Следы на битом стекле (СИ)

Заканчивается парад безумия с приходом классухи, но только когда её вопли становятся громче остальных.
— Свиридов и Севастьянов, успокоились! Сядьте на свои места!
— МариВанна, мы так рады вас снова видеть, что совершенно не способны держать себя в руках!
— Свиридов, ты за лето так и не вспомнил моё имя?
— Называйте меня Алекс Эсс, мадам!
Кто-то встревает:
— «Эс» по-английски "задница"!
Все ржут. Все ржали и до этого, но теперь дружнее и громче.
— Зачёт! А теперь иди носки кури! — успеваю отрикошетить я, как оказалось, Хоббиту, прежде чем МариВанна взрывается новой порцией гнева.
— Ну хватит уже! Свиридов, сядь уже наконец и прекрати вертеться! И тишина, мои хорошие, полная ти-ши-на!
Детский сад. Ничего не меняется. Всё, как в начальной школе: мы орём и на нас орут. В этом сама суть нашего существования.
Кароч, в таком кипише я совершенно забываю про Новобранку. Вспоминаю потом, вернее мне Сева на неё кивает, пока классуха, уже остыв, о чём-то увлечённо распинается.
Второй ряд, первая парта. Под боком у ботана Костета, который навечно прописался там по причине отвратительного зрения.
С моей позиции — а мы с Севой, естественно, чалимся "на галёрке" — можно заценить только волосы — действительно цвета вырви-глаз… иии.. всё. В принципе, всё. Вроде бы стройная, если, конечно, не поднимется, а там нежданчик в виде полубегемота… Но, не увидев мадам "анфас", я не могу делать выводы.
Сева, поскрипев извилинами, приподнимает три пальца. Шепчу "погоди", с боем выдираю из его рук без того мятый тетрадный листок, комкаю его и запускаю в спину Новенькой. Бумажка не достигает цели, зато классуха снова начинает орать.
Моя фамилия звучит так часто, что я не сомневаюсь, что моя новая жертва её хорошо запомнила.
Кароч… у нас спор. Развлечение. Сева делает ставки, с какого подхода я уломаю девчонку дать мне свои контакты. Или согласиться на встречу. Или ещё что-нибудь, но это не важно. Он обычно ставит больше, я меньше. То есть три пальца — это три подката. Это чисто спортивный интерес. Мы играем на щелбаны, иногда на что-то другое, но нас забавляет сам факт соревнования.
Вскоре нам удаётся не просто увидеть, а в деталях рассмотреть Новенькую. И лицо, и фигуру, и даже красивую родинку над губой.
— Ничё так, — шепчет Сева. — Неделя.
Возмущённо задираю бровь. По моей личной десятибалльной шкале эта принцесса потянет баллов так… на восемь, но что-то есть в ней такое, что смутно намекает, в обычные пару подходов здесь не уложишься.
И я сомневаюсь. Но лучший друг сомневается во мне больше, а это в корне не правильно.
Мистер Я — не я, если мадам не согласится встретиться со мной прямо сегодня вечером.
Приподнимаю один палец, и Сева снова привлекает к нам внимание чересчур азартным возгласом.
**
Так как в первый учебный день от нас решили по-шустрику избавиться, возможность познакомиться с Новобранкой и в который раз испытать силу своего адского обаяния представляется мне очень даже скоро.
МариВанна отпускает нас на вольные хлеба. Я грациозной походкой огибаю угол класса и вырастаю прямо напротив ничего не подозревающей жертвы.
— Очень добрый день, мадам!
Она поднимает глаза, а я стою такой красивый: руки скрещены на груди, нос кверху. Вождь народов, не меньше. Самому смешно. Однако, ещё один мой козырь — умение держать непроницаемую мину при любых обстоятельствах.
— Пока!
Рекламная пауза. Это не слуховая галлюцинация?
Под всеобщий гул и крики неправильная девчонка вскакивает с места, задирает нос повыше моего иии...
Да хорош. Такого не бывает.
— В смысле «пока»? — преграждаю ей путь.
— В смысле, свободен, мальчик! — «поясняет» чей-то визгливо-хрипатый голос.
Опять Фродо. Утомил.
— Давай познакомимся хотя бы?
— Уже знакомы, — отбривает мадам. И отталкивает меня, чтобы пройти. — Меня, кажется, всем представили. Ты Свиридов. Пока.
