В тебе моя душа (СИ)

— Могла бы не ждать, если ты так занята, что для встречи с собственным сыном у тебя свободно всего пятнадцать минут, — вспылил Джейк.
Мань Синмей промолчала. Какое-то время они ели в тишине. Джейка это вполне устраивало. Он не был склонен к разговорам с матерью особенно сейчас, когда похмелье все ещё давало о себе знать. Головная боль вернулась.
— Ты помнишь, что мы завтра приглашены на ужин к семье Ма?
— Помню.
— Надеюсь, завтра ты будешь в лучшем виде, чем сейчас. Я не хочу, чтобы Лили и ее родители видели тебя в таком отвратительном состоянии.
— Прекрати, — сказал Джейк, с грохотом бросив палочки для еды так, что они покатились по столу. — Мне плевать, в каком виде я предстану перед семейством Ма и что они обо мне подумают. Они мне никто.
— Мать Лили — моя давнишняя подруга, а ее отец занимает высокий пост в городском комитете. А Лили — очень воспитанная девушка. Я не хочу, чтобы она думала, что ее будущий муж — пьяница.
— Черт возьми! — закричал Джейк. — Может, уже хватит? Сколько раз тебе говорить, что я не собираюсь жениться на Лили.
— Сегодня не собираешься, а завтра…
— Ещё хоть одно слово и я ухожу. И завтра с тобой никуда не пойду.
— Ладно, ладно! — сдалась Мань Синмей.
Они закончили обед и перешли в гостиную, где мать заварила чай, разлив его в традиционные маленькие чашечки без ручек. Джейк подумал, что ему бы не помешала двойная доза крепкого чёрного кофе, но мать кофе не уважала и в доме не держала.
— Когда ты планируешь вернуться в Шанхай? — спросила она Джейка.
— Лечу туда на следующей неделе, — он помолчал и добавил. — Я не планирую там задерживаться. Через дня три вернусь в Далянь.
— Но дела в нашем отеле в Шанхае требуют пристального внимания.
— Ты сама прекрасно знаешь, что Лао Юй отлично справляется. Моё постоянное присутствие там никому не нужно. Я хочу остаться в Даляне.
Мать подозрительно посмотрела на Джейка. С чего бы это сын хотел остаться здесь? Обычно он готов был ехать хоть в Антарктиду, лишь бы подальше от неё. С другой стороны, пусть остаётся. Так у неё будет больше возможностей свести его с Лили. Пусть он сейчас и против, но она умела добиваться своего. Лили ей нравилась. Она будет хорошей женой, сможет приструнить ее своенравного сына, где нужно промолчит и стерпит, а где нужно подтолкнёт в верном направлении.
— Что ж, может, ты и прав. Слетай в Шанхай, проверь, все ли в порядке, — согласилась мать. — И если нет никаких проблем, то возвращайся сюда. Займёшься делами на месте. Скоро я собираюсь нанести визиты во все наши отели. Поездок будет много, а потому даже лучше, если ты останешься здесь.
Мань Синмей два раза в год объезжала с инспекцией отели в Пекине, Шанхае, Циндао и других городах Китая. Местные управляющие боялись ее рейдов, как судного дня, потому что Мань Синмей была беспощадной, придиралась к любой мелочи. В результате ее проверок многие теряли свои рабочие места. Она старалась наносить визиты неожиданно, чтобы никто не прознал о ее намерениях. Так она могла застать служащих врасплох и понять, как обстоят дела на местах в реальности. Джейк же со многими управляющими был в хороших отношениях. Он давал им работать самостоятельно, не следя за каждым шагом. Главное, чтобы не было хищений и бизнес приносил прибыль, а мелочами вроде неприбранного вовремя номера или нерадивого швейцара пусть занимаются те, кто непосредственно за это отвечает. Поэтому, чтобы избежать ненужных увольнений, Джейк зачастую за пару дней предупреждал управляющих на местах о намечающейся инспекции Мань Синмей. За это время те имели возможность исправить мелкие недочёты в работе. В результате все оставались в выигрыше.
— Когда планируешь начать? — как бы невзначай спросил он.
— Числа пятнадцатого отправлюсь в Циндао.
— Отлично. К этому времени я уже вернусь из Шанхая, — подытожил Джейк.
Он сделал последний глоток чая и поднялся:
— Уже уходишь?
— У тебя же море дел, разве нет?
— Да-да, мне тоже пора бежать, — сказала она, спохватившись. — Значит завтра в 17:30 ты заедешь за мной. К шести мы должны быть у семьи Ма.
 
— Не волнуйся, я не опоздаю.
Вернувшись от матери, Джейк снова завалился спать. Проспав кряду три часа, он наконец-то почувствовал, что в голове прояснилось. Он открыл телефон и увидел, что за день накопилась уйма неотвеченных звонков и дюжина сообщений в вэйсине. Среди прочих он заметил сообщение от Нади, которое пришло ещё рано утром. Девушка извинялась за вчерашнее. Что ж, по крайней мере она чувствовала вину. Это было хорошим знаком. Хорошо, что он увидел сообщение только сейчас, так у него не было соблазна ответить ей тут же. Пусть помучается! Ей пойдёт на пользу.
Джейк пригласил Надю поужинать с ним, но та отказалась, так как уже была в постели. Многое он бы отдал, чтобы оказаться рядом, но с этой девушкой все было слишком сложно. Он не привык кого-то завоевывать. В этом была своеобразная новизна, которая волновала и пробуждала интерес. Уже очень давно он не чувствовал, как кровь буквально начинает кипеть в жилах от одной только мысли о женщине.
Надия пригласила его на день рождения. Черт! Как не кстати был этот ужин у семьи Ма, но он сделает все возможное, чтобы сбежать от матери и ее друзей пораньше. Возможность скорой встречи с Надией волновала. Джейку казалось, что наступил переломный момент в их отношениях. Он уже совсем забыл, что накануне вечером был готов выбросить ее из своей жизни.
Глава 14
Джейк не просто опаздывал, а практически потерпел полный крах в попытке попасть на день рождения Надии. Уже было девять часов вечера, когда ему удалось-таки вырваться из цепких рук матери и ее друзей, вдобавок к этому он вот уже минут сорок торчал в пробке. А ведь начиналось все многообещающе.
Когда Джейк с матерью прибыли в дом семьи Ма, он прямо с порога, не дав Мань Синмей опомниться, заявил:
— Я заранее прошу прощения, но мне сегодня придётся уйти пораньше.
— Как жаль, Джейк, мы так давно тебя не видели, — сокрушалась госпожа Ма.
Да уж, очень давно. Ведь они встречались не далее, как две недели назад, на дне рождении Лили.
— Ничего не поделаешь, неотложные дела, — развёл Джейк руками.
Он специально не стал смотреть на мать, так как знал, что та была готова убить его взглядом.
— Дела так дела, — улыбнулась Лили, беря его под руку, — но пока ты наш.
Она всегда делала вид, что они с Джейком всего лишь близкие друзья, а родители не пытаются их сосватать. Он не знал, как Лили к этому относится, по крайней мере, она никогда не намекала на то, что хотела бы связать с ним жизнь. Казалось, он был для неё просто сыном лучшей подруги матери. Для него же эта девушка была абсолютно чужой и раньше, а теперь после трёх лет в Шанхае, в течение которых он не видел Лили ни разу, тем более. Она была хороша собой: высокая и стройная, с отбеленной кожей, длинными чёрными волосами, спускавшимися почти до талии. Многие посчитали бы ее красивой, но для Джейка это было весьма спорно. У Лили всегда был безупречный макияж. Но какова она без него? К сожалению, китаянки так поднаторели в искусстве «рисовать» лицо, что одна и та же девушка с макияжем и без него выглядела как два абсолютно непохожих друг на друга человека. Джейк не знал, насколько сильно лицо Лили сейчас отличалась от того, которое она сама видела в зеркале до нанесения косметики. Да ему в общем-то это было безынтересно. Он мог назвать Лили ухоженной, но не стал бы говорит о ее красоте. Джейк тут же вспомнил о Надие, которая почти не красилась. «Ещё один плюс в ее пользу», — усмехнулся Джейк.
Тем временем Лили проводила его в роскошную столовую, где собрались и другие гости. Все они были либо людьми высокопоставленными, либо такими же успешными бизнесменами, как и его мать. Это то общество, которое обожала Мань Синмей и терпел он. Однако Джейку, хоть он и вырос бок о бок с богатыми и важными друзьями матери и их детьми, всегда казалось, что ему здесь не место. Он любил деньги и положение, которое они давали, но пафос и лицемерие ему осточертели. И сегодня пока они сидели за обеденным столом, Джейк вдруг понял, что многое бы отдал, чтобы оказаться рядом с отцом в кругу его новой семьи. Там все было просто и душевно, а здесь приходилось выверять каждое слово, чтобы, не дай бог, не потерять лицо. Если в Италии он мог болтать без умолку, рассказывая истории, то здесь предпочитал молчать. С друзьями матери всегда так: все излишне вежливы, чрезмерно предупредительны. С каждой минутой скука становилась все более невыносимой.