Торг с мертвецами, часть 2 (СИ)

— Именно. Всё изменилось. Знаете ли вы, сколько ночей я прорыдала, узнав, что меня отправят в Гацону? Знаете ли, чего я хотела и о чем мечтала? Думаете, я была счастлива выйти за этого извращенца-мужеложца? Думаете, мне доставило удовольствие переодеваться в провонявшие псиной шмотки его пажей? Думаете, я не скучаю по косе, которую отрезала ради того, чтобы понести от человека, который противен мне даже на запах? И думаете, я счастлива знать, что так же противна ему? Будь моя воля, я бы ни за что не уехала в Гацону. Я бы осталась здесь, в замке, который считаю домом с людьми, который считаю семьей. Вы говорите, что любили меня всё это время, но замечали ли хоть раз, что это взаимно? Всё, что я сделала, я сделала ради проклятого долга и желания помочь Грегору. Так учила меня мать — долг перед семьёй и страной превыше всего. И вот я здесь, разрушившая все мечты ради этого долга. Но дорога снова привела меня к вам. И я больше не хочу сопротивляться судьбе. Если она дала мне шанс, пусть на мгновение, но я возьму своё. Я воспользуюсь возможностью и хоть что-то сделаю по-своему. Потому что с той самой встречи я всё время любила и желала лишь тебя, Альдор ден Граувер, и будь я проклята, если...
— Замолчи. — Альдор грубо привлёк её к себе и прижался губами к ее рту. Рейнхильда не договорила, обмякла в объятиях и ответила на поцелуй, запустив руку в его отросшие волосы.
Желание, что он подавлял годами и заглушал верной службой, наконец-то вырвалось, взорвалось тысячей искр и накрыло страстью с головой. Альдор потерял счёт времени, растворившись в моменте, силясь продлить этот миг счастья. Сейчас не существовало ни боли, ни долга, ни Грегора и опостылевшей службы. Только Рейнхильда и наконец осуществившаяся мечта.
Она смущенно отпрянула, руки соскользнули вдоль его тела, и он перехватил их.
— Ты согласен?
— Да, — хрипло отозвался эрцканцлер, переводя дух. В паху мучительно тянуло.
— Тогда сегодня ночью, — пообещала Рейнхильда. — Я всё устрою. Сейчас нужно расходиться, иначе нас хватятся.
Альдор кивнул.
— Ночью. Хорошо.
— И ещё. — Рейнхильда отпустила его руку и пристально заглянула Грауверу в глаза. — Никто не должен знать. Особенно Грегор. Поклянись, что никогда не скажешь ему.
— Разумеется.
Рейнхильда слабо улыбнулась и поспешила к калитке. Альдор задержался на какое-то время, чтобы их не увидели во дворе вместе. К тому же следовало привести мысли в порядок — близость самой желанной на свете женщины путала и мешала трезво думать. А как раз подумать сейчас и следовало.
Внутри него боролись свет и тьма: желание в кои-то веки насладиться кратким счастьем и тяжесть долга, что он взвалил на себя по указке Грегора. Альдор был уверен: узнай король, что они с Рейнхильдой сотворили, ему, Грауверу, не жить. И всё же он был должен ей за спасение города. Знал, что и она здорово рисковала, задумав эту дерзость. А потому следовало помочь ей устроить всё как можно аккуратнее.
Но сейчас, даже сквозь пелену долгожданной радости, Альдор ощущал себя самым бессовестным предателем.
  
5.4 Рантай-Толл
 
— Думаешь, придут? — Артанна измеряла нервными шагами небольшой зал таверны, словно обеспокоенный зверь в клетке.
— Может не все. Но должен же кто-то появиться.
Айша казалась спокойной и умиротворённой, и Сотницу раздражала её невозмутимость.
План грозил развалиться на каждом шаге, а запасного у них не было. Хуже всего было то, что Артанна никак не могла повлиять на события. Слишком мало было в её власти, и от этого на душе становилось ещё горше.
Когда скрипнула дверь, Сотница обернулась и кивком поприветствовала вошедшего мужчину. Загорелый ваграниец в простой рабочей одежде уставился на женщин:
— Кто из вас Артанна нар Толл? — спросил он и уставился на Айшу. — Ты, красотка?
— Увы, это я, — Сотница шагнула вперёд и протянула руку для приветствия. Мужчина своей не подал.
— Мой сын в темнице из-за тебя. Его казнят из-за тебя. Он служил людям, которые работали на тебя.
 
— Технически это неверно, но сейчас не имеет значения. Я позвала тебя сюда как раз для того, чтобы казни не случилось.
— Подождём остальных и всё расскажем, — вмешалась Айша и обратилась к гостю. — Хотите выпить?
— Эля, — коротко ответил ваграниец. — Покрепче. 
Айша кивнула и налила пойло из пузатого глиняного кувшина, а затем вышла из зала — караулить других гостей. 
— Значит, у вас есть план, — скорее утверждал, чем вопрошал гость. — Хотите сорвать казнь.
— Не только, — отозвалась Артанна, подавая ему эль. — Мы хотим поднять бунт против Данша.
Он качнул головой
— Экие вы самонадеянные. Шано не так прост.
Артанна криво улыбнулась.
— Шано со своими казнями сидит у людей в печёнках, разве нет? Запугал людей так, что шаг ступить боятся. Чуть что — темница или, если повезёт, штраф и плети.
— Так-то оно так... Но именно поэтому бунта и не будет, — заключил гость. — Боятся.
— А ты боишься? Чего тебе бояться, если терять нечего, кроме сына, которого и так завтра повесят? — Артанна налила эля и себе и уселась на стол напротив вагранийца. — Мы собираем здесь людей, чьих родичей казнят завтра и чьих уже казнили. Тех, кто уже многое потерял или вот-вот утратит. Многим из казнённых и приговорённых досталось несправедливо, и причиной их заключения была лишь паранойя Данша. — Артанна наклонилась к гостю через стол. — Скажи, если у тебя будет шанс спасти сына, неужели ты упустишь возможность?
Гость молча сверлил её глазами. Артанна выдержала взгляд.
— Конечно, попробую что-нибудь сделать, — после долгого молчания ответил он. Там, в темнице, ждёт казни мой единственный ребёнок. Поэтому я и пришёл. Нужна... хоть какая-то надежда.
Сотница кивнула.
— Тогда слушай внимательно, как все соберутся.
— Меня зовут Сош.
— Меня ты уже знаешь. И я действительно хочу вытащить твоего парня.
— Почему?
— Потому что он ни в чём не виноват. А я терпеть не могу несправедливость.
Сош пожал мощными плечами.
— Думал, ты будешь другой.
— Какой?
— Посолиднее. Покрасивее. Не так я себе представлял женщину из древнего рода.
Артанна усмехнулась.
— Ну, уж какой родилась.
— А ты и правда фхетуш? О тебе говорят, что тебе передался дар Толла.
— Да.
— Значит, можешь убивать колдунов.
— Именно этим я и собираюсь заняться, — кивнула Сотница. — Но мне нужны люди, готовые штурмовать Валг дун Шано.
— И ты хочешь, чтобы этими людьми были горожане.
— Было бы любезно с их стороны.
— Значит, ещё больше погибнет из-за тебя.
Артанна отпила немного эля и поставила стакан на стол.
— Как думаешь, Сош, сколько ещё, не считая твоего сына, погибнет, если оставить всё как есть? — спросила она, уставившись на него. — Если не попробовать остановить Данша?
— Не знаю. Прилично.
— Выходит, люди в любом случае погибнут. Вопрос лишь в том, будут ли их смерти иметь смысл.
— Допустим, у нас получится. Если свергнете Данша, ты возглавишь Совет вместо него?
Сотница покачала головой.
— Нет. Я просто хочу справедливости для своего Дома. А Шано Оддэ станет выборным, как и было задумано в самом начале. Я видела в тайнике скрижали с заветами Первых Шано. Так пусть люди сами решают свою судьбу. Пусть сами принимают решения и несут за них ответственность — вот как я считаю, — ответила Артанна.
— Смело.
— А что?
— Обещаешь золотые горы, а как оно будет на самом деле, никто не знает.
— Я не правитель, Сош. Всю жизнь была воином и действовала по чужой указке. Я худо-бедно умею руководить и вести людей, но знаю свой предел: нельзя мне вставать во главе государства. Не для этого я рождена и воспитана. Но я могу дать людям возможность решать самим. И хочу это сделать.
— Да только хотят ли они этой ответственности? — спросил Сош, допив эль. — Об этом ты думала, бунтовщица?