До Гарри [ЛП]

— Почему у тебя нет никаких фотографий?
Кейл прикусил внутреннюю часть щеки.
— Кейдана?
Я кивнула.
— Потому что они напоминают, что его больше нет.
Я наклонила голову.
— Разве они не могут быть напоминанием о том, что он был здесь? Даже если это было ненадолго?
Кейл отвернулся от меня.
— Не знаю, хочу ли я говорить о нем. Это больно.
— Знаю. — Я нахмурилась. — Хотела бы я, чтобы однажды мы проснулись, и его кончина была просто кошмаром.
Кейл взял меня за руку и повел в гостиную, где мы сели на удобный диван. Несколько минут мы сидели молча.
— Я скучаю по сыну, Лэйн, — прошептал он. — Скучаю по его смеху, его крику, его визгам и даже по его серьезным разговорам о пухлых пальцах ног. Я скучаю по всему, что связано с ним.
Я молчала, пока он говорил.
— День за днем это разрывает меня на части, потому что я знаю, что никогда больше его не увижу. Никогда больше не обниму его. Меня убивает то, что ты никогда его не узнаешь. У меня украли тебя, а потом у меня украли его. Бог ненавидит меня. И я ненавижу себя.
Я встала перед ним на колени и положила руки ему на лицо, заставляя посмотреть на меня.
— Ты самый храбрый человек, которого я когда-либо знала. Ты такой сильный и милый, ты чертовски хороший человек. Ужасные вещи случались с тобой без всякой причины, потому что нет никакой настолько веской причины, для потери своего ребенка. «Почему» никогда не может быть объяснено, и ничто не облегчит ту боль, которую ты испытываешь, но я искренне верю, что однажды ты не будешь чувствовать печали или скорби, когда будешь думать о Кейдане. Ты будешь думать о счастье и любви, потому что я знаю в своем сердце, что он был чистым светом. И ты увидишь его снова.
Глаза Кейла цвета виски затуманились слезами, а когда он моргнул, они начали катиться по его щекам. Не раздумывая и не колеблясь, я наклонилась и поцелуем смахнула соленые капли. Я прижалась лбом к его лбу и посмотрела в его прекрасные глаза.
— Меня не было рядом с тобой, когда ты потерял Кейдана, но я буду рядом с тобой сейчас и каждое мгновение после. Мне все равно, что произошло между нами в прошлом. До того, как ты стал моей любовью, ты был моим лучшим другом. Ты все еще мой лучший друг, и я отказываюсь терять тебя снова.
— Ты… ты действительно не собираешься возвращаться в Америку? — спросил он,
и надежда в его голосе почти сломила меня.
Я покачала головой.
— Нет, милый, чем бы ни закончился этот разговор, я никуда не уеду. Я остаюсь здесь, где мое место, со своей семьей и с тобой в любом качестве. Ты мой лучший друг. Я откажусь от всего, прежде чем потеряю это, снова потеряю тебя.
Едва я закончила говорить, как он накрыл мой рот своим и поцеловал меня.
— Кейл, нет, — сказала я и оторвалась от него. — Ты целуешь меня, потому что тебе грустно.
— Нет, — сказал он, испытующе глядя на меня, — я целую тебя, потому что иначе сойду с ума.
Я села на пятки.
— Ты не знаешь, что ты…
— Не говори мне, что я чувствую, или, о чем думаю, — прорычал он, прерывая меня. — Меня тошнит от того, что люди думают, будто они знают, что для меня лучше.
Я почувствовала мгновение дежавю, когда он повторил мои старые слова, сказанные когда-то семье.
— А что для тебя лучше? — поинтересовалась я.
— Ты, — прорычал он.
Я была сбита с толку его гневом.
— Ты сердишься на меня, — сказала я, констатируя очевидное.
— Я не сержусь на тебя, Лэйн, — спокойно заявил Кейл. — Я чертовски зол на тебя.
Я встала, чувствуя, что назревает ссора. Кейл тоже вскочил на ноги.
— Почему ты зол? — спросила я растерянно.
— Потому что, при мысли о том, как все закончилось между нами, до того, как ты меня бросила, я чертовски бешусь.
 Какого черта?
Я задумалась и ткнула в него пальцем.
— Ты ушел от меня, Кейл.
— И ты, черт возьми, убедилась в этом, не так ли, дорогая? — взревел он, его тон застал меня врасплох. — Ты сказала мне все, что я хотел услышать, с опозданием на год.
— Я никогда не хотела, чтобы ты снова смотрел на меня так, как утром после секса, поэтому, когда ты сказал, что любишь меня, я солгала и оттолкнула тебя, чтобы защитить себя.
 
— Ты что, издеваешься? — закричал он. — Ты что, издеваешься надо мной, Лэйн?
Я попятилась от трясущегося Кейла. Он кипел от ярости.
— Нет! — рявкнул он и рванулся вперед, в мое личное пространство.
Я не собиралась уходить, но он убедился, что я не смогу, даже если захочу.
— Ты больше не убежишь, — заявил он. — Мы собираемся разобраться во всем прямо сейчас, черт возьми.
— Мне пришлось бежать! — закричала я и пихнула его в грудь. — Я не могла сидеть и смотреть, как вы играете с ней в счастливую семью. Я не могла этого сделать!
— Ты не дала мне времени после этого признания, — огрызнулся он. — На следующий день после твоего отъезда я понял, что хочу тебя, а не Дрю, но тебя не было, и я был обязан пойти к ней.
— Именно, — подчеркнула я. — У тебя было это — будь благодарен хотя бы за это!
— Что, черт возьми, ты говоришь? — крикнул он.
— Если бы я сказала тебе, что люблю тебя, у тебя не было бы Кейдана!
Кейл отшатнулся, словно я его ударила.
— Никогда… никогда, бл*дь, не оправдывай свой уход моим сыном, слышишь?
— Я ничего не оправдываю, Кейл, — сказала я напряженным от волнения голосом, — но это правда. Если бы я сказала тебе, что люблю тебя, если бы я вытеснила тебя из твоей зоны комфорта, тогда Кейдана никогда бы не существовало.
Кейл уставился на меня.
— Ты этого не знаешь.
— Да, — кивнула я, — знаю.
— Откуда? — прорычал он.
— Потому что ты бы никогда не вернулся к Дрю, если бы у тебя была я, — прошептала я. — Теперь я это понимаю.
Кейл изо всех сил старался сохранить самообладание.
— Значит, я должен быть счастлив, что ты меня бросила? Я должен быть счастлив, что у меня отняли шесть лет жизни с тобой?
Я покачала головой.
— Нет, ты должен быть счастлив, что я приняла решение, которое привело тебя к Кейдану, даже если это было всего лишь на короткое время. Я знаю, что наличие кого-то особенного в твоей жизни стоит каждой секунды, проведенной с ним. Сосредоточься на этом, сосредоточься на том времени, которое ты провел с Кейданом, и ты будешь счастлив, что он у тебя был.
Мои собственные слова вызвали то, что мой отец сказал мне в ночь перед похоронами моего дяди. Он сказал: «У тебя получится снова обрести себя и, возможно, помочь и Кейлу».
— Я и сама это понимаю, Кейл, — сказала я, с трудом переводя дыхание. — Меня убивает, что моего дяди больше нет, но я дорожу всем временем, проведенным с ним, каждым воспоминанием, каждым смехом и даже каждой ссорой. И Лаванда. Без нее я не была бы тем человеком, которым являюсь сегодня, и я скучаю по ней каждый день, но это только потому, что я так сильно ее люблю.
Я посмотрела в остекленевшие глаза Кейла.
— Я дорожу каждым мгновением нашей дружбы до того, как она ушла. Но, даже если будет больно, Кейл, если мы сосредоточимся на хороших временах, любовь, которую мы испытываем к нашим близким, перевесит сердечную боль, которую мы чувствуем, когда думаем о них. Я абсолютно в это верю.
— Ты действительно думаешь, что я могу дойти до того, что буду счастлив, когда буду думать о Кейдане? — спросил меня Кейл, его тело все еще было напряжено.
— Да, и я буду помогать тебе на каждом шагу, обещаю. — Мои плечи поникли. — Ты должен быть счастлив, что я не встала на пути появления Кейдана, Кейл.
Кейл уставился на меня.
— Ты всему мешаешь, Лэйн.
Я нахмурилась.
— Не понимаю.
— Я не могу видеть ничего кроме тебя, — сказал он и покачал головой. — И никогда не мог.
Я ждала, что он объяснит.
— Когда родился Кейдан, все, чего я хотел, это чтобы ты стала его мамой, чтобы ты могла испытать вместе со мной, каким замечательным он был. Насколько ужасным человеком это делает меня? Желая, чтобы Дрю была тобой? Когда я потерял его, я хотел, чтобы ты была рядом, чтобы мне было легче потерять его. Когда у меня была Дрю, я хотел, чтобы она была тобой. Каждое мое решение, каким бы маленьким или глупым оно ни было, всегда сопровождалось мыслью о тебе. Я включаю тебя во все, даже не собираясь этого делать. Ты — моя жизнь. Я всегда хотел тебя.