Рожденный убивать
- Мать твою разэдак, Иваныч... Да я ж слону могу бивни повырывать одной рукой! Я ж стакан разгрызу и закушу, а у меня такая пробка в жопе! За что, Илюха?! О-о-х...
Яров удержал улыбку. С одной строны мученика было жаль, но с другой он знал, (как и вся больница) что Роликова здесь держат с преднамеренной затяжкой, поскольку он ПЛАТИЛ за свое содержание. Другими словами, денежки его шли по подмогу скудному бюджету больницы и совершенно очевидно, что такого пациента здесь придерживали несколько более, чем того требовалось по науке.
- Ничего. - сказал Яров. - Через неделю забудешь о своих мучениях, Василий Петрович...
- Как же! Слушай, я сползаю со стульчака! Будь другом, приподыми меня немного.... Водрузи на этот трон поудобней.
Колебался Яров лишь секунду: с одной стороны помогать продристаться этому голому вонючему бандиту было как-то и поперек гордости, но с другой все же в данном случае безвинный мученик, а к тому же Яров повышенной щепетильностью и гордыней не страдал. Зажав дыхание, он щагнул в туалет, подхватил потное, горячее тело Рола под мышки и попытался приподнять. С таким же успехом он мог постараться сдернуть с рельсов товарный вагон, но Рол оперся руками о стенку, слегка сдвинулся на своем троне, охну-крякнул, что-то треснуло у него под задом и через миг он сказал с блаженной улыбкой.
- Выбил пробку, слава те Господи!... Дай сигарету, пока этот дурак за сигарой бегает. На столе сигареты.
Ярову хотелось поначалу сполоснуть руки, но шагнул к столику и принялся искать сигареты.
То, что произошло в следующее мгновение он не смог ни понять, ни оценить несколько секунд - в конце которых уже лежал плашмя на полу палаты.
Поначалу он почувствовал короткий и болезненый укол в левое ухо, в кончик мочки, потом - одновременно - словно птица клюнула в стекло окна, а далее треснула стенка возле дверей и на пол посыпалась штукатурка.
- Ой! - пискнул Яров и схватился за ухо.
- Ложись! - зарал Рол и стремительным прыжком, будто пружиной с унитаза сорванный, кинулся на Ярова, свалил его на пол и сам распластался рядом, залитый собственным дерьмом.
Яров, прижатый к коврику, схватился за ухо и тут же увидел, что собственные пальцы обагрены кровью.
- У меня кровь! - удивленно сказал он.
- Лежи, не шевелись, мать твою! - прохрипел Рол. - Сейчас мозгами плеваться начнем, не то что кровью!
Ошарашенный Яров послушно лежал, задыхался от уже совершенно непереносимой вони, и лишь старался немного отодвинуться от голого, пыщущего жаром тела Рола. Тот уже сам отползал к постели, с каким-то яростным весельем хрюкая.
- Где эта сука Мишка?! Торчит тут когда не надо, даром хлеб жрет!
Он добрался до своей громадной постели (привезли в больницу на фургоне) и в головах кровати, из под матраца выдернул короткий автомат с длинным рожком магазина. Все так же не вставая с колен, бросил через плечо.
- Не шевелись, Илюха! Мы ещё под прицелом!
В тот же миг загремели запоры дверей и в палату влетел Дуков, с коробкой сигар в руке. Влетел - но тут же замер. И не вонь в номере, не голый шеф и окровавленный Яров его смутили, а дуло автомата, глянувшее ему в лицо.
- Стоять, гнида. - тихо проговорил Рол, но у Дукова и без того выпала из рук коробка с сигарами. Он быстро кинул взгляд по диогональной линии от окна на Ярова и к стенке возле дверей, потом упал на коленки.
- Пушку возьми! - сдавленно выкрикнул Рол. - Посмотри в окна! С крыши через улицу бьет! Гад вонючий, я ж тебе вчера сказал в палате зеркальные стекла вставить!
Дуков на коленках добрался до подоконника, осторожно приподнялся, и через десяток секунд доложил.
- Отбой, шеф. Ничего не видно. Если с крыши, то навряд ли. Метров сто с гаком до туда будет.
- Значит классный специалист работал! - Рол сунул автомат под матрац. - Через оптический прицел бил, понятно.
