Любовь в объективе (СИ)

Заворачиваю за угол и останавливаюсь. Снимаю очки и смотрю на огромную очередь, растянувшуюся на всю улицу.
— А это что такое? — бубню себе под нос.
Тут же осматриваюсь по сторонам, в надежде, что никто меня не узнал, надеваю очки обратно и иду прямо к очереди.
Боже! Сколько цыпочек! — думаю я, проходя мимо разносортных малышек. Я оцениваю каждую, рядом с некоторыми и вовсе облизываюсь как голодный кот. Мне плевать, что некоторые из них смотрят на меня с пренебрежением или отвращением. Когда дело доходит до постели, их взгляд всегда меняется. Всегда! Тогда они уже не такие крутые. Они просят меня об одном. Умоляют, чтобы я отымел их пожёстче! Я-то знаю, чего стоит вся их надменность — стоит моему члену оказаться во рту у одной из них, как мнение обо мне меняется в корне. А если при этом напоить их бутылочкой какого-нибудь «Кристалл брют», то тут вообще всё двери открыты. И передний и задний входы. Хаха! После такого они сами просят, чтобы я отымел их со всех сторон.
Я почти нахожу вход в здание, до которого мечтают добраться все эти цыпочки. Подхожу к одной из первых в очереди, снимаю очки и спрашиваю:
— Что тут твориться?
— Кастинг, — говорит она.
— Что за кастинг? В порнуху? — у смеюсь.
Девка отворачивается. Я слышу тихое:
— Придурок…
— Дорогуша, — говорю ей, — ты, походу, перепутала? Не видишь, с кем разговариваешь?
Она снова смотрит на меня. Осматривает с ног до головы и корчит мерзкую мину. Как будто я ей неприятен.
— Понятия не имею, — говорит она.
Я набираю побольше слюны и сплёвываю в сторону. Мысленно матерю эту дрянь, но изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не влепить ей затрещину. Как там говорил Майк? Меньше скандалов? Да, пожалуй, он прав. Такой выкрутас мне сейчас точно не нужен. Походу, и впрямь, придётся стать терпилой на какое-то время.
Вынимаю визитку из кармана. Они у меня всегда с собой. Мало ли чего? Найду какие-нибудь интересные связи. Нельзя упускать хорошие связи. Особенно, если речь идёт о молоденькой сучке с сиськами… присматриваюсь, третьего размера, как минимум. Это точно тот случай, когда нужно оставить визитку.
Говорят, что визитки — это старомодно. Но те, кто так говорит, ни хера не понимают. Не понимают, что они вообще говорят. Они даже не слышат, что сами произносят. Старо — модно. Старо, но модно. А всё старое всегда моднее. Во всём старом есть какая-то своя атмосфера. В старых машинах, старых костюмах, старых… актёрах… Мать твою! Хватит думать о том, что ты неудачник! Всё ещё будет! Всё ещё впереди!
Я обхватываю картонку двумя пальцами и протягиваю девке. Она кривит морду, но принимает. Читает. Затем откидывает в сторону. У-ух, как бы залепил бы сейчас. Уже даже кулак сжимается. Но нет… Нет… слишком много людей.
Забив хрен на девку, захожу в здание. Меня тут же останавливает охрана.
— Сюда нельзя. Не видишь, что здесь мероприятие. Совсем не мужское.
Ухмыляюсь, киваю на выход.
— Так это все ко мне. Подбираю себе невесту.
Охранник шутку не оценивает. Подзывает дружка, хотят скрутить меня. Твою мать! Уже и право на свободу передвижения потерял!
Я поднимаю руки в жесте капитуляции.
— Ладно, мужики, понял. Сдаюсь.
— Господин Ламбер! — кричит какая-то женщина в строгом офисном наряде из белой блузочки и серой юбочки. Они подбегает ко мне.
— Господин Ламбер, здравствуйте.
— Через «а», — поправляю я.
— Что? — не понимает она.
— Фамилия. Ударение через «а», а не через «е». Поняла? — спрашиваю я.
— Ах… да, — начинает быстро кивать она, — конечно. Как скажете. — Она встряхивает головой и смотрит на меня. — Вы к нам… желаете поучаствовать в кастинге?
Я до сих пор не понимаю, что тут за грёбанный кастинг, но отказываться не вижу смысла. Тем более, мне нравится, как эта офисная мышь обращается ко мне. Именно так, как должен обращаться каждый!
— Да, желаю, — отвечаю я.
Она указывает в сторону лифта. Мы поднимаемся на этаж, выходим, шагаем по ублюдскому офисному коридору, заворачиваем в комнату, в которой тоже до хрена девушек. Не так много, как на улице, но тоже ни хрена не мало. Во мне всё ещё теплиться надежда, что это какой-то порно кастинг. Если удастся поучаствовать в чём-то таком, то это будет просто восторг!
 