Она пытается вдарить по тапкам, но я не пускаю.
И не только я: вокруг нас жаждущая зрелищ толпа и куча свидетелей моего фиаско. Все что-то орут, смеются, улюлюкают… Сева наваливается мне на плечи:
 
— Да лан, Алекс, пойдём!
И усилием железобетонной воли я принимаю ситуацию.
— Прошу, мадам! Удачного дня!.. Солнца!.. Мира!.. Здоровых деток…
Отдаю ей честь и провожаю взглядом с последующим «выстрелом» в спину.
 Глава 3 
*Он*
Ребя-а-ата… Это просто чума! Реальный облом. Когда жизнь подставила тебе подножку, и тебя отбрила девчонка, главное — что? Не падать духом, правильно! Любая неудача — это твой новый шанс. Посмотри на себя свежим взглядом, найди слабые места и пути решения!
Сегодня проведём такой эксперимент: это одна из самых оживлённых улиц столицы… наверняка, вы её узнали. Это я, Alex S, такой как есть: спортивный гоп-костюмчик, адики… такие только у меня. Кепарик… Это Сева — мой тайный агент, он будет снимать всё в режиме реального времени, и вы сами всё увидите. Итак, сколько девчонок согласятся познакомиться со мной, таким вот простым парнишкой с дырой в кармане ии… За сколько, Сев?..
— Давай из десяти просто, так считать легче!
— Ну да, мы с Севой не очень учились в начальной школе, поэтому умеем считать только до десяти. Итак, пройдохи, опыт намбер раз: прикид а-ля гопота… в принципе, я почти так обычно и выгляжу… Иии… ну и всё, Сев, погнали!..
Субботу мы провели в Москве на Арбате. Я трижды переодевался и познакомился с тринадцатью принцессами. Домой вернулся в 03-33 и уже начинаю верить в магию цифр.
**
Воскресенье, шесть утра. Как обычно, просыпаюсь раньше сородичей, ныряю в шмот, на бегу совершаю утренние процедуры, заправляюсь энергетиком и чашкой кофе, сваливаю.
Мой нелёгкий путь лежит через ряды однотипных пятиэтажных хрущей в «преисподнюю» — место на окраине города, в низине, где находится ближайший гаражный кооператив.
С недавнего времени почти каждые выходные я седлаю свой шоссейник и проезжаю тридцатку в одну сторону, зная, что там, на той стороне, меня очень ждёт один человечек.
Ляля — моя младшая сестричка по матушке. Ей пятнадцать, и она мой лучший друг после Севы и ещё одного виртуального друга, которого, возможно, вообще не существует.
Они с матушкой и отцом Ляли дядей Славиком живут в элитном коттеджном посёлке недалеко от Москвы.
**
Не успевает скрипнуть калитка, как меня оглушают радостным визгом и едва не сшибают с ног, наскочив сверху и обвив своими, походу порядком удлинившимися за неделю, ногами.
— Ааалекссс! Ну наконец-то! Я так ждала!
Кстати, да. В отличие от большинства Алексов нашей страны, которые сами по себе либо Лёши, либо Саши, я и по паспорту Алекс. Так назвала меня матушка, любительница выпендрёжных имён. А вот Лялю Лялей зову только я, и раньше её это выбешивало.
— Николина, не делай так, ты уже не маленькая, — слышу я строгий голос за её спиной.
— Доброго утречка, ма.
Выворачиваюсь из крепких объятий сестрёнки, здороваюсь с вышедшей на крыльцо родственницей намбер ван. Она сухо чмокает меня в щёку, кутаясь в тонкую кофточку.
— Почему опять так рано? Мы можем хоть в выходные нормально поспать?
— Ну мааа! — пищит Ляля. — Спите сколько влезет, кто вам не даёт! А мы пойдём пока на велике покатаемся! — резко повернувшись ко мне, она складывает ладошки в молитвенном жесте: — Ты же прокатишь меня? Помнишь, ты обещал? Ну плиз, плиз, плиииз!!!
И я сдаюсь, хотя на самом деле сомневаюсь, выдержит ли мой старенький шоссейник нас обоих.
В ответ меня снова душат в объятиях и едва не оглушают. Матушка, недовольно поджав губы, напоминает, чтобы недолго, дожидается от меня утвердительного кивка и, сильнее запахнув кофточку, скрывается за непрозрачным стеклом, разделяющим нас надёжнее бетонной цитадели.