Голограф (СИ)

— Лола, покажи Тайский Дом.
Передо мной возник Главный зал, через открытую дверь которого чинно входят цепочкой, взявшись за руки, какие-то мужики. Надя, взяв Николая за руку, тянет за собой всю цепочку, там их уже с десяток вошло.
— Лола, блокируй немедленно все двери, — вскакивая, крикнул я.
Дверь закрылась, вытолкнув очередного мужика из хоровода на улицу, едва не оторвав ему руку. Оставшиеся остановились и растеряно озираются, двое бросились к двери, дергая и пиная ее ногами. Еще трое, крича и матерясь, пытаются открыть другие двери зала. Надя, ничего не понимая, стоит и смотрит по сторонам.
Николай понял, что попал в мышеловку, но в истерику не впал, а стал спокойно осматривать зал, вероятно, ища камеры и микрофоны. Он догадался, что дверь закрылась неспроста, и теперь искал, с кем торговаться за свою жизнь. Видимо, прыгнуть в свой мир прямо из дома он не может, иначе, не достал бы нож.
— Бросьте, не дергайтесь – сейчас сам придет, — крикнул он своим, обняв Надю и приставив к шее нож. — Выходи, или больше не увидишь ее живой.
— Коля, что ты делаешь, — в панике закричала Надя, — опомнись.
Так, «Коля», все ясно, уже поработал над ней. Теперь, главное, осторожно появиться, а то, дернувшись, может порезать шею. Я нарочно появился в дальнем конце зала, чтобы не испугать его.
— Ну, вышел, чего ты хотел?
— Разблокируй двери и дай себя связать.
— Разблокировал. Валяй, у меня нет оружия.
— Ты сам оружие. Ложись лицом на пол и вытяни руки за спиной.
Подождав, пока я лягу, Николай немного отодвинул нож.
— Рогов, свяжи его. Антон, проверь дверь.
Я спокойно позволил связать себе руки и ноги и посмотрел, как тот, кого назвали Антоном, приоткрыл и закрыл дверь.
— Теперь дай себе сделать укол. Не бойся, это снотворное, чтобы не преследовал нас. Мы просто уйдем, оставив вас.
Ага, нашел дурака, так я и поверил. После укола он сможет делать с нами все, на что фантазии хватит, а фантазия у него богатая. Один из них достал из сумки шприц и пошел ко мне. Должна же была камера что-то сделать со мной. Лола сказала, что я должен уметь уничтожать целые страны, а здесь всего один человек. Сейчас или никогда.
Вспомнив, как Николай прижимал к себе Надю, пока второй делал из нее безвольное животное, и представил себе, что он станет творить с ней теперь, когда меня не станет, я с ненавистью посмотрел на него в упор. Откуда-то из глубины меня стала подниматься темная волна, готовая смести не только Николая, но и все вокруг. Я захотел даже не смерти его, а хуже, чтобы он ушел туда, откуда возврата нет, где всегда темно и холодно, где вечный холодный ад.
Нож со звоном упал на пол, а в том месте, где стоял Николай, мелькнуло черное окно с крошечным темно-красным солнцем вдали. Мужик, направлявшийся ко мне, обернулся на звон, увидел окно и, бросив шприц, метнулся в дверь. Остальные, толкая друг друга, кинулись следом. Надя, растерянно оглядываясь, стоит посреди зала и беззвучно плачет.
— Надя, возьми с пола нож и обрежь мне веревки, — попросил я.
Подождав, пока слетят путы, встал и, прижав к себе, стал ее успокаивать:
— Все, все, все. Теперь все будет хорошо. Не плачь, все уже позади.
Я отвел ее в столовую и, дав воды, усадил за стол.
— Куда делся Николай, и что все это значит? — спросила она, немного придя в себя.
— Я отправил его в другой мир, не такой благополучный, как этот, но там ему самое место. Вселенная намного сложней, чем кажется. Она развивается одновременно во множестве вариантов своего существования, создавая вероятностные миры, которые настолько же реальны, как и наш мир. На земле есть еще три таких дома, как этот. Через них можно переходить в другие миры, скоро ты научишься это делать. Ты потомок великого рода гиперборейцев, и тебе предстоит вершить судьбы земных цивилизаций, только для этого нужно будет пройти инициацию. Николай хотел разбудить в тебе великую силу и использовать для своих целей.
Надя изумленно смотрит на меня, не в силах поверить, что такое возможно.
 
