Дыши (СИ)

‒ Поздравляю, ты идешь в верном направлении!
Из открытого кабинета начальника, раздается знакомый голос Саши, нашего общего друга.
‒ Надеюсь. ‒ тяжело вздыхает. ‒ На что только приходиться идти, чтобы удержать эту упрямую женщину.
Саша рассмеялся, а я навострила уши, не выдавая своего присутствия.
‒ Юлька, конечно, молодец! Не ожидал от неё такого трюка с ударом.
‒ Ага, смейся-смейся. Я думал сдохну прям на ней. Ну, ничего…
Примерзла к глянцевой плитке, осознавая причину такой заинтересованности Исаева, к моей скромной персоне. Подслушивать нехорошо, но когда тема разговора касается тебя, уже плевать, что хорошо, а что плохо.
‒ Думаю, ещё неделька и ты добьешься чего хочешь. Никуда она не уедет, если влюбиться…
Саша выходи из кабинета и завидев меня, посреди приемной, шокировано вздрагивает, а улыбка на его лице искажается. Он нервно бросает взгляд в сторону дверного проема кабинета начальника, по всей видимости на самого Павла и снова на меня. Пока мужчины не опомнились, я подлетела к шкафчику, выхватила из него свои вещи и стремительно побежала к выходу, громко цокая каблуками, но меня перехватывает за руку Исаев, разворачивает к себе.
Не разбираясь, на эмоциях, я влепила ему звонкую пощечину до жгучей боли в руке. Лицо мужчины, от удара, отвернуло в сторону и пока он отходит от шока, вырвалась из его хватки, одарив парочку надлежащим взглядом полным презрения. Без слов разворачиваюсь на каблуках и скрываюсь за раздвижной дверью.
Обида, разочарование и лютая ненависть вперемешку с презрением, поглощали. Всё прорастающие чувства внутри меня к этому мужчине, попросту начали усыхать.
Как я могла, вообще, допустить мысль, что заинтересовала его. Ведь, всё так очевидно, а я, как последняя дура, навыдумывала невесть что. Рука немеет от боли, к горлу подступает ком обиды, глаза щипает от наворачивающихся слез. Вышла на улицу. Меня обдало морозным январским холодом. Хватаю ртом воздух от которого сжимаются легкие.
Зачем он так со мной? Неужели столько лет дружбы, доверительного отношения, моей преданности делу и ему, ничего для него не значат? Одна мысль о том, что я позволила ему нагло ворваться к себе в душу — раздражает. Раздражает моя неисправимая наивность, доверчивость и мечтательность. Снова и снова умудряюсь наступать на одни и те же грабли, а после упиваюсь слезами.
Кое-как добираюсь до дома. На автопилоте ужинаю, принимаю душ и камнем падаю на диван, засыпаю с мыслями о подлом Исаеве. Даже во сне, он не оставлял меня в покое.
Утром проснулась за час до будильника и больше не смогла сомкнуть глаз. Все это время обдумывала вчерашний инцидент и раздумывала как лучше поступить.
Месть? Это глупо и не для меня. Простить? Смогу, но не так быстро. Пусть послужит мне это очередным уроком и поводом для бегства в новую жизнь. Самое главное протянуть ещё две недели и я буду свободна.
  
Глава 6
 
Приехала на работу свеженькая и даже не вспоминала о вчерашнем разговоре мужчин. Маша снова зашла поздороваться, выпить по чашечке кофе и поделиться новостями. Как оказалось, она начала встречаться с тем новым знакомым и сияла ярче солнца. Рада за подругу. Искренне надеюсь, что её жизнь сложится лучше, чем моя. Простились с ней до обеденного перерыва.
‒ Доброе утро, Павел Григорьевич… ‒ холодок пробежал по спине от её слов приветствия. ‒ Какие красивые цветы!
‒ Здравствуйте, Мария, вы снова не на рабочем месте?
‒ Так, ещё время есть.
Смотрю на спину девушки и возвышающегося над ней начальника. Мужчина поднял голову и серьезно уставился в мою сторону. Обошел Машу, которая ошарашенно следила за приближающимся ко мне боссом, он остановился у моего рабочего стола. Как всегда хмур, словно туча, а в руках держит огромный букет из пышных белых лилий и нежно-розовых роз. Смотрю во все глаза на начальника и не могу поверить.
Это он так извиниться решил? Стыдно стало? Может цветы вообще не для меня предназначены, а я опять фантазировать стала.
 
