Специалист по выживанию. Том II (СИ)

Будто и этого мало! Кулак с шумом опустился на бетонный парапет, Верблюд зло выдохнул. Забой благополучно перескочил через барьер. Для него призрачной красной стены не существует. Теперь он по ту сторону выделенной локации и попытка найти его на той стороне выльется в чёртову прорву штрафных часов. Нет, Верблюд тряхнул отбитой рукой, лучше даже не пытаться.
Ладно, как бы то ни было, а банду Забоя удалось ликвидировать. Жаль, конечно, что сам Забой удрал. А чего ещё можно было бы ожидать от мародёра? Пора перейти к самой приятной части выигранного сражения – к сбору трофеев. Но прежде Верблюд вернулся к бетонной лестнице. Первый универсальный охранный датчик притаился в самом начале подъёма на крышу. Второй Верблюд опустил сразу же за железной дверцей. К ней, оказывается, приварен массивный засов. Но охранная сигнализация лишней не будет.
С фонариком в левой руке и с пистолетом в правой Верблюд обследовал кафешку. В углу, за прилавком, нашёлся первый сюрприз. В грубо сваренной из стальных прутков клетке четверо пленников уставились на Верблюда испуганными глазами. Парню в рабочем комбинезоне с капюшоном если и больше двадцати лет, то ненамного. Рядом с ним девушка примерно того же возраста в точно таком же комбинезоне. У противоположной стены две женщины лет тридцати и сорока закутались в драные плащи. Тяжёлый амбарный замок надёжно запер самодельную клетку.
Пленники молчат и продолжают пялиться на Верблюда испуганными глазами. Не верещат, не требуют их немедленно освободить ну и ладно. Верблюд развернулся на месте. Пообщаться с ними можно будет несколько позже.
С оружием в банде Забоя не ахти. Возле восьми трупов Верблюд подобрал шесть ЭМАГ-88 ОП. Те самые, с убитых в «Антикварной мастерской» полицейских. Некогда прочная амуниция стражей правопорядка пришла в полную негодность. Зариться на дубинки, ножи и тесаки Верблюд не стал. Ничего более ценного из оружия найти не удалось. Да и, честно говоря, «гайдуки» представляют из себя весьма сомнительную ценность. Бандиты за автоматами не следили вовсе. Немногочисленные магазины с пулями и накопители энергии Верблюд сложил в свой рюкзак.
Зато, на удивление, возле одного из матрасов нашёлся полный мешок с едой. Прямо на лежбище бандита Верблюд вытряхнул мясные и рыбные консервы, несколько вакуумных упаковок с хлебом, пакет шоколадных конфет и ещё две коробки с дешёвым вином. Откуда? Откуда у Забоя такое богатство? Впалые щёки и выпирающие рёбра убитых бандитов красноречиво говорят, что за последние четыре месяца им далеко не каждый день приходилось пить вино и закусывать шоколадными конфетами.
Ладно, с этим можно будет разобраться позже. Верблюд побросал обратно в мешок запасы провизии. Вот теперь пора допросить пленников.
Перед грубо сваренной стальной клеткой Верблюд присел на пластиковый стульчик. Широкие очки ночного зрения будто бандитская маска. Пусть беседа предстоит доверительная, но собственное лицо лучше не показывать.
– Кто вы и как здесь оказались? – Верблюд опустил на колени автомат, ствол, на всякий случай, направлен в стену.
Тягостное молчание. Пленники вопросительно переглянулись.
– Меня зовут Минван, – нерешительно произнёс парень. – Рядом со мной Кхира. А это, – грязным пальцем пленник показал на женщин, – Тулана и Юрга.
Минван замолчал. Разговор не клеится. Верблюд выразительно хлопнул по автомату ладонью. Парень тут же понял намёк и заговорил вновь.
– Мы, это, – Минван оглянулся на женщин, – в Лутабара жили, когда война началась. Там, это, на порт бомба упала, ядерная. Это не так далеко от нас было. Волна взрывная наш посёлок с землёй сравняла, но мы в подвале отсиделись.
Чем больше Минван говорит, тем уверенней и спокойней становится его глосс. Пусть медленно и со скрипом, но до него дошла элементарная истина: пока он говорит, никто его убивать не будет.
– Мы так и кантовались на северной окраине Гаочана всё это время, пока жрать вообще нечего стало, – Минван утёр нос грязным рукавом. – Это, беженцы из Гаочана как саранча нагрянули, всё разграбили, подчистую. У нас в Лутабара такие драки были, самые настоящие побоища без правил.