— Позже ты все поймешь, — продолжил я, — а сейчас скажи мне, как тебя угораздило попасть к Николаю в лапы?
Надя, все еще не веря мне, рассказала о своей жизни после моего ухода:
— После того, как ты выгнал нас из лаборатории, сам вернулся туда, и почти сразу раздался взрыв. Прибежавший комендант запретил туда входить, пока все не проверят спасатели. Те приехали быстро, минут через пятнадцать, все осмотрели, но твоего тела не нашли. Лабораторию закрыли, посчитав тему опасной. Да и заниматься ей было некому: никто в ней ничего не понимал.
Надя глотнула воды и продолжила:
— Меня перевели в Протвино, где я и жила, пока не встретила Николая. Потеряв Алексея, я долго приходила в себя, а он помог мне, очень красиво ухаживал. Уговорил вместе отдохнуть. Сегодня прилетели в Таиланд, там нас встретили его друзья, и сразу поехали сюда. Говорил, что это его дом, но он хотел, чтобы первой в него вошла я. Вот так, а дальше ты все знаешь.
— Он пытался тебя приворожить?
— А меня и ворожить не надо было, я и так готова была бежать за ним, куда угодно.
— Значит, уже поработал над тобой, они делают это так, что и сама не заметишь, как станешь его куклой, готовой ради него на все. Я сам чуть не вляпался в это. Спасибо, Володя спас. Ладно, надо поесть, я голоден, как волк. Здесь рядом есть, где поужинать?
— Перед поворотом какой-то отель, больше ничего не заметила. По дороге проезжали городок Патонг, минут тридцать отсюда. На стоянке перед отелем видела такси.
Хорошо, решил я, поедем в Патонг. За дверью была огороженная территория. Внутри росло несколько пальм, между дорожек разбиты клумбы, подальше – гараж, в открытые ворота видно несколько машин. Терпеть не могу левостороннее движение: с непривычки того и гляди в ДТП попадешь, лучше такси возьмем. Вышли за ворота и по узкой дороге дошли до стоянки. С водителем такси договорились, что довезет нас до Патонга и подождет там часа два. На центральной улице Патога поели в ресторане и прошли пешком на Бангла роуд.
Эта маленькая улочка известна на весь мир, и шокирует людей, впервые попавших на нее. Надя впервые в Таиланде. Блестя глазами, она восхищенно смотрит на яркий свет разноцветных панорам и сполохи иллюминаций со всех сторон. Удивленно разглядывает трансвеститов, уличных артистов, полуголых девиц, висящих на шестах и, вертя головой, пытается охватить все сразу. Грохот музыки из баров и клубов сначала ошеломил ее, но потом привыкла и, услышав знакомую мелодию, потянула в один из них.
Каждый год здесь открываются новые клубы, и я уже перестал запоминать их названия, только в старый «Рэд хот» на углу захожу каждый раз, когда судьба заносит меня сюда. На сцене поют и танцуют что-то зажигательное, видимо, Наде знакомое, и она, пританцовывая, сразу включается в общий ритм танцующей толпы.
— Отошла немного от него? — спросил я, когда песня закончилась.
— Не напоминай мне больше о нем, я ненавижу его.
Поторчав там еще немного, я предложил перейти в место поспокойнее. Ближе к концу улицы нашлось такое: в баре тихо играет музыка, приглушенный светсоздает интимную обстановку. Мы сели за столик и, взяв по коктейлю, предались воспоминаниям.
— Как ты жила в Протвино?
— Плохо жила. Посадили за отчеты фазотронщиков. Работала, а вечерами дома коротала одиночество. Заводить новые отношения не хотела, хотя воздыхателей хватало. Тебя не раз вспоминала, жалела, что грубо обошлась с тобой. Если бы ты не исчез, все могло сложиться по-другому. Да чего теперь говорить.
 
— Хорошая дружба лучше плохой любви. Останемся друзьями?
— Спасибо, что спас меня. Лучшего друга у меня не будет.
Погуляли по улице и, вернувшись к машине, поехали на ночной рынок. Там набрали фруктов, морепродуктов и разной прочей снеди, на всякий случай прихватили готовой еды, и в соседнем магазине купили вина. Таксист довез нас прямо до наших ворот и, уезжая, оставил номер телефона для срочного вызова. Уложив все в холодильник, я взял Надю за плечи и притянул к себе: