Предлесье (СИ)

Рустам включил магнитолу. Послышались помехи. На разных станциях, одно шипение было, иногда учёные давали интервью радиостанции, но вдруг, все государственные частоты, заговорили одним голосом.
«Внимание! Внимание! Говорит центр гражданской обороны! С запада движется крупное облако, опасных для жизни спор. Всех кто находиться западней Кировской области, просим запереться дома, или в транспорте, и закрыть все щели, в которые могут попасть споры! Конец сообщения! Удачи вам!».
Запись повторялась раз за разом. Пару раз на русском и ещё много раз на иных языках.
Рустам передал сообщение лейтенанту. Тот приказал остановить автобус и приготовить его к химической атаке.
Водитель сказал указания военного пассажирам.
Вадим отключил вентиляцию, заглушил мотор на время.
Люди проверяли, хорошо ли были заклеены, лишённые стёкол окна, и все ли дыры от пуль заткнуты.
Лейтенант пошёл в заднюю часть автобуса, следить за обстановкой на западе. Пока там всё было в норме.
Вадим успокоил жену, сел к ней и обнял. Ему и самому было страшно. Он считал, что они убежали от «Леса», а тот из такой дали их достал.
— Вижу! Вон! — Крикнул Рустам.
Над деревьями, двигалось нечто, которое нельзя было назвать просто облаком. Это больше походило на песчаную бурю. Огромную, непостижимую, необъятную.
Разноцветная стена пыльцы покрывала всё. В ней исчезали деревья, будто тех никогда не существовало.
Автобус тоже накрыло. Пассажиры вжались в сидения. Вадим и Арина ещё сильнее обнялись. Мир за окном испарился, осталась лишь резво летящая пыльца.
Солнечные лучи с великим трудом пробивались через подобное. В округе словно наступила ночь.
— Кажется, к нам не проникает. — Сказала Ксения.
Люди огляделись. Разноцветной дряни внутри автобуса никто не видел.
Лейтенант приказал Рустаму заводить двигатель и медленно ехать. Водитель не сразу выполнил приказ. Сначала поспорил, но поляк рявкнул на него и спор на этом закончился.
«Вояж» тихонечко поехал. Фары показывали мизерный отрезок дороги. Лишь по дорожной разметке, Рустам понимал, что не едет в кювет.
Марк шёпотом молился, чтобы лишь сын и бог его услышали. Солдаты бродили вдоль сидений и проверяли, точно ли та дрянь не просачивается к ним.
Потихоньку, помаленьку, автобус добрался до эстакады. Лейтенант приказал ехать на север, и «Вояж» проехав круг, очутился наверх, где даже земля ненадолго исчезла из вида. Асфальт заканчивался невысоким барьером и пустотой из перемешенной, отвратительной радуги.
Автобус тихонько обогнул Вологду. Время на это потраченное, тянулось, текло как смола, мертвенно тихое.
Во мгле, вроде проплывали какие-то домишки, деревья и невидимые пейзажи. О домах можно было узнать, лишь по свету из окон, о деревьях по теням. А пейзаж, хоть понятие и огромное, но легко скрываемое в таком ужасе.
Прошёл час, второй. «Вояж» всё ехал в пыльце, пыхтел и Рустам решил, больше его не мучать.
Остановились.
Лейтенант высказал недовольство. Водитель же, объяснил, что если проехать ещё столько же, автобус заглохнет, ему во внутренности эта дрянь набилась.
Мотор заглушили.
Арина зачем-то достала и включила смартфон.
— Ты чего Арин? — Спросил Вадим.
— О папе волнуюсь. — Просто ответила супруга и попыталась дозвониться. Связи не было. Даже она через мглу не пробивалась.
Тогда, Арина послала сообщение. Когда связь появится, отец его получит.
— Ребят, глядите, кто-то едет. — Сообщил рустам.
Из мглы, появился свет двух фар. Нечто не маленькое ехало в сторону автобуса.
— Грузовик кажется. — Сказал Вадим.
— А зачем он сюда едет? Лучше ведь туда, обратно, так ведь? — Спросила Арина.
— Может быть, там что-то не то? Эй, водитель, включи мотор, посигналь. — Сказал Марк.
Рустам, включил, посигналил. На тот момент грузовик уже подобрался совсем близко. Он резко остановился, покачнулся, замер. И так минуту простоял, лишь тихо тарахтя мотором.
