Лили и магия перемен
У Лили остались воспоминания об играх с сестрой, но было это очень давно. Когда ей исполнилось четыре, а Джорджи – семь, старшая сестра стала все дни проводить в библиотеке вместе с мамой. Ее окружали огромные тома учебников и необычные магические предметы, и на игры у Джорджианны не осталось времени.
Тогда Лили хотелось, чтобы мама занималась и с ней тоже, но мать не видела в младшей дочери никакого таланта, к тому же у нее была Джорджи. Зачем обременять себя ненужным ребенком, который ничего не умеет?
Сейчас Лили осознавала, что ее спасло именно отсутствие таланта. Мама не обращала на нее внимания, и девочке удалось узнать, что происходит, подслушав разговор матери и ее горничной. Тогда они с Генриеттой убедили Джорджи, что дома оставаться нельзя. Они сбежали от мамы, уплыв из Меррисот на лодке, но темные заклинания все равно остались внутри Джорджианны. Они ждали подходящего момента, чтобы вырваться наружу, и с каждым днем становились все сильнее. Лили была уверена, что скоро они себя проявят – и тогда что-нибудь… произойдет. Положение усугублялось тем, что Джорджи понятия не имела, что это за заклинания и на что они способны. Она лишь знала, что это магия темная, ужасная и должна изменить ход истории.
Джорджи должна была стать волшебницей, которая восстановит магию в правах. Ей предрекали великое будущее – ведь так было предначертано. Ее задача казалась благородной, красивой и такой… правильной! Но ни Лили, ни Джорджи не понимали, что именно должно произойти, чтобы ситуация в стране переменилась, пока не наткнулись на список заклинаний в фотоальбоме. Там лежали выцветшие фотографии их старших сестер. Лишь прочитав заклинания, девочки все поняли. Жестокая, беспощадная магия губительна, а сгубить она должна была, судя по маминым запискам, кого-то определенного.
Когда сестры дочитали список до конца, им открылась страшная правда.
Единственный способ восстановить магию в правах – уничтожить человека, ее запретившего. У Лили не было никаких доказательств, но что-то ей подсказывало: Джорджи должна убить королеву.
Мама девочек и другие волшебники планировали уничтожить всю королевскую семью и захватить власть, тем самым вернув стране магию, запрещенную тридцать лет назад. Нерисса была так предана этому заговору, что согласилась использовать как оружие собственную дочь. Всех своих дочерей, одну за другой.
Смертельные заклинания очень сложны и почти не поддаются контролю. Мама обучала им Люси и Прюденс, но заклятия убили их, либо же сделала это сама, разочаровавшись в их способностях, – в этом Лили и Джорджи не совсем уверены. Успехи Джорджи тоже не радовали маму. Она собиралась «отправить Джорджи по стопам других», а после этого заняться обучением следующей дочери.
Лили.
У девочек не было выбора, кроме как сбежать из дома.
Лили посмотрела на заклинание, танцующее на стене. Теперь за девочками стоял молодой Пэйтон Пауэр. Рука его лежала на плече Джорджианны. Лили вгляделась в его доброе лицо, обрамленное каштановыми волосами, и глубоко вздохнула. Вся злость мгновенно испарилась.
После побега из Арчгейта отец не приближался к зеркалу и не видел себя. Интересно, он думает, что совсем не изменился за десять лет? Его кудри поседели, лицо покрылось морщинами, а под глазами темнели круги. Конечно, его было легко узнать, но годы, проведенные в темнице, оставили свой отпечаток.
– Я любил ее, – грустно прошептал молодой Пэйтон Пауэр. – Не понимал, что она задумала. Прости меня, Лили, прости. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь твоей сестре.
– Она не просто моя сестра – она твоя дочь! – Лили сжала кулаки. – Почему ты не заботился о ней?!
Отец вздрогнул, и на его глаза навернулись слезы.
– Знаю. Нельзя было оставлять вас одних! И как я только не понял, что задумала Нерисса?! Как не заметил, что она сотворила с Люси и Прюденс?! – Казалось, ему было трудно говорить – голос отца дрожал, хотя это было всего лишь заклинание. Он протянул Лили руку но, смутившись, замешкался и не коснулся дочери. – Я вел себя глупо, строил из себя героя. Не отказался от магии и из-за этого покинул вас на десять лет…
– Да. – Лили вздохнула. – Но, боюсь, я поступила бы так же, – призналась она.
– Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось, чтобы ты выросла тут, в Лондоне, – грустно улыбнувшись, добавил отец. – Тебе бы здесь понравилось.
– Магия была повсюду, да? – поинтересовалась девочка.
– Нет, – ответил он, покачав головой. – И это было нашей ошибкой. Мы были слишком горды и просили за заклинания много денег. Мало кто мог себе это позволить, магия была развлечением лишь для богатых. Понятно, почему за нас никто не вступился, когда убили короля. Мы ведь не подпускали к себе людей, поэтому не успели завоевать их любовь и доверие. – Мужчина в изображении на стене нахмурился, а постаревший отец Лили глубоко вздохнул. – Но, Лили, ты бы все равно была окружена магией с самого рождения. Ты бы училась волшебству вместе с друзьями-волшебниками. – Он грустно улыбнулся. – Я как-то чуть пожар не устроил, пытаясь сотворить огненный салют.
Лили кивнула.
– Да, это было бы замечательно, – согласилась она. – Понимаю. Я бы ни за что не отказалась от магии, никогда. А вот Джорджи – с легкостью…
Отец удивленно сморщил нос, и Лили засмеялась. Джорджи тоже так часто делает.
– Знаю, это странно. Ей больше нравится вышивать, нежели колдовать. – Лили покачала головой. – Даже если бы не этот заговор против королевы, Джорджи все равно отказалась бы от своей силы. Ей это никогда не нравилось, она сама так говорит.
– А тебе нравится? – с надеждой спросил отец и наконец взял девочку за руку.
– Да, безумно, – закивала Лили. – Не представляю себе жизни без волшебства. Как же я хочу, чтобы им снова разрешили пользоваться когда угодно!
– А ты им разве не пользуешься? – спросил отец, помрачнев и нахмурившись. – Лили, как вы попали в театр? Я слышал, что работники сцены разговаривали о… заклинаниях. О магии на сцене. Я не понял, о чем они. В театрах магия разрешена? Это безопасно?
– Здесь ненастоящая магия! – воскликнула Лили. – Это просто фокусы – очень красивые, продуманные, хитроумные фокусы. Даниил – фокусник, это он их придумывает. Он называет их иллюзиями. Мы с Джорджи помогали ему, пока нас не нашла Мартина, мамина горничная. Ты знал, что она соткана из магии?
– Неужели Нерисса все-таки ее создала?!
Отец – настоящий – побледнел. А отец, созданный заклинанием, наклонился вперед, будто хотел сойти со стены. Маленькая Джорджи ухватила его за край пальто, не желая оставаться одной. Лили же только улыбнулась и засунула в рот пухлый пальчик.
– Не думал, что у нее получится… – пробормотал он.
Лили кивнула.
– Наверное, она сотворила ее, когда тебя уже… забрали. Сначала она создала Мартину, а потом – ужасного попугая, с которым поплыла в Нью-Йорк. Мама собиралась найти в Америке сообщников, – добавила Лили, заметив, как сильно удивлен ее отец. – На корабле все терпеть не могли этого попугая! Но никто не сомневался, что он настоящий.
– Она стала могущественнее. Она не раз пыталась сотворить магическое создание. Мне все это никогда не нравилось, но она не сдавалась. Это очень старая, сложная магия. – Он вздохнул. – Лили, ты от меня ничего не скрываешь? Это просто фокусы и никакого волшебства? Правда? Пообещай мне, что не будешь пользоваться магией! – Его щеки заалели. – Знаю, у меня нет никакого права о чем-либо тебя просить, меня слишком долго не было рядом, но я даже думать боюсь, что произойдет, если тебя запрут в Арчгейте!
Он говорил серьезно. Очень серьезно. Лили видела – отец дрожит. Он так сильно сжал ее руку, что девочке стало больно.
– Обещаю. Это трюки, ловкость рук, вот и все. Даниил машет руками, отвлекает внимание людей, и они смотрят не туда, куда надо!
– Еще очень важно правильно выбрать время, – самодовольно добавила Генриетта. – Это уже по моей части. Я незаменима. Вы знали, что о нас написали в газете?