Время гнева (СИ)

— Готов? — громко крикнул он. Ллойву поднял кверху скрещенные клинки. Дойве фыркнул.
— Книжное дно, кому нужны твои ритуалы? — он небрежно достал свое оружие. — Я готов! — Ллойву опустил руки. Советник Гайо протиснулся меж любопытных к Дойвонару.
— Что ты делаешь? — прошипел он.
— Не волнуйтесь, я только поучу вашего будущего зятя манерам… Быть может, вы передумаете…
— Ты с ума сошел? В моем доме?
— Боитесь, что Советник Лир будет в обиде на вас? — расхохотался Вайзе.
— Тупица! — прошипел Тиллу. — Я боюсь за тебя…
— Я легко справлюсь. Он же калека… — небрежно отмахнулся Жертвенный. Советник приник к уху Дойвонара и горячо прошептал.
— Он — Мастер меча, Дойвонар. Мой тебе совет, лучше извинись, чтобы ты не наговорил.
— Когда он успел им стать? — удивился Вайзе с пьяной искренностью.
— Пока ты предавался возлияниям с друзьями, полагаю. Извинись! Он примет твои извинения, я уговорю его.
— Ну, уж нет! Не перед ним…
Сигриду показалось поначалу, что глаза его обманывают, но нет. Клинки росли в руках у поединщиков. Теперь у противников в каждой руке было по хорошему мечу из черной резной стали. Ллойву сделал движение ладонями навстречу друг другу, соединяя рукояти, и теперь в его руках заплясала обоюдоострая смертоносная глефа с короткой ручкой и длинными лезвиями. Искра соединила сплав в одно целое, позволяя чувствовать его, как продолжение тела. Вайзе усмехнулся, встал в оборонительную стойку, приготовившись к бою.
Соперники пошли по кругу, очерченному зеваками. Сигрид сглотнул слюну. Может ли он вмешаться и прекратить это безобразие? Хватит ли ему полномочий? Вокруг столько высокородных особ, отчего они не остановят все это? Все так хотят крови?
Поединок Кейме, сколько компаньон помнил, должен закончиться смертью одного из соперников, но в последние годы Жертвенные сошлись на извинениях, которые обидевшая сторона может принести во время поединка и закончить бой. Если вторая сторона их примет, разумеется. Поединки Кейме, случались все реже. Жертвенные с большей осторожностью относились к собственным жизням. Более того асатры старшего поколения всячески препятствовали этой затее. Каждый обладал достаточным опытом, чтобы не доводить ситуацию до смертоубийства, предостерегая от глупостей и собственных отпрысков. Однако, сегодня случилось исключение. Один — достаточно пьян, чтобы позволить себе зайти так далеко, а второй не пожелал прощать нанесенных оскорблений.
Соперники бились на равных. Дойванор, хоть и выпил порядком, уступал Ллойву в ловкости, но превосходил в силе. Но вот, Ллойву пропустил удар, Вайзе, парируя, отбросил его, и страций отлетев на приличное расстояние, тяжело ударился всем телом о землю, откатился почти под ноги зрителям. Сигрид стоял словно парализованный и смотрел, как страций с трудом поднимается с земли, как Дойванор с кривой ухмылкой подходит ближе, и казалось, что поединок уже закончен. Но вот страций поднялся на ноги, и бой продолжился. Нельзя вмешиваться в уже начавшийся Кейме — можно расстаться с жизнью.
Искра, укоренившаяся в крови, позволяла Жертвенным многое. Исчезнуть на доли секунды из поля зрения, например, зрители вокруг шептались об этом, называя это уходом в «слепую зону». Дойванор использовал эту способность постоянно, но кружащаяся в смертоносном танце глефа не подпускала его близко. Сталь глухо звенела, когда клинки натыкались друг на друга. Сигрид смотрел на это, не в силах двинуться, и не мог понять, кто одолевает. Вот и Вайзе не блокировал удар, и клинок прочертил глубокую царапину от плеча до груди. Выступила черная с переливами серебра кровь. Зрители ахнули и заволновались.
— Так, так, — Советник Гайо протиснулся в первые ряды и пошёл по кругу. — Мальчишки! — Нелестно высказался он об обоих, наблюдая, как противники стараются пробить защиту друг друга. Сигрид, в тайне признался себе, что зрелище его завораживало. Техника Кейме учит Жертвенных двигаться с кошачьей грацией, и, если бы не кровь на небесно-голубой тунике Вайзе, поединок бы выглядел как хорошо поставленное представление.
 
Однако, оба начали уставать. Это было видно по замедленным движениям Дойванора, и нетвердым шагам страция. Глефа снова закружилась, заставляя Вайзе отступать. Вот он пропустил еще удар, кровь уже пропитала тунику на груди, скрыв лазоревый цвет чёрным. Ллойву без труда отбивал его атаки.
Советник протолкался еще ближе.
— Прекратите! Вайзе!
Но тот словно не слышал. Вот он споткнулся. Ллойву занес свое оружие над ним, но Дойванор ушел в «слепую зону», возникая с правого бока, чтобы ударить снова. И все опять закрутилось. Наконец, Вайзе не смог уйти от атаки, его качнуло в сторону, без сил он опустился на одно колено, опираясь на свои мечи. Клинки на глазах уменьшались в размере, возвращаясь к исходному состоянию, слыша усталость и истощение хозяина. Толпа заволновалась. Отовсюду послышались вздохи и сетования на безрассудство.
— Вайзе! — снова крикнул Советник.
Дойванор с дерзкой улыбкой посмотрел на приближающегося противника. Ллойву, с трудом удерживая равновесие, тяжело дыша, перекрутил глефу перед собой, заложил ее за плечо и подошел на расстояние двух шагов.
— Извинись! — рявкнул хозяин дома.
— Хорошо, хорошо, — рассмеялся, задыхаясь, Вайзе. — Я прошу прощения за свои слова. — Ллойву, покачиваясь, подошёл ещё на шаг. — Ты не больной ублюдок, нет, — Вайзе то ли засмеялся, то ли захрипел. — Ты — просто ничтожный калека!
Ллойву взмахнул глефой — толпа ахнула, ожидая страшного. Дамы закричали. На правой щеке поверженного Вайзе теперь красовался глубокий порез, кровь начала заливать шею и ворот. Дойвонар зажал рану рукой. Он сидел, покачиваясь на траве, прижимая ладони к порезам. И выглядел жалким.
— Какое убожество, — услышал Сигрид. Оглянулся. Альма Гайо с брезгливым выражением на лице покидала сад. Ллойву одним движением разъединил кинжалы, и пока он это делал, клинки уменьшились до обычного размера. Кимейры легко зашли снова в ножны.
— Я прощаю тебе твою дерзость, — сказал он.
— Это не все, слышишь? — прохрипел Вайзе, едва удерживая себя от падения. Из толпы к нему устремились сