43 дня до конца (СИ)

— Нет. На удивление не утомляешь, — бросила я, возвращая взгляд на вагон, откуда вышли офицеры, проверяющие безопасность поезда. — Но что тебе от меня надо — это уже интересный вопрос, — продолжила, потянувшись и забирая свою сумку из его рук, а затем прошла в светлый салон.
Стоило нам занять места в мягких креслах, как поезд беззвучно тронулся, медленно наращивая скорость. Мы проезжали мимо ровного ряда серых домов, которые ничем не отличались друг от друга, полностью соответствуя общему равенству, которому все пытались следовать. Тут и там ходили люди в чёрных и зелёных одеждах — признак обычных мирных граждан, а вдоль следования поезда в стройную шеренгу стояли офицеры фракции в серых комбинезонах.
Я нахмурилась, заметив автоматы у них за спинами. Даже сейчас, спустя двенадцать лет после войны, по коже моей пробегали ледяные мурашки при виде оружия, несмотря на двойную дозу Апфера в организме.
Спустя полчаса мы подъехали к стене, которая отделяла огромный город от леса и гор, расстилающихся за его пределами. Поезд остановился, ожидая, пока огромные ворота медленно поднимутся. Я поёрзала на месте, ощущая, как к горлу подобралось противное чувство тошноты. Ещё один колокольчик из детства, напоминание о котором никогда не ослабевало, — меня всё так же укачивало в дороге. Я откинула голову назад на подушку, стараясь ровно дышать и сосредоточиться на виде, открывающемся за окном.
Моё внимание привлёк мужчина, явно давно скитающийся по лесу в одиночестве. Он, шатаясь, подошёл к офицеру, пока мы ждали окончательного открытия ворот. Солдат отшатнулся от его руки, замахнувшись прикладом автомата в ответ, и погнал бродягу обратно в лес, угрожающе крича что-то вслед. Всё это длилось не более пары минут, и уже через несколько мгновений наш поезд бесшумно полетел дальше, проносясь мимо них, а я равнодушно прикрыла глаза. Тёмная пелена сна мгновенно захватила слабое сознание, которое было всё ещё опьянено действием Апфера. Веки стали словно свинцовые и теперь отказывались открываться, и я медленно погружалась в царство Морфея.
Вокруг было душно. Ужасно душно. А всё тело сковывал страх.
Вся дрожала, как осиновый листик, ощущая, как по щекам текут потоки солёных слёз. Внутри всё кричало, вопило, но я крепко вцепилась зубами в собственную руку, чтобы не издать ни одного звука. Главное — не подвести папу. Я обещала спрятаться и молчать.
— Нея, что бы ни случилось. Ни при каких обстоятельствах не вылезай оттуда, — звучал в голове голос отца, пока я закрывала ухо свободной рукой, лишь бы не слышать выстрелов и отчаянного детского крика…
— Нея… — раздался переломленный мужской голос, разлетающийся гулким эхом вокруг. — Нея, — повторил он уже более настойчиво, а плечо моё сжала крепкая хватка мужских пальцев.
Я подскочила, ощущая, как всё тело дрожит. В горле застрял тяжёлый ком и подкатила дикая тошнота. Мне было душно, жарко. Я просто задыхалась. Пальцы не слушались, но я резко сорвала с себя ремень безопасности, подскакивая с места.
В моей голове пронеслось понимание — мы не едем.
Мне срочно был нужен кислород. Просто один глоток воздуха, и всё.
Я быстро направилась к выходу, совершенно не замечая криков за спиной. Пальцы нажали на зелёную кнопку, и двери мягко отворились, позволив мне выбежать наружу и жадно схватить ртом воздух.
Сердце выпрыгивало из груди, а меня пробирала ледяная дрожь. Снова этот сон — личный кошмар, преследующий меня уже двенадцать лет. Особенно после приёма Апфера. Но самое ужасное в этих приступах, повторяющихся периодически, было то, что я не чувствовала ничего после пробуждения. Будто бы хотелось кричать и выть, но не получалось даже заплакать. Словно душу мою закрыли в красивую клетку без права покинуть её или издать лишний звук. И каждый раз меня трясло, а воздух словно отбирали. Но больше не было ничего.
Я жадно дышала, стараясь насытиться кислородом. Голова гудела, а перед глазами яркими вспышками кружилось всё вокруг. В груди тяжёлым грузом что-то давило, не давая воздуху попасть в лёгкие. Я подняла голову, прикрывая глаза и стараясь успокоиться.
