Ты (СИ))

— Я не хочу быть твоим мальчиком, и ничьим в принципе! — выплёвываю эти слова, которые, как куски льда разлетаются по комнате. Моя злость опять начинает набирать обороты, гнев который я всё-таки не научился контролировать. —Я устал от твоей лжи…
— Майк, мне казалась мы достаточно с тобой откровенны, и ты мог сразу ко мне прийти и рассказать… — она делает несколько шагов вперёд, взгляд её мне говорит о том, что она знает мою тайну, а правильнее я знаю Её ТАЙНУ.
— Ты знаешь всё? — не собираюсь ходить вокруг да около. Раз мы завели этот разговор, нужно быть честными до конца. Сегодня обязательно я высвобожусь из-под этого груза терзаний и ненависти. — Почему молчала, делала вид, что ничего не происходит, зачем вообще это спектакль?
— Хотела посмотреть далеко ли ты зайдёшь? — я вскакиваю с дивана и переворачиваю столик, на котором расположились цветы в небольшой вазе и мои журналы, ваза с цветами катится к окну, капли воды разливаются по ковру, а мать продолжает стоять неподвижно, смотря на всё это застывшей мимикой.
— Я тебя ненавижу! — выкрикиваю, мне больно и обидно оттого, что мной играли как слепым котёнком, она снова оказалась на несколько шагов впереди. Она чудовище, и она моя мать. —Ты самое жестокое существо на земле, ты не мать…
— Послушай меня Майк, я могу всё объяснить, ты только успокойся… — не хочу слушать это слово, успокойся! С раннего детства только и пичкают этим, Майк успокойся, контролируй гнев, следи за своими эмоциями. Не хочу больше этого делать, я не хочу этого. Это не семья, а извращённое логово, в котором у каждого своя роль. Моя же роль идиота мальчика, у которого проблемы с контролем гнева. — Делая мне больно, ты только больше ранишь себя, не нужно выяснять, пытаться дать оценку каким-либо действиям, просто не обращай на это внимания. Ты ещё маленький и не поймёшь моих мотивов, но когда обрастёшь своим опытом, для тебя вся ситуация покажется совсем под другим углом, ты меня слышишь Майк?
— Никогда слышишь, никогда этого не будет! — я подлетаю к ней, хватаю за локоть, разворачиваю к окну. — Видишь? Ты видишь их, они счастливы, но это пока! Из — за тебя всё станет по-другому. Посмотри в лицо этой женщине, она другая, она чистая, что- ли… — мои глаза застилают слёзы от злости и обиды, что я позволил себе опуститься при Каре. — Она любит их, и они её тоже, эти невинные ангелы…они же ничего не понимают…а вы, вы с эти мерзавцем разрушаете всё…я видел! Видел всё! Как вы трахались с ним, ты… — начинаю задыхаться, голова идёт кругом. Отпускаю локоть мамы и делаю несколько шагов назад, мне трясёт, ноги не держат, от бессилия падаю на колени. Мне плохо от одной мысли, что я влез в эту грязь.
— Майк! — испуганно шепчет мама, но я прекрасно понимаю, эта уловка, она просто хочет мне заткнуть рот, что бы правда ни вылилась наружу.
— Иди на хер! — тыльной стороной вытираю слёзы, я больше никогда не позволю, никому причинит мне столько боли, никто не сможет сделать так, чтобы снова плакал. Я никогда не покажу свои слёзы! — Я тебя призираю…
— Ладно, я поняла, что для тебя я мразь, но, а ты? — голос её всё так ещё напуган и растерян, но в нём чувствуется ещё что-то, словно она нащупала нить, за которую может потянуть, и я наконец — то сдамся. — Ты тогда кто?
— О чём это ты?
— Тот конверт с фото, которые ты делал в то время, когда я и Оскар заниматься сексом, те фотографии ты отправил ей… — в ушах звенеть, мне нечем дышать, я словно попадаю в невесомость и моё тело не чувствует опоры. Смотрю на неё не моргая, мне страшно оттого, что она это говорит так спокойно и жестоко. Я совершил огромную ошибку, я не должен был, и это осознание пришло только сейчас, только сейчас понял, то как далеко зашёл в желание мстить. — Ты думал, я не узнаю, ты считаешь, что провёл меня. Нет, нет дорогой мой Майк. Регина пришла ко мне в тот же день, бросила на стол эти фото, и знаешь ничего не сказала, она просто сделала вид, что ничего не произошло. А после просто пошла готовить ужин ему, и сейчас резвиться на лужайке со своими девочками, как примерная жена. Понимаешь? Ей наплевать, где и с кем спит её муж, она мудрая женщина, и это взрослый мир, где эмоции не главенствуют над разумом, где есть что-то больше, чем пресловутая верность. Я не собираюсь бросать твоего отца, я его люблю, но мне также нравится спать с кем-то на стороне, испытывать новые эмоции, понимаешь?
