Дыши (СИ)

‒ Какое твое собачье дело?! Это моя личная жизнь, а ты, ничего не зная, распускаешь свой язык!
Девушка была невероятно довольна собой и нарочито провоцировала меня своим надменным взглядом.
‒ Зачем? Скажи мне причину такой ненависти ко мне?
Настя странно хмыкнула, казалось, передо-мной стоит абсолютно другой человек.
‒ Да потому что с Пашей рядом должна быть такая женщина как я! Ты совершенно ему не подходишь. ‒ скривила она красивое лицо, будто почувствовала неприятный запах. ‒ Вцепилась в него, как клещ.
Мой истерический смех заполонил приемную.
‒ Это вся причина? Зависть?
‒ Не только…. Ты меня так раздражаешь! Вся такая идеальная и правильная, что не докопаться. Я думала убрать тебя с дороги будет сложнее, но ты так замечательно мне подыгрывала… даже скучно стало.
‒ Скучно? Ты издеваешься?
‒ Знаешь… ‒ девушка начала медленно приближаться ко мне. Надменно улыбаясь. ‒ Пашу ты сильно зацепила. Пришлось попотеть… но не уверена, что смогу терпеть твое присутствие поблизости. Он ещё реагирует на твое присутствие. ‒ она остановилась в метре от меня. ‒ Пока не избавлюсь от тебя окончательно ‒ не успокоюсь.
‒ Так вот к чему этот спектакль. Ты решила испортить мою репутацию лживыми сплетнями, с помощью анонимной новостной ленты на сайте компании, чтобы я ушла сама?
‒ Или чтобы высшее руководство тебя уволило… сойдет любой вариант.
Настя хитро улыбнулась.
‒ Не плохо, правда? Интернет ‒ мировая паутина….
‒ Ты понимаешь, что за свои слова придется отвечать?
‒ Хах! Не сегодня. ‒ она развернулась на каблуках и направилась к своему столу. ‒ Выметайтесь из моей прием…. Ай!
Я больше не могла молча смотреть, не удержалась и схватила девушку за кудрявые волосы.
‒ Нет, сегодня.
‒ Юля! ‒ одновременно визгнули Лада и Маша, бросившись ко мне.
‒ Не трогайте меня, я должна поправить её прическу!
‒ Юля! Ты её без скальпеля оставишь! ‒ ухватилась в меня Лада и принялась пересказывать статью уголовного кодекса за причинение тяжких телесных, а после на одном дыхании пересказала статью за убийство.
‒ Отпусти меня, сумасшедшая!
Лада кое-как оторвала мои руки от волос Насти и оттолкнуть от нас кудрявую крысу.
‒ Ненормальная! Я скажу Паше, чтобы он тебя уволил!
‒ Мне плевать. На будущее… ‒ снимаю я с пальцев её кудрявые вырванные волосы. ‒ Беременную уволить не могут, разве что после декретного отпуска. Недоразумение ты рыжее.
Стало легче если честно. Я никогда никого не тягала за волосы и вообще такое поведение для меня в новинку.
‒ Уходим. Я закончила.
Однако, стоило мне отвернуться, как рядом с Машей об стену разбилась стеклянная ваза. Подруга изрядно испугалась и громко визгнула.
‒ Давай, беги! Паша всё-равно тебя не простит никогда, шлюха!
Я остановилась.
‒ Что?
Она поднялась с пола и язвительно повторила.
‒ Да! Тебя все считают шлюхой!
Видел бог, я не хотела.
Когда я рванула к перепуганной Насте, в приемной находились уже не только мы четверо.
‒ Что тут происходит?
Опоздал ты Пашенька… Я всё-равно отмою этот пол твоей рыжей подстилкой и удостою тебя честью это лицезреть.
‒ Отпусти меня! Психичка! Помогите мне!
Снова вцепилась в кудрявые патлы Исаевской сучки и знатно так отколошматила.
‒ Юля! ‒ подорвался он следом за Ладой в нашу сторону.
Со стороны наверное выглядит забавно.
Одна беременная ревёт в углу, другая таскает за волосы секретаршу начальника, генеральный директор в шоке стоит в проходе, а зам-генерального пытается оттащить свою бывшую секретаршу от нынешней с помощью другой бывшей секретарши.
Каламбур, не иначе.
‒ Юля отпусти Настю!
Опомнившись, кто меня обнимает из-за спины, я отпустила волосы наглой девицы и с размаху влепила Исаеву по лицу. Мужчину от неожиданной оплеухи, которую я отвесила кулаком, отвело на метр назад. Когда тот убрал руку от лица, стало заметно, что у мужчины рассечена губа.
‒ Не прикасайся ко мне. ‒ с холодной яростью шипела я.
Рука онемела от боли, но виду, как обычно, я не подала.
‒ Что ты творишь?! Ты совсем из ума выжила?
 
Повеяло холодком. Мужчина в бешенстве, однако меня это совсем не пугает.
‒ Держи на поводке свою шавку.
‒ Что?
‒ Говорю тебе следи за своей секретуткой и за тем, что она несет своим грязным ртом!
Паша перевел взгляд на плачущую Настю, которая определенно переведет стрелки на меня. Актриса, не иначе. Расселась на полу в элегантной позе, слезы ‒ градом….
Она даже плачет красиво!
‒ Хотя о чем это я. ‒ улыбнулась. ‒ Какой хозяин, такая и собака.
‒ Юля! Что ты устроила?! Ты зачем её избила? Что вы не поделили!?
‒ Мне не чего с ней делить, ‒ сдула со лба выбившуюся прядь. ‒ Зато есть что защищать!
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‒ О чем ты?
Он подошел к Насте и осмотрел её заплаканное лицо, что вывело меня сильнее.
‒ А то ты не в курсе.
‒ Павел Григорьевич, я не знаю…. Не знаю почему она это сделала, ‒ округлила невинно Настя глаза. ‒ Я ничего не делала, а она набросилась…
Я только хмыкнула услышав её дрожащий голосок.
Исаев осторожно взял её за подбородок и начал осматривать лицо на видимые ссадины.
‒ Ничего не делала? ‒ вмешалась Маша.
Все переключили внимание на девушку.
‒ Чтож ты не рассказываешь всего, а Настенька? Мы с Ладой всё слышали и видели. А вы, Павел Григорьевич, не ту девушку защищаете. Никогда бы не подумала, что вы так поступите с Юлей. Это низко…
Настя снова подняла испуганные глаза на Исаева.
‒ Они сейчас начнут её за-защищать и… Всхлип!.. оправдывать…. Шмыг! Они… они хотят вас сделать виноватым.
Исаев недовольно свел брови, но глаза полны сожаления.
Ему её жалко!?
‒ Да? ‒ подключилась Лада. ‒ А это тогда что?
Девушка показала экран мобильного, где был включен диктофон.
Неужели…
‒ Да-да, Анастасия, я все записала. Весь разговор, что проходил в этой приемной, записан.
Лада и Маша переглянулись, а выражение лица Насти, дрогнув, исказилось.
‒ У Маши тоже имеется одна интересная запись, сделанная случайным образом в туалете.
С победной ухмылкой закончила Лада и спрятала телефон в карман брюк.
Ну, девчонки….
‒ Простите меня конечно Павел Григорьевич… хотя знаете, не прощайте. ‒ выступила вперед Маша с воинственным настроем. ‒ Я была лучшего о вас мнения и никогда бы не подумала, что вы тот мужчина, что будет, как… старая бабка, ‒ выплюнула она эти слава от чего брови Исаева поползли вверх а генеральный и вовсе ошалел. ‒ … сплетничать и сопутствовать распространению лживых пересуд! Неужели вы такой жестокий? Хотя о чем это я…. ‒ она устало выдохнула и опустив глаза закачала головой. ‒ Вы столько лет проработали вместе и уже это о многом говорит.
Лада тихо кивала головой смотря в пустоту, а я не могла найти место куда приколотить свой взгляд из-за ноющей боли в руке.
‒ Как вообще можно так поступать с женщиной, что носит…
‒ Маша. ‒ вовремя спохватилась я и угрожающе отрезала её начатое предложение. ‒ Пойдемте отсюда… ‒ я устало взглянула на генерального. ‒ Надеюсь вы простите меня за эту выходку. Мне жаль, что вы это увидели.
Тимофей Романович ничего не ответил и лишь кивнул в сторону выхода.
Мы трое быстро ретировались из приемной.
Рука ужасно ноет, а ноги подкашиваются от слабости. В этот день я впервые вызвала скорую и меня госпитализировали в ближайшую больницу.
Доктора быстро осмотрели мою руку и успокоили тем, что это обычный вывих, но настоятельно рекомендовали остаться на сохранении. Я была совершенно не против и уже со следующего дня я легла на сохранение в клинике где наблюдаюсь.
 
Лада уладила весь скандал, что я устроила и от Насти наконец-то избавились. Уволили по статье с «прекрасными рекомендациями». Генеральный узнав подробности произошедшего отдал приказ программистам, что занимаются сайтом компании, убрать все подозрительные новостные ленты и узнать личности самых активных пользователей, что подвергают сомнению компетентность компании и всё в этом духе. Похоже он решил лично заняться этим вопросом и навести порядки во всех слоях своей компании.