 
Мягкое прикосновение сзади заставило меня вздрогнуть и обернуться на Ноэ, который обхватил мои плечи двумя руками.
— Нея, здесь опасно находиться, — спокойным голосом произнёс он.
Мои глаза только сейчас привыкли к яркому свету, и я смогла оглядеться по сторонам. Вокруг были высокие небоскрёбы, полуразрушенные на самом верху, с выбитыми стёклами, сквозь арки которых бушевала живая дикая природа. Ярко-зелёные лианы словно паутиной соединяли строения, и при виде разрухи конструкций не покидало ощущение, что это всё вот-вот рухнет.
— Раньше мы проезжали по другой дороге, — вымолвила я, возвращая внимание к Ноэ.
— Отцу донесли о том, что на нас могут напасть. Поэтому был выбран этот маршрут, — мягко произнёс он, подталкивая меня рукой ко входу в вагон. — Пошли.
Я закивала, подчиняясь ему и следуя назад в салон. Двери за нами с шумом закрылись, но отчего-то на душе осталось странное ощущение чьего-то взгляда. И стоило мне опуститься в кресло и застегнуть ремень безопасности, как я вновь взглянула на остатки былого величия мегаполиса, некогда сияющего яркими огнями, затмевавшими даже звёзды.
— Случился краткий сбой электроники. Мы можем следовать дальше, — раздался незнакомый баритон за спиной, заглушаемый шумом крови, всё ещё гудевшей у меня в голове.
Поезд медленно тронулся, продолжая путь. Я нервно сжала подлокотники, впиваясь ногтями в гладкую кожу, и прикрыла веки, вновь остро ощущая противную тошноту.
— Нея, с тобой всё в порядке? — раздался низкий мужской голос, заставивший меня тут же распахнуть глаза.
Густав удивлённо приподнял брови, рассматривая меня словно диковинную чудачку, поведение которой не поддавалось логическому объяснению. Я заморгала, только приоткрыв рот, чтобы попробовать ответить хоть что-то, как моя мать перетянула всё его внимание на себя:
— Ей вкололи Апфер на неделю раньше. Анжелин предупреждала о побочных действиях. К тому же Нею с детства укачивает в дороге. Некоторые причуды организма не искоренить даже лекарствами, — спокойно произнесла Алиана, бросая на меня укоризненный взгляд.
Густав кивнул, вновь задумчиво глядя на меня, и увёл взор в окно, к счастью, оставив тему без дальнейших расспросов.
Я обернулась, когда через мгновение Ноэ присел рядом, протягивая мне стакан воды и лениво закидывая ногу за ногу. В его ладони вновь появилась та самая белая таблетка.
— Предложение всё ещё актуально.
— Ты так и не сказал, что это? — я выразительно приподняла брови, упрямо сжимая подлокотники кресла.
— Обычное обезболивающее. Снимающее пагубные последствия Апфера. Честно, — он заглянул мне в глаза.
Пару секунд я раздумывала, в попытках отгадать его мотивы и скрытые возможности того, что под оболочкой белой таблетки скрывается какой-нибудь психотропный препарат. Но всё же вряд ли бы он стал предлагать мне его на глазах матери и своего отца, а уж тем более десятка офицеров двух фракций.
Я протянула руки, принимая и воду, и лекарство, быстро закидывая таблетку в рот, не давая себе более времени на размышления. Боль в висках вновь вернулась. Голову словно проткнули тонким лезвием спицы, посылая острый спазм по всему телу.
— Так что же тебе от меня надо? — обернулась я на Ноэ, который непонимающе приподнял одну бровь. — Твоя помощь, сопровождение… Богатенькому сынку Густава Темпора стало скучно?
Вряд ли мои слова можно было бы назвать чем-то приятным после предложенной помощи, но его поведение явно выходило за рамки обычного этикета, положенного в нашем нынешнем обществе.
— Ты явно слышала про меня много интересного, — лишь усмехнулся он на мои нетактичные слова. — Как и я о тебе. Меня всегда привлекали те, кто не следит за мнением других. А ты — Нея Росс — очень таинственная фигура среди сплетников Ордо.
О да, как же. Даже если все человеческие чувства разом отключить, тяга к судачеству и перемыванию чужих костей всё ещё останется предпочтительным занятием.