После этих слов обстановка для Ярова несколько прояснилась - он разглядел в стекле окна маленькую дырочку, а затем на стене возле двери выбоину в штукатурке. И если в эту модель добавить кровоточащее собственное ухо, то вывод получался невеселый - только что мимо его, Ярова, черепа, лишь уха коснувшись, пролетела с крыши дома через улицу пуля снайпера, свое дело знавшего достаточно хорошо. Но ему, специалисту дальнего боя, не повезло, судя по всему, в двух пустяковых деталях - спутал голову Ярова с черепом Роликова, а полуденная сырая дымка весенней оттепели замутила прицел. Чуть-чуть, на доли микромиллиметров ошибся снайпер, иначе бы он, Яров, не получил более от жизни даже уже и тех последних мгновений, на которые можно было расчитывать - около года, как было сказано.
- Шторы задерни! - заорал Рол на телохранителя. - Подраненого друга осмотри!
Перешагивая через Ярова и собственные испражнения, Рол вернулся на свой трон и снова застонал - опасность ситуация не нарушила его душевного равновесия, а главное не сбила начавшийся процесс освобождения организма от шлаков. Рол даже весело закричал из сортира.
- Этому дураку с крыши надо было бы пораньше выстрелить, я б быстрей опорожнился! Вот недоумок, блин!
Яров такого веселья себе позволить не мог по двум причинам: боль в ухе стала настоящей, жгучей, а сердце колотилось от страха с такой силой, что казалось дрожащим комом сейчас вырвется из груди и перекроет дыхание в горле. Он переполз на кресло, зажимая пальцами горящее ухо.
Дуков, наконец, принялся действовать обдуманно. Быстро задернул шторы, распахнул форточку, выдернул из баулов автомобильную аптечку и присел возле Ярова.
- Покажи, что у тебя с локаторами.
Яров оторвал ладонь от окрававленного уха и телохранитель внимательно осмотрел его. Потом глупо засмеялся.
- Ну, подранок, теперь на всю оставшуюся жизнь будешь карноухим! Так и звать тебя будем - Карноухий Подранок!
- Я не подранок и не карноухий. - сердито ответил Яров и не церемонясь схватил чистое полотенце, чтоб стереть крочь с шеи и своего темного теплого халата.
- Подожди. - остановил его Дуков. - Сейчас я тебя обработаю.
- Мобильник подай! - закричал из туалета Рол. - Красный!
Мобильных аппаратов на столе лежало три - каждый перевязанный для опознания клейкой лентой, разного цвета. Дуков подал ему телефон сотовой связи с красной отметиной и вернулся к Ярову, тут же открыв аптечку. В импортном наборе нащел какие-то баллончики, перевязочные материалы, дунул на ухо Ярова струей жидкости с резким запахом, чем-то помазал, а потом широким пластырем приклеил раненое ухо к черепу.
Рол уже рычал в мобильный телефон.
- Хлебников?!... Давай, зараза, ко мне! Мигом, мухой! Башку я тебе сорву! За такую работу всю твою службу охраны в дерьме утоплю!... Да я-то жив, а вот будешь ли ты здоровенький со свое командой, этого не обещаю! Приезжай!
Тем не менее, откровенно благодушным он встал с унитаза, переступил через лужу испражнений и шагнул под душ, приказав телохранителю.
- Санитарок не вызывай. Сам все убери. Ты, Иваныч, никому ни слова. Поскольку это...
Договорить Рол не успел - в двери громко постучали. Условной дробью: три, один, три - но тем не менее Дуков схватился за пистолет, а Рол метнулся к постели, полез ручищами под мартрац, понятно.
- Кто? - выкрикнул Дуков, сдвигаясь за косяк двери.
- Свои! Пащенко! Открой, Миша!
Прижав оружие к боку, левой рукой Дуков отомкнул запоры, толкнул дверь и отодвинулся в сторону, вдоль стены.
Поначалу в палате показался угол золотистого оконного стекла, а следом за тем появился низкорослый и широкий парень, веселый, с круглой, как тыква, головой:
- А я, пацаны, зеркальное стекло принес в окно вставить! Вчера не успел завезти! На складе только что выдали!
Дуков закрыл за Пащенко двери. Гость удивленно озирался, не понимая происходящего, спросил улыбаясь и удерживая в руках сверкающее стекло.
- Что это у вас тут за свинюшник?
Рол поднялся с колен и выпрямился. Голый, только при золотых часах на левом запястье, он чуть наклонил голову и спросил Пащенко, осветив лицо своё приветливой улыбкой.