 
Я не хочу ничего знать, я не верю, что эта правда, мать лжёт! Она всегда меня обманывала, и сейчас это не исключения. Как только она увидела, что я успокоился, подошла, провела рукой по моим волосам и вышла. Мне стало так омерзительно от этого жеста, что я ринулся в ванную комнату, и очень долго простоял под душем, стараясь смыть с себя всю мерзость, которая поселилась у меня в душе. Она липким слоем покрывала моё тело, словно пропитывая каждую клеточку. Этой ночью я практически не спал, и именно в эту ночь случилось страшное, Регина Гастингс покончила с собой, она перерезала вены в собственном доме, на глазах дочерей, которые из утренних ангелков, которые порхали вокруг неё, превратились в тени, невидимые и сломленные. Никогда, никогда я больше не видел того света, который исходил от них в присутствии Регины, они угасли.
Позже мама пришла ко мне, и с надменным выражением лица сообщила, что я виновен в трагедии, что я не должен был лезь в это, и теперь мне с эти жить.
Я был раздавлен! Мальчик, которому было наплевать на всех, кроме себя, горевал о том, что стал причастен к смерти человека. Я был виновникам того, что Габриэла и Нила потеряли мать, став сиротами. День и ночь я лежал у себя в комнате, думал и не с кем не разговаривал, я проживал горе как мог, как умел в свои семнадцать лет. А наказанием за мой поступок стало то, что Кара Тэндел привела их в дом, стала им опекуном и навсегда лишила меня спокойствия. Я изо дня в день видел перед собой плод своего содеянного зла, Нила казалось такой маленькой и безобидной, отчего я больше злился на себя, но не мог выразить эта никаким другим способом, как стал ублюдком в глазах сестёр. Я издевался, вёл себя агрессивно, показывал всем своим видом, что ненавижу их, а особенно младшую. Она мне казалась настолько хорошей и невинной, ту, которая незаслуженно проживает не свою жизнь, что терзания поглощали меня, и я отключился. Я мерзавец и подлец, я продолжал издеваться, до того момента, когда понял, она мне нравится, и не как маленькая девочка, соседка, у которой не стало матери из-за меня, она мне стала нравиться, как девушка, красивая и притягательная. Я наблюдал, как взрослеет, становиться настоящим сокровищем моя Нила, но прикоснутся, подойти ближе запрещал себя.
Но всё пошло не по плану, она подошла сама, посмотрела на меня своими огромными, горящими страстью глазами, что я не смог сдерживать себя, не мог сопротивляться своим чувствам и желаниям, нарушил данное себе слово, и это было прекрасно, но продолжало быть неправильным. Я не мог допустить отношений между нами, ведь рано или поздно мне предстояло открыться и рассказать о том, что я стал причиной гибели её матери, я лишил жизни самого близкого для неё человека. Я вор, который украл детства у самого прекрасного человека на земле. Я не мог допустить того, чтобы влюбиться, и влюбился в Нилу Гастингс.
Глава 23
НИЛА
Сегодня я впервые за долгое время появилась в универе, мне нужно начинать налаживать свою жизнь, даже если она дала такую огромную трещину. В тот день, когда мне признался Майк, я словно впала в осмысленную кому. Как это? Я в сознание, я всё чувствую и понимаю, но эмоции мои словно выцвели. Возможно, именно так я горюю и наконец ко мне приходит понимание, что произошло, и какой масштаб имеет. Спасибо Майку, что он не стал меня останавливать, когда я выбежала из больницы, так и не увидев сестру. В том состояние, что я была стало бы более запутаннее и однозначно хуже.
Во мне квинтэссенция пустоты и облегчения. Пустота оттого что человек которого я любила, стал причастен к смерти самого близкого мне человека, мамы. Конечно, он не убивал её, но Майк сподвиг на это, и эта огромная дыра в моей душе. Облегчение потому что я больше не смогу себя терзать вопросами, зачем и почему? Я знаю правду, мой отец был изменщиком и обманывал мою мать, и она не выдержала этого. Как мне дальше с этим жить, не знаю, но знаю одно, что я никогда не стану прежней.