Меня заводят в кабинет, в помещение, где проходит сам кастинг. Сопровождающая представляет меня сидящим за столом, а сам я в это время, сняв капюшон, довольно разглядываю малышку, стоящую перед камерой.
— Ну что, красотка, — говорю я, — раздевайся.
  
Глава 5
 
Эвелина.
Что этот наглец себе позволяет? — думаю я, глядя на грубияна. Сначала думаю, а потом понимаю, что у меня есть язык, и я могу говорить.
— Может это тебе стоит раздеться? — отвечаю я, изгибая обе брови и складывая руки на груди. Смотрю, как он ухмыляется, в ответ на моё заявление, а сама киваю, мол — ну давай, ответь что-нибудь, умник.
Он отворачивается. Осматривает присутствующих. Заметив человека, уснувшего в кресле, громко топает и сразу же хлопает.
— Подъём! — кричит он.
Спящий чуть ли не сваливается с кресла. Пытается проморгаться и понять, что вообще происходит. Тем временем наглец уже теряет к нему интерес. Он смотрит на основную комиссию. Мужчина, совсем недавно потерявший ручку, поднимается и подходит к грубияну, протягивая тому руку.
— Рад познакомиться лично. Много о вас наслышан, — вежливо говорит он.
— Надеюсь, только хорошее, — усмехается молодой человек.
Пока двое обмениваются любезностями, я пододвигаюсь к девушке, что привела грубияна, и тихо спрашиваю:
— Кто это?
Она принимает правила игры, тоже пододвигается ближе и тоже шепчет.
— Кристоф Ламбер. Через «а», — уточняет она.
Я задираю голову так, словно так сильно прониклась её представлением, словно не только поняла, кто это такой, но и вообще познала всей тайны вселенной вместе с этим.
— Ни о чём не говорит, — наконец признаюсь я, прекратив переигрывать.
Девушка смотрит на меня так, будто я свалилась с луны. Ну, наверное, в этом есть какая-то доля истины. Свалилась я хоть не с луны, но из другой страны точно.
— Исполнитель главной роли в предстоящем фильме.
Я закрываю глаза, проклиная всё на свете. Почему никто сразу не сказал, что придётся работать с этим? Да если бы я знала, какой мудак достанется исполнительнице главной роли, ни за чтобы сюда не пришла. Даже учитывая то, что фильм многобюджетный, сулит большую известность и последующие приглашения в новые проекты, к чему я, собственно, и стремлюсь, после переезда в новую для меня страну, но даже это меркнет на фоне того, с кем придётся работать. С ним просто невозможно работать. Мне достаточно одного взгляда и одной его фразы, чтобы это понять. Самый мерзкий засранец из всех засранцев, которых я встречала в жизни.
Закончив шептаться с членом комиссии, молодой челок под именем Кристоф хлопает в ладоши, потирая руки.
— И как проходят пробы? Нашли уже подходящую кандидатуру? — он косится на меня. Я смотрю на него как можно более недовольно. Чтобы понял, чтобы не таращился на меня.
Женщина за ноутбуком явно хочет что-то сказать, но её перебивает мужчина. Он указывает на меня, вежливо описывая ситуацию:
— У нас есть несколько хороших вариантов, но эта девушка пока что показала себя самым лучшим образом в сравнении со всеми остальными.
Кристоф довольно лыбиться, глядя на меня.
— Хороший выбор, — он подмигивает. — Я одобряю.
— Боюсь, одобряем здесь мы, господин Ламбер, — наконец умудряется высказаться дамочка.
Я закрываю глаза, пытаясь абстрагироваться от этого бреда. Открываю, отрицательно мотаю головой.
— Спасибо, думаю, я закончила и могу уйти.
Ну а почему бы и нет? И плевать, что они говорят. Самая лучшая кандидатура? Кажется, несколько минут назад они думали иначе. Несколько минут назад они вообще не хотели меня рассматривать. Так что, раз уж я решила, что не хочу работать с таким засранцем, к чему тянуть? Лучше уйти сейчас, чем терпеть его общество ещё хоть сколько угодно. Хоть одну секунду. Я больше не выдержу этого надменного, довольного взгляда, сытого кота, который хочет ещё. Поумерь свой аппетит, мальчик.