 
– А полицейские, козлы, забаррикадировались у себя в центральном участке и валили всех без разбора, – торопливо вставил Кхира.
– Да, без разбора, – Минван кивнул, – площадь, центральная, вся трупами завалена была. Так вот, как жрать нечего стало, мы решили в другие края податься. По дороге Тулану и Юргу встретили. У них пара булок была и упаковка чипсов. Вот мы и взяли их с собой.
История грустная, но типичная. У Минвана хватило благородства взять двух женщин с собой, а не прирезать их по тихому ради несчастных булок и чипсов.
– Почему не обошли Гаочан стороной? – спросил Верблюд.
– Мы хотели, – Минван отвёл глаза, – только там, на север дальше, облако радиоактивное прошло. Ну, это, от взрыва ядерного над портом. У меня детектор радиации был. Он так защёлкал, так защёлкал, как сорока в пасти у лисы. Вот нам и пришлось через Гаочан топать.
– Где нас эти сволочи поймали, – Кхира показала глазами за спину Верблюда.
– Почему они сразу не убили вас?
Кхира тут же отвела глаза, а Минван покраснел. Тулана и Юрга, более зрелые женщины, залились краской вслед за ним. Вот таким незамысловатым образом Верблюду «объяснили», почему бандиты не прирезали парня и женщин как балласт, а Кхиру, как наиболее молодую и сексуально привлекательную, не оставили в живых для плотских утех.
– Бандиты, это, – Минван нервно задышал, – людоеды.
– Они настолько оголодали, что людей жрать начали, – встряла Тулана, кажется, женщина лет тридцати. – Это именно они за последние месяцы буквально вычистили северную окраину Гаочана от выживших. Сами хвастались, я слышала.
Верблюд нахмурился. Звучит более чем убедительно. Забою с подельниками пришлось голодать, о чём выразительно говорят их тощие фигуры. Только кое-что не сходится.
– Тогда почему у бандитов я нашёл мешок довоенной еды? – медленно произнёс Верблюд.
– Так они буквально день или два назад какого-то выживальщика поймали, – ответил Минван. – Вот его запасами и поживились. Да ещё спорили: то ли нас тут же кончить, чтобы на еду не тратиться, то ли нас вперёд съесть, а уже потом за довоенную жрачку взяться. Главарь их, Забой, кажется, предлагал нас замочить за ненадобностью.
Вот она вся логика Забоя во всём своём убожестве. Когда жрать стало нечего, то он с подельниками принялись уплетать человечину. Когда же появилась настоящая еда, то тут же решил пристрелить пленников. Один из его подельников предложил более рациональный вариант: сначала съесть невольников , а уже потом перейти на запасы выживальщика. Благо эти самые запасы можно долго хранить и кормить их не нужно. Но нет: для Забоя завтра не существует, только сегодня, только сейчас. К слову, о людоедстве.
– Среди бандитов была женщина? – спросил Верблюд.
Минван и Кхира переглянулись.
– Да, была, – Минван кивнул. – Эти дегенераты буквально сегодня вечером её доели. Я сам видел, как один из них кости из кафе вынес и где-то с крыши скинул.
– Откуда ты знаешь? – Верблюд насторожился.
– Им подфартило с едой и…, – Кхира на секунду замялась, – с нами. Вот они принялись громогласно сожалеть, что съели её. Типа она такая ловкая в постели была. Двоих, а то и троих зараз удовлетворить могла. Не то что…, – Кхира отвернулась.
– Как её звали?
– То ли булавка, то ли заколка, – неуверенно произнёс Минван.
– Может. Шпилька?
– Да, точно, – Минван радостно закивал. – Шпилька.
Да-а-а… Судьбе Шпильки можно только посочувствовать. Ради выживания она прибилась к банде Забоя и стала у них бесправной проституткой. Но, вот ирония, в результате хронического недоедания у бандитов пропала потенция. Так Шпилька потеряла свою единственную ценность и её съели. Верблюд качнул головой. Теперь понятно, что за представление развернула Шпилька в «Антикварной мастерской». Для неё возможность выманить выживальщика и завладеть его запасами стала последним шансом уцелеть. Вот почему она так долго и упорно бегала по мастерской и давила слезу. Каким-то невероятным образом Шпилька поняла, что Верблюд должен быть где-то в «Антикварной мастерской». Должен! Но.