Сильнее времени (СИ)

- Как Николя? – Спросил он обеспокоено, опускаясь рядом с Аней на мостовую. – Доктор должен прибыть с минуту на минуту.
- Надеюсь, все будет хорошо! – Ответила Аня, прикасаясь нежно-нежно к щеке любимого. Но она знала точно: иначе и быть не могло!
___________________
* Иди отсюда, я тебя прошу! (цыг.)
  
Глава 48. Вместо эпилога
 
Орловская губернія, Россійская Имперія, 1913г. отъ Р.Х.
Ветерок ласково шелестел в ветвях деревьев. Послеполуденное солнце перешло на другую сторону небосвода и теперь медленно клонилось к закату. Этот июль радовал теплом и свежестью. Не было той одуряющей духоты, когда даже скрыться от жары негде. А до изобретения кондиционера еще годы и годы, усмехнулась Аня, поднимаясь с деревянной скамейки, которая спряталась в зарослях вишни и черемухи. Потянулась, разминая затекшую спину. Здесь было свежо и тихо. Здесь можно было укрыться от суеты и спокойно почитать, подумать о своем или скоротать ожидание.
- Приехали, приехали, барыня! – К беседке бежала, сверкая голыми пятками, дворовая девка Палашка.
Аня выглянула из укрытия и кивнула головой. Подняла с лавки томик Чехова, совсем свежий, изданный в прошлом, 1912 году, запахнула шаль и направилась к крыльцу усадьбы.
Они жили здесь совсем недавно – с весны. Как только Николай поправился и его раны затянулись, старый граф Ильинский подписал прошение о переводе в действующие войска. Ехать им предстояло на Орловщину, в 52 драгунский Нежинский полк, где когда-то служил и её батюшка, Алексей Георгиевич Терепов.
Аня пошла по тропинке к дому, вспоминая эту суетную зиму и весну. Перед её мысленным взором предстали события полугодичной давности. Вспомнилось, как они с доктором везли Николя в Обуховскую больницу, как с волнением она ожидала вердикта доктора и как облегченно выдохнула, убедившись, что ранен граф не столь серьёзно. Врач утверждал, что Ильинского спас жеребец, именно он принял на себя всю силу от самодельной бомбы. Несколько дней Николай находился в больнице, а потом был переведён под домашний присмотр Татьяны Александровны. "Домашний арест", шутил сам офицер, которого опека матери душила и утомляла. Аня же в присутствии графини смотрела на него строго, пытаясь выразить той поддержку, но как только Татьяна Александровна покидала покои сына, не могла сдержать заговорщицкой улыбки.
Появлению Ани на Лештуковом мосту никто не удивился. Ильинские были так встревожены происшествием, что спросить, откуда она вообще там взялась на этом треклятом мосту, никто не удосужился. Всех домочадцев волновал лишь один вопрос: как скоро Николай поправится? Однако, Татьяна Александровна, видя, как они смотрят друг на друга, сменила своё мнение относительно Ани и приняла ее. Она и раньше была довольна этой девушкой, но переживала, что ее непутевый сынок только поиграет с нею, да бросит. А потому запрещала ему даже приближаться к гувернантке. Теперь же, видя, что намерения Николая серьезны, Татьяна Александровна счастливо махнула рукой и желала, чтобы приличия были соблюдены хотя бы формально.
И вот Аня снова преподавала Сашеньке уроки, рассказывая о городах и странах, решая с ним примеры и, оттачивая мастерство чистописания, а все свободное время проводила подле Николая. Вечером она уезжала в дядюшкину квартиру, предпочитая жить на Пятой Рождественской, чему графиня Ильинская была несказанно рада.
Через неделю после взрыва, когда Николя уже стало чуть лучше, в Петербург пожаловали родственнички. Впервые на холостяцкой квартире Порфирия Георгиевича было шумно, суетно, но весело и уютно.
Аню очень беспокоило то, как встретит новость о смерти Плута Ася. Но на удивление, розоволосая держалась стойко. То ли понимание, что её он тоже в какой-то степени использовал, то ли ещё что-то сыграло свою роль, но печальное известие девушка встретила с достоинством. Все-таки она поняла, что Иван заигрался со своими идеями, и в лучшем случае ему светила бы каторга. Лишь однажды, когда Аня пришла ночью на кухню выпить воды, она нашла там сестру. Та сидела в своей любимой позе, забравшись на стул с ногами, и вертела чашку с недопитым чаем в руках. Глаза её были сухие, но не приметить, что Ася недавно плакала, было невозможно.
 
Аня, не говоря ни слова, обняла сестру.
- Всё будет хорошо, вот увидишь.
- Я знаю. Спасибо тебе!
Постепенно Ася «переболела». И уже весной она была занята подготовкой Аниного приданного. И надо признать, что касается тряпок и разного рода красивостей, у Аси получалось это не хуже, чем варить кофе. А попробовать фирменный латте от младшей графини Тереповой хотелось каждому. Как-то Асенька даже поделилась с Аней идеей открыть небольшую кофейню прямо на Невском.
Шагая по вытоптанной, присыпанной гравием дорожке усадьбы, девушка вспомнила, как Николай просил её руки. Как только он пришел в себя и смог задавать вопросы, сразу же спросил у нее, почему тогда, после их единственной ночи она сбежала? Рассказывать все подробности она не решилась. Итак, уже достаточно людей знало о перемещениях во времени, а Гнездилов там даже вынужденно побывал. Поэтому с Александром Сергеевичем они условились, что и кому рассказывать.
- Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя обязанным за то, что случилось меду нами. – Объяснила она Николаю и, кажется, его вполне удовлетворил ответ.
- Ты выйдешь за меня? – Задал Николя самый главный вопрос.
- Да. – Только и сказала она.
Столько раз она представляла этот миг, а вышло все буднично и прозаично. Это было совершенно не в духе эпохи, но какое это имело значение? Они опять нарушали все правила: никогда между помолвкой и самой свадьбой не проходило так мало времени. Но сами обстоятельства вынуждали: нужно было уезжать в расположение. Делегация сватов явилась к ним на Рождественскую сразу же, как только Николай смог вставать. Пока дамы сидели в гостиной за чаем, Николай с отцом и оба графа Терепова в сопровождении Гнездилова удалились в кабинет и пробыли там не менее получаса.
Аня, пытаясь сохранить спокойный вид, в конце концов чуть не упала в обморок от страха. Сама удивилась своему состоянию, но взять себя в руки не могла. Ей казалось, что все закончится плохо, они не договорятся и сватовство не состоится. Она толком не слышала, о чем беседует мама и Татьяна Александровна, о чем шепчутся Натали и Аська. Только стук собственного сердца где-то в ушах и попытки услышать, что же происходит за заветной дверью. Но все обошлось и из кабинета мужчины явились расслабленные и пахнущие дымом от сигар. Николай присел возле нее, взял ее руку в свою и незаметно сжал крепко. И она поняла, что отныне все будет хорошо.
В Свете, конечно, от души перемыли им кости. Мало того, что завидный холостяк Николай Ильинский женился скоропалительно, так еще и на девушке, которую до того в обществе толком не видели. Кумушки шептались, девицы кусали локти, но поделать ничего не могли - на Красную горку, в конце апреля в семье министра, графа Ильинского сыграли сразу две свадьбы. Наталья была невероятно рада, что Аня станет женой её брата, а потому даже не возмутилась тому, что свадьба у них общая и невест на торжестве будет две.
Всю церемонию Аня чувствовала на себе пристальные взгляды. Но оно и немудрено. Судя по всему, гости разглядывали, не округлился ли ее живот, не поплыла ли талия. Иначе, чем беременностью, великосветское общество не могло объяснить себе столь скорой женитьбы. Аню это веселило и злило одновременно. И поэтому она была счастлива покинуть Петербург и вернуться в имение Тереповых, правда, теперь уже в роли хозяйки.
А вот родители остались в столице с радостью. Правда, для этого пришлось снять еще одну квартиру, дабы не стеснять концертмейстера, но им и самим хотелось жить отдельно. Столько лет в разлуке наложили свой отпечаток. Алексей Георгиевич подал запрос в Синод на развод с женой, матерью Аси. Та была не против и легко подписала бумаги, и теперь дело оставалось лишь за бюрократическим аппаратом. Общество не приветствовало разводов, но что Порфирию, что Алексею мнение Света никогда не было важно.