8 марта, зараза! (СИ)

— Чего такая грозная? — миролюбиво произносит Данил. Но ловит мой взгляд, правильно понимает его и говорит: — Ну, ладно, ладно. Перегнул. Действительно, не моё дело. Лучше расскажи, соседка, чем занимаешься? Небось, профиль в Инстраграм ведёшь.
— В музее работаю.
— Правда? И в каком?
— Он у нас в городе только один, муниципальный.
Данил быстро расправляется с салатом и принимается за бутерброды. Он сидит, ссутулившись и поджав под себя одну ногу. Мысленно представляю, каким презрительным взглядом его бы испепелил Гектор, если бы сейчас был здесь, за такое поведение за столом.
Сосед дожевывает бутерброд, запивая его чаем. Громко сёрбает. Я морщусь.
Жуя, он говорит:
— Выходит, мы с тобой не только соседи, но ещё и почти коллеги!
Вскидываю брови:
— В каком смысле?
— Я к вам в культуру сисадмином устроился. Буду теперь все компьютеры ваши под контролем держать. Бойтесь и трепещите! Как заблокирую вам ВКонтактик!
Хихикаю.
— Не заблокируешь! Как мы будем странички вести? У нас же сейчас отчёты и за онлайн-публикации в том числе.
— Жаль, — качает головой Данил, — никакого у нас, сисадминов, рычага давления. — Наклоняет голову, рассматривает меня, как диковинку, смущая. — А чем занимаются музейщики, когда приходят домой? Честно, не представляю.
Пожимаю плечами:
— Как другие — не знаю. Я планировала почитать.
— Читать! — восклицает он. — Как скучно! И уныло! И… О! У меня есть идея, соседка, — давай в игру рубанёмся?
— В какую игру? — нервно сглатываю.
— Как в какую? У тебя муж что не играл?
— Слава богу, нет!
— Он вообще нормальный мужик, а? Как это в наше время — и не играть?
— У него бизнес, аудит, федерация тхэквондо.
— Какая скукота! Теперь понятно, почему ты от него сбежала! Любой бы от такого зануды сбежал.
— Он не совсем зануда, — возражаю я, не зная почему, желая защитить Гектора. Ну ведь правда же — не зануда. А с фантазией! И ещё с какой! — Не будем о нём.
— Хорошо, соседка, замётано. Только я просто обязан тебя лишить игровой девственности. Жди.
Вскакивает и бежит к двери. Вообще ни минуты не сомневается, что я могу закрыть и не открыть больше.
Но я не закрываю, жду.
Вскоре он появляется с игровой приставкой и стопкой дисков.
— Где у тебя тут телек?
Приглашаю в гостиную, и парень аж присвистывает, замирая перед огромной телепанелью.
— Вот это крутота!
В общем, в этот раз я снова теряю девственность. Теперь — игровую. До глубокой ночи с громкими воплями мы с Данилом, вернее, уже Данькой, рубим монстров в смертельной схватке.
Только во втором часу мне удаётся прерывать это безобразие и наконец воззвать к совести нового знакомого.
— На работу завтра! Надо хоть немного поспать!
Выпроваживаю, но в дверях он приостанавливается:
— Сходим завтра куда-нибудь, соседка? — Голубые глаза смотрят выжидательно. — Обещаю, приставать не буду. Понимаю, у тебя трагедия. Развод.
У меня нет трагедии. Но ему необязательно знать, потому что приставаний действительно не хочу. Вообще, прикосновений другого мужчины. Поэтому — лучше так.
— Хорошо, — соглашаюсь.
Данька задорно улыбается.
— Тебе понравится, соседка, — говорит он самоуверенно, ласково щёлкает меня по носу и уходит.
А я? Я пока не знаю, радоваться мне или горевать. Кажется, пора поставить в соцсетях статус: «Всё сложно…»
С такими мыслями заправляю посудомоечную машинку и ложусь спать. Надеясь, что завтрашний день принесёт не только новые события, но и ответы…
  
3(4)
 
Встречаться Данил предлагает на третий день нашего знакомства.
Развалившись на диване и пожирая наггетсы, он пафосно произносит:
— Тебе не кажется, что нам пора перевести наши отношения на другой уровень?
Сырный соус смачно ляпается на обивку дивана. Почти рычу и убегаю за средством и губкой, оттирая, ворчу:
— Мне кажется, что кому-то надо не свинячить, а жрать за столом!
Данил заводит глаза под лоб.
— Ты от своего бывшего занудством переопылилась?
Прикрываю глаза и представляю Гектора, который валяется на диване с едой и портит мебель жирными пятнами. Картинка начинает рябить. Я хмыкаю.
 
