы будем делать, когда придём к храму? — спросила через пару минут. — Там же наверняка будут эти.
— Подождём помощи, оттуда её проще позвать.
— Почему? — растерялась я.
— Потому что проще, — рыжий недовольно дёрнул ушами, всем видом давая понять, что других пояснений не будет.
Ну и ладно.
— А как ты думаешь, остальные будут нас преследовать? Они ведь наверняка забеспокоятся, когда те трое не придут, найдут их броню. И… тела.
— Вряд ли.
— Вряд ли — что?
— Вряд ли найдут тела, — спокойно пояснил мужчина. — В лесу пища надолго не залёживается… Ты чего? — озадачился он, когда меня на этих словах перекосило, и я поспешно закрыла рот ладонью, отложив марук.
— Слушай, я всё понимаю, ты циничное и суровое дитя природы, и если бы ты их не убил, то они бы убили тебя и со мной что-то нехорошее сделали. И что падальщикам без разницы, что жрать. Но… вин! Мне противно думать о людях как о пище. Да, даже несмотря на то, что я понимаю и признаю справедливость сказанного!
— Вечно вы всё усложняете! — качнул головой Нидар. Но тему великодушно сменил. — Преследовать могут, но мы отобьём у них такое желание. В лесу это несложно.
— Из-за их самонадеянности? И веры в оружие?
— Да, в основном.
— И что, ты будешь мастерить ловушки? — оживилась я. — Ну там всякие колья строгать, волчьи ямы делать, это которые с такими кольями на дне…
— Какая у тебя богатая фантазия! — харр удивлённо вскинул брови.
— Честно говоря, это не у меня фантазия, это у земных киношников. Ты даже не представляешь, сколько у нас таких придуманных историй про всяких одиноких героев в лесах и джунглях, которые примитивными средствами борются со злыми врагами.
— Пока я буду копать ямы и строгать колья, они успеют найти нас просто случайно, не прилагая усилий. Да и броня их от такого защитит, — весело фыркнул Нидар. — Зачем эти твои герои такое делают, если у них столько времени?
— По-разному, — уклончиво ответила я, но потом всё-таки созналась: — Я, честно говоря, не помню. Но такие фильмы смотрят не ради сюжета, а ради приключений. А если не будет кольев, то как ты собираешься их останавливать?
— Не я. Лес. Увидишь, — не стал вдаваться в подробности мужчина. — Пойдём.
Что рыжий имел в виду, я поняла очень быстро. Если раньше мы с ним аккуратно обходили опасные места, то теперь харр прокладывал путь напрямую, а может, даже старался выбирать наиболее рискованные участки. И было у него одно неоспоримое преимущество перед преследователями: он отлично знал повадки местных опасных тварей, а вот пришельцы — нет.
И я узнала очень много нового о растительном и животном мире Индры. Конечно, обошлась бы и без таких знаний — может, спала бы лучше, — но один полезный вывод всё же сделала: этот лес действительно способен постоять за себя. Здесь слишком много ядовитых тварей. Может, будь наёмники одеты в броню более тяжёлого класса или хотя бы носи эту полностью закрытой и с хорошими воздушными фильтрами, большинство угроз оказались бы им безразличны. Но судя по тем преследователям, которых мы видели, они слишком безалаберно относятся к этой планете и недооценивают её.
 
Всё же Нидар абсолютно прав в том, что говорил об оружии и броне. Я и раньше подобное замечала, за собой в том числе, просто не было случая задуматься.
Достижения цивилизации, безусловно, полезны, они облегчают жизнь, но дают призрачное ощущение полного контроля над обстоятельствами и окружающим миром. Мы кажемся себе всезнающими и всемогущими, и сложно поверить, что какие-то кусты на чужой планете с удовольствием подзакусят не только нами, но и всеми нашими средствами защиты. Конечно, всевозможных первопроходцев и профессионалов, работающих в подобных условиях, это не касается, они прекрасно знают, чем может обернуться любой неосторожный шаг. Но простые люди слишком самонадеянны, а Индра — обманчиво прекрасен и кажется обжитым, хорошо изученным. Местные-то ходят по этим джунглям как будто без опаски!
Да, сейчас нам противостояли наёмники, люди бывалые и подготовленные, но вряд ли они привыкли действовать в условиях диких, неисследованных джунглей. Если даже следопыт, то есть человек как будто специально обученный, пренебрегал не только фильтрами, но даже лицевыми щитками брони, то от остальных тем более не приходилось ждать осторожности. Может, только в том случае, если кто-то из них погибнет на глазах товарищей, но… Вряд ли при таком раскладе они продолжат преследование, скорее уж правда — встретят в храме.
Всю дорогу я силилась понять, что могло заставить некоего весьма богатого человека затеять эту возню. Организовать такую операцию ведь очень дорого, а действует тут наверняка частное лицо, не ИСБ или кто-то вроде.
Что настолько ценного нашла экспедиция, о чём я умудрилась забыть? Даже если отбросить изначально живущую во мне уверенность, что пропавшие охранники тут ни при чём, и допустить, что именно они кому-то рассказали о находке.
Деньги? Разве что месторождение чего-то очень ценного и редкого, но месторождение — совсем не тот куш, ради которого стали бы рисковать прямо сейчас. Да, именно с такой целью пришли на Индру нечистые на руку первооткрыватели, которых вытурило правительство. Ну, не считая биоресурсов. Но теперь, когда за этим миром наблюдают, ввязываться в незаконную добычу чревато, такое долго не утаишь, а работы должны вестись постоянно.
Информация? Но никаких великих открытий экспедиция совершить не успела, мы вообще очень недолго пробыли в храме. И вряд ли что-то резко изменилось за тот день, который выпал из моей памяти. Да даже если отвлечься от действительности и провала в ней, опираться только на теории и мои сумбурные сны, я просто не представляю, что там может быть такого впечатляющего, ценного или шокирующего! Те, кто это построил, создали земную цивилизацию? Даже если закрыть глаза на цифры и прочее, то… Ну нет в этом ничего настолько важного! Вернее, важное-то может быть, но только с точки зрения науки, из этого никак не получить выгоду.
Разве что допустить, будто там сохранились некие потрясающие воображение древние технологии… Но какие? Как?! Сейчас это просто груда камней! Да, хорошо сохранившаяся груда, но не настолько же! Если там когда-то было нечто более интересное, оно уже давно истлело и поросло травой.
А впрочем…
Что-то же случилось с экспедицией. И либо стоит поверить официальной версии при всей её зыбкости, либо… Что? Не представляю. То есть вариантов множество, всё это было описано много раз до моего рождения всевозможными писателями и сценаристами. И мыслей много, только дельных среди них нет: в голову лезут откровенно бредовые конспирологические теории.
 
— Нир, а почему всё-таки харры избегают этого храма? — спросила я на привале. — Неужели из-за одной только давящей атмосферы?
— А этого мало? — рыжий озадаченно вскинул брови. — Много хороших, приятных мест для жизни, зачем загонять себя туда?
— Ну не обязательно ведь там жить, просто… Вам что, совсем не интересно?