Но стоило лишь истечь минуте, как из него, выскочили тени. Чёрные, с фонарями и ещё чем-то. Они оббежали грузовик, и пересекли отрезок асфальта, между ним и автобусом.
 
В свете фар, тени остались всё такими же чёрными, но приняли форму. Это были люди, в костюмах химической защите, с лицами скрытыми резиной, со шлемами и бронежилетами. Но на это никто не смотрел. Все взгляды, примагнитили к себе, автоматы.
Стволы их поднялись, нацелились на водителя и пассажиров. Пятеро в чёрном, сделали последние шажки до автобуса и постучались в дверь.
Военные приготовили своё оружие. Люди снаружи ещё раз постучались.
— Открывай, или окна расхуярим! — Послышался заглушённый голос, одного из людей.
Рустам посмотрел на лейтенанта. Поляк кивнул.
Водитель нажал на кнопку и потом вприпрыжку отбежал от открывающейся двери.
Вадим увёл жену подальше от неё. В автобус начала проникать пыльца.
Военные встали между гражданскими и новыми знакомыми.
Люди в чёрном, зашли в автобус, покрытые пыльцой с ног до головы.
— Никому не рыпаться. — Рявкнул один из них, и закрыл дверь за последним дружком.
— Оружие нахуй положили! — Огрызнулся другой. — Стрелять вы здесь всё равно не будете. Стёкла полюбасу разобьёте.
Рустам сказал лейтенанту слова человека в чёрном, но он и так всё понял, и первый положил автомат на пол.
— Вот молодец. И вы давайте ребятки. Да пошевеливайтесь.
Всё оружие оказалось на полу. Его подобрал самый низкий из незнакомцев.
— Ну а теперь, мы покатаемся. Эй, водила, давай за руль! Поедешь за нашим братком.
Рустам струсил, задрожал. Ноги слишком медленно понесли его вперёд и тогда его схватили за шкирку и толкнули к рулю.
— Не надо те щас тормозить хач ебаный. — Сказал полноватый человек в чёрном и потыкал в Рустама стволом автомата.
Грузовик развернулся и поехал. Рустам за ним любимый автобус погнал.
Пассажиров отогнали подальше от выхода и усадили по местам, обильно матерясь и угрожая оружием.
Вадим чувствовал, как Арина вся тряслась. Дикий ужас, ознобом пробегал по ней.
— Успокойся Арин. Успокойся. — Просил Вадим, но девушка не успокаивалась. Она не могла. Слёзы заливали её лицо.
— Заткнулся блять! — Наорал на Вадима человек с особо мерзким голосом. — И сучку свою успокой, а не то я ей въебу, и не посмотрю, что она брюхатая!
Вадим прижал к себе Арину, вытер слёзы, начал нашёптывать на ухо.
— Успокойся. Вспомни о чём-нибудь хорошем. Да вот хоть, как мы в Сочи ездили, загорали там, в ресторан ходили, в кино. Свадьбу нашу вспомни. Сейчас нельзя плакать, если мы жить хотим.
Прополз час. Ни больше, ни меньше. Грузовик, а за ним автобус, съехал с основной дороги, проехал по узкому пути, потом повернул на ещё более тесную дорогу. Один поворот пересёк, второй.
Ещё через десять или пятнадцать мину, из спор возникла стена с колючей проволокой наверху, да приземистое здание.
За его углом прятался проезд. В него скользнула техника и дверь по одному нажатию кнопки, закрылась.
Пыльца оседать стала, пространство уже не могло за ней прятаться, поэтому пленники разглядели, куда приехали. В тюрьму, в исправительную колонию, если быть точнее. Далеко не маленькую, с двух и трёх этажными зданиями, осыпающимися, оголяющими кирпичное нутро.
Часть из них недавно видимо забросили. В брошенных зданиях, были разбиты окна, а у стен имелись дыры от пуль и не достающие ошмётки. На асфальте валялись гильзы, досыхала кровь, впитавшая в себя споры.
Грузовик, да не просто грузовик, а автозак, затормозил. Рустаму тыкнули в спину автоматом, приказали так, тоже затормозить.
Сбоку от техники, расположилось здание администрации. Беленькое, ухоженное, с плохо вытертым кровавым пятном на входе.
— Всем встать, сумки взять, к выходу! — Приказали пленникам.
Вадим поднял шатающуюся Арину, взвалил на себя все три сумки.
— Закрыть лица руками и на счёт три побежали к зданию! — Всё орал главный.