— Это не занудство, а элементарная культура, господин сисадмин отдела культуры!
— Бла-бла-бла, Аллуся, я понял, — Данил переворачивается в нормальное положение и даже относит еду на кухню. Возвращается и, как обычно, чуть нахально лыбясь, спрашивает: — Ну, так что, станешь моей девушкой? Будем встречаться?
— Будем, — уверенно соглашаюсь я.
И он сгребает меня в охапку, целуя в макушку.
— Тогда приглашаю тебя на первое свидание.
— Когда? — интересуюсь я.
— А вот прям завтра.
Так начинаются наши отношения. Легкомысленные, полные смеха и дурачеств. Именно такие, какие должны быть в двадцать с небольшим. Я благодарна Данилу за то, что он не торопит меня с интимом. Максимум, что мы себе позволяем — это поцелуи в щёчку и держаться за руки. С Данилом мне удивительно легко. Мы часами можем болтать обо всём и ни о чём. Гулять в парке, есть одно мороженое на двоих, кататься на чёртовом колесе.
Весна постепенно входит в свои права, и тёплая погода манит на улицу.
Пару дней назад у нас чуть не случился настоящий поцелуй, но Данил остановился в миллиметре от моих губ, словно вспомнив что-то.
В прошлую нашу регулярную среду я рассказала Гектору о Даниле. Он принял известие буднично и так же буднично заявил:
— Если он сделает тебе больно, я ему голову оторву.
И взгляд при этом был такой — действительно, оторвёт.
С Гектором оказывается тоже неплохо дружить. Он позволяет мне выбирать простенькие, но милые кафешки (без всяких индивидуальных кабинок! нет-нет! теперь только столики у окна!), и говорим мы если не обо всём подряд, как с Данькой, то уж точно о том, о чём раньше никогда не говорили. Например, Гектор делится тем, как проходит строительство спорткомплекса. Он прямо горит этим проектом. Показал мне недавно план-макет, который ему сбросили архитекторы. Солидное намечается сооружение! В городе у нас несколько спортивных секций, которые вынуждены ютиться, где придётся. Теперь же места точно хватит всем. И я горжусь своим другом: строить подобные объекты — благородно.
Во время наших встреч Гектор не позволяет себе ничего лишнего. Даже взглядов. Лишь иногда в его глазах промелькивает что-то похожее на голодную тоску.
А я?.. Я волнуюсь каждый раз, когда иду на встречу с бывшим мужем. Тщательно выбираю, что одеть. Долго кручусь перед зеркалом, примеряя наряды и подбирая макияж.
Чтобы услышать сухое:
— Неплохо выглядишь.
Лишь на прошлой встрече, куда я пришла с лёгким шёлковым шарфиком на шее, Гектор сказал:
— Убери шарф. Он скрывает твои родинки. А они — прелестны.
И скользнул по мне таким взглядом, будто осыпал поцелуями, — мимолётным, но ощутимым.
Сегодня — очередная среда. И я опять застываю перед раскрытым шкафом. Корю себя — зачем? Он всё равно не заметит и не оценит. И вообще — не нужно мне его внимание. Он сам не нужен, как мужчина. Но ничего с собой не могу поделать — вновь и вновь выбираю наряд покрасивее.
В этот раз мои терзания прерывает мама. Она уже вполне адаптировалась в реабилитационном центре. Нашла себя в украшении тамошних клумб. Скучает по Вере, но считает наше решение отправить себя в специализированное учреждение правильным.
Перевожу на видеосвязь, устанавливаю телефон так, чтобы маме хорошо видно комнату и прикладываю к себе два платья прямо на плечиках — коричнево-серое и сине-голубое. Одно — шелковое, другое — двуслойное: нижний — плотная тёмная комбинация, верхний — шифон.
 
— Мам, подскажи, какое — это или это?
Она чуть склоняет голову, дважды просит меня показать то одно, то другое. И, наконец, спрашивает:
— А тебе для каких целей?
— Сегодня же среда! — напоминаю я. — Встреча с Гектором.