Аромат цветов заполонил приемную.
‒ Здравствуйте. ‒ отворачиваюсь от Павла и безразлично начинаю перебирать какие-то документы.
‒ …
Его молчание начинает напрягать, а пристальный взгляд прожигает. Из всей этой странной и глупой ситуации, меня спасает входящий мобильного, абонент «Оля».
‒ Да, слушаю… Привет, не думаю, что смогу у меня много работы, ‒ периферийным зрением вижу, как мужчина стоит на месте. ‒ хотя знаешь, завтра я смогу. Да… скинь адрес сообщением. Пока.
‒ Юлия Васильевна, я хочу извиниться за вчерашнее.
Кладет букет на стол, занимая им всё свободное, рабочее пространство. Даже смешно становиться. В голосе нет раскаяния. Обидно, что ему действительно всё-равно на меня.
‒ За что именно вы извиняетесь?
Сжимаю пальцы в кулак и приказываю себе, взглянуть в его бесстыжие глаза. Черные омуты пристально смотрят с опаской, но в них нет ни капли раскаяния. Павел напряжен, это видно.
‒ За то, что обидел.
Борюсь с диким и незнакомым для меня желанием, разбить об его голову, этот шикарный букет. Цветы же ни в чем не виноваты, сдержалась. Хочется высказаться ему, но тогда я покажу, что он добился своего и ему удалось прокрасться и засесть у меня в сердце. Пусть, я наивна, что повелась, но не глупа. Ни за что не позволю этому случиться.
‒ Хорошо, я принимаю ваши извинения. Это все?
Брови его дернулись. Не ожидал видимо, что все так просто.
Естественно не простила, и он это понимает. Буду пускать пыль в глаза, лишь бы он не догадался, что небезразличен мне. Исаев скользнул по мне хмурым взглядом и ушел к себе в кабинет. Выдохнула и всё же погладила бархатистые лепестки роз.
В течение всего дня, Павел с опаской и некой осторожностью обращался ко мне, а стоило зайти в его кабинет с очередной порцией чая или документацией, изучающе рассматривал. Забавно наблюдать как грозный мужчина подбирает слова и не позволяет себе даже повысить голос в моем присутствие.
На следующий день Исаев пришел с новым букетом свежих пионов.
‒ Я всё-равно чувствую, что вы злитесь.
Оправдался он и всучив мне букет удалился в кабинет.
Пока не ясно, смогла ли я добиться своей цели и запутать его проницательную смекалку.
Сегодня прислали новые кадры на собеседование, не глядя согласилась на всех троих, так как они проходят по всем требованиям на мою замену. Оповестила Павла.
Недовольный, но он принял их у себя, а через какое-то время каждая из них, одна за одной уходили рассерженными и обиженными.
Как он меня достал. Сил и терпения больше нет. Врываюсь в его кабинет, а он даже головы не поднял, увлеченно печатал что-то на компьютере.
‒ Простите меня, я без стука. Павел Григорьевич, чем они вам не угодили?
Он вальяжно откинулся на спинку кресла осматривая меня.
‒ Они не вы.
Не сдержала вырывающийся смешок. Мужчина поднялся с места и обойдя стол, облокотился на него скрестив руки на груди.
‒ Вы издеваетесь?
‒ Кандидатки меня не устраивают, что в этом такого? Меня устраиваете, только вы…
‒ Я. Не. Останусь. ‒ процедила сквозь зубы. ‒ Тем более, после услышанного. Ни за что…
Павел свел брови сокращая расстояние между нами. Я отшатнулась, но вовремя остановилась. Нельзя отступать и показывать страх. Если бороться, то до конца!
‒ Я слишком хорошо тебя знаю, ты бы так просто не простила. ‒ с прищуром смотрит прямо в глаза. ‒ Скажи, что мне сделать…
‒ Отпустить! ‒ перебила его повысив тон. ‒ Ты не удержишь меня. Ты дал мне очередной повод уехать, спасибо за это.
 
Никогда не была язвой или стервозной сукой, но сейчас она рвется наружу. Подступаю на шаг ближе, ещё больше сокращая расстояние между нами.
‒ Если ты не выберешь человека, то это твои проблемы. Будешь сам заниматься обучением той, кто станет вместо меня. У тебя это прекрасно получается. ‒ с улыбкой на лице, наблюдаю, как он меняется в лице, закипает от злости, но молчит стиснув зубы. Даже жилка играет на челюсти.