Песня в облаках. Том 2 (СИ)

Джервис полностью зашёл в комнату, и закрыл за собой дверь. Боги, если бы кто-то из её советников, родственников или даже слуг увидели такое, ей пришлось бы выслушивать лекции ещё долгие месяцы. Он был не просто ниже её по положению — нет, они были из разных миров, и даже за разговор с ней, его могли казнить.
Вот только рядом с принцессой теперь не было ни одного человека, который мог бы прочесть ей лекцию. Последнего, кто был на такое способен, она убила своими руками.
— Я проснулся уже какое-то время назад, — Джервис почесал растрёпанные волосы. На нём была чистая серая рубашка, застёгнутая лишь на несколько пуговиц, и коричневые штаны, из-под которых торчала пропитанная кровью повязка, закрывающая рану. — Судя по всему, кроме нас в доме на ночь никто не остался. Я видел несколько комнат дальше по коридору, но не похоже, что в них ночевали люди.
— Вчера, я почти сразу заснула, — пробормотала Энжи. Горло всё ещё тянуло из-за крика. — Я слышала чьи-то шаги рядом, но никого не видела.
— Помнишь, как Брэк и Вель разместили нас здесь?
Энжи увидела, как он взволновано смотрит на неё, и слегка смутилась. Затем покачала головой. Всё было как в тумане и, казалось, что вчерашний день случился многие месяцы назад. Лишь образ Байрона не выходил у Энжи из головы. Кровь — липкая, пристающая к ладоням и голым ступням. Тяжесть мушкета, привкус пороха на языке.
Девушка поморщилась, отгоняя ужасные воспоминания.
— Может быть, наши соседи ушли на работу? — Пожал плечами Джервис, ничего не заметив. — Я спал как убитый, а сейчас, похоже, перевалило за полдень.
— Ты вчера видел кого-то?
Джервис задумчиво поднял голову к потолку.
— Когда нас привели — Брэк и Вель о чём-то спорили. Похоже, он просил её остаться, а она не захотела. Из наших окон видно ворота, и я заметил, как Вель, накинув на голову плащ, вышла из лагеря.
«Бросила нас», почему-то подумала Энжи, и почувствовала обиду, хоть и знала, что не может винить за это темноволосую спасительницу. Похоже, принцессе пора было отвыкать от верной стражи, готовой отдать за неё жизнь. И от того, что она принцесса.
— Нас оставили одних здесь? — спросила наконец Энжи. — Даже без охраны?
— Охрана есть у ворот, — пожал плечами парень, который, похоже, даже не задумывался, об этом. — После того, как Вель и Брэк ушли, какой-то мальчуган перевязал мне рану. К вам тоже отправили молодую девочку — она помогла вам смыть с себя кровь и переодеться.
Энжи удивлённо выпрямилась, сидя на диване. Джервис тут же смущённо отвернулся, уставившись куда-то в окно. Принцесса осмотрела себя и обнаружила, что одета в просторную ночную рубашку.
— Не подашь мне…
Джервис бросил на неё быстрый взгляд и залился краской. Сама не зная почему, Энжи натянула одеяло выше, лишь помедлив мгновение. В его взгляде было что-то волнующее и совершенно неприличное. Что-то, чего принцесса никогда не испытывала, и, более того, никогда не желала испытать. И, как и каждый раз до этого, взгляд его был совершенно искренним, будто бы юноша вообще не умел скрывать свои чувства, от чего будоражил лишь сильнее.
— Одежда, Джервис, — напомнила принцесса, и парень, по-прежнему стараясь не смотреть в её сторону, протянул ей чистые вещи, аккуратно сложенные на краю кровати. Её старая одежда висела на спинке стула и выглядела ужасно. Рубашка была порвана и вымазана в грязи, на штанах виднелись следы крови, а обуви не было вовсе.
Вещи, которые подал Джервис — рубашка на пуговицах и просторные штаны, как у самого механика — были серо коричневого цвета и, похоже, были велики ей на несколько размеров. Однако на них хотя бы не было подсохших кровавых разводов, напоминающих о том, что она убийца.
— М-да, — вздохнула принцесса. — Видок будет не королевским. Хотя, быть может, пора уже привыкнуть.
— Вы… — Джервис замялся, продолжая упорно смотреть в другую сторону. В этот раз он старательно изучал потрескавшуюся штукатурку на стене. — Вы очень… эм… Ваше одежда хорошо смотрелась вчера, когда я… То есть, я уверен, и новые вещи будут прекрасны на вас…
 
Энжи улыбнулась уголками губ, и, к своему стыду, почувствовала, что краснеет. Одним богам известно, сколько комплиментов ей довелось выслушать за свою жизнь, но, почему-то, этот был приятнее многих других. Ей нравилось волнение парня, нравилось смотреть, как он нервничает, нравилось, как он мельком косится в её сторону. Нравилось то, насколько это было неприлично, и от того честно.
Ей хотелось заставить его остаться рядом. Она была готова просить, умолять, приказывать или даже угрожать для этого. Просто чтобы не быть одной. Но в глубине души, она чувствовала, что хочет, чтобы он сам желал остаться. Желал подвергнуть себя опасности, рискнуть жизнью ради неё. Это было нечестно по отношению к этому рыжему здоровяку, но она ничего не могла с собой поделать. Однако они были людьми из разных миров, совершенно не похожих друг на друга. Она ничего не могла предложить ему, кроме дружелюбной улыбки. Даже, если ей этого и хотелось.
— Подожди меня внизу, — сказала она серьёзно, когда парень запнулся, и в воздухе повисла неловкая пауза. Его щёки всё ещё горели румянцем, но взгляд зелёных глаз немного потускнел. Он несколько раз кивнул, неумело поклонился и вышел за дверь.
Энжи глубоко вздохнула, позволив одеялу упасть на колени. В пустой комнате вновь повисла тишина.
Больше не было ни слуг, ни стражи, ни советников, ни отца или братьев, способных защитить её. Никого, кроме Джервиса, который, вполне возможно, помогает ей лишь из страха перед королём.
Байрон сказал, что отец должен прибыть на Иль’Пхор в течении недели, но стоило ли ему верить, учитывая его предательство? К тому же, как ей прожить здесь неделю, если мэр отправил на её поиски всех солдат острова. Ей нужно было во что бы то ни стало связаться с отцом, рассказать ему о произошедшем и при этом не оказаться в плену. И для этого ей требовались союзники, которых она никогда не умела заводить. Требовалась сила, с которой мэру пришлось бы считаться, но которой у неё никогда не было.
Наконец принцесса заставила себя подняться с кровати, взять чистую одежду и надеть её. Штаны и обувь пришлись в пору, а рубашка, после корсетов, казалась слишком свободной, зато не стесняла движения. Одевшись, девушка проверила карманы чёрной мантии, висевшей на спинке стула, и, нащупав то что искала, вынула на свет.
В ладони лежал маленький стеклянный шарик. Золотые узоры его окантовки поблёскивали на свету. Однако внутри он был совершенно пустым. Туман, который заполнял его раньше, исчез.
Энжи сжала сферу в кулаке, как уже делала до этого, зажмурилась, сжала сильнее. Она помнила силу, наполнившую её в тёмном переулке, помнила тепло, которое шло от пальцев к сердцу. Однако сейчас ничего этого не было. Сфера была осушена. Мертва.
Даже ощущения, которые обуяли девушку днём ранее, теперь казались лишь глупой выдумкой. Плодом воображения. Отголосками страха, с которым принцесса столкнулась впервые. Ей хотелось верить, что, когда она попросила о помощи, кто-то откликнулся на её зов, но, похоже, правда была в том, что вокруг не было никого, кто мог бы ей помочь. А значит, что бы она не собиралась делать дальше, ей придётся рассчитывать на свои собственные силы.
Энжи сжала кулак снова, безуспешно стараясь найти внутри себя решимость. Она спрятала пустой стеклянный шарик в карман чистых штанов, затем аккуратно застелила кровать, вышла из комнаты и вскоре нашла Джервиса на небольшой, бедно обставленной кухне.
Здесь определённо кто-то жил кроме них. Стены украшали неумелые детские рисунки, начерченные углём поверх штукатурки; на полу кто-то разбросал несколько простеньких, вырезанных из коры игрушечных лодок и солдатиков. В углу рядом друг с другом подпирали спинками шкаф две одноместные кровати. А по середине комнаты, под тусклой лампой, стоял покосившийся стол, на котором девушка увидела чайник, посуду и блюдо, накрытое тряпкой.
 
— Свежие лепёшки, — пояснил Джервис, заметив её взгляд. — Видимо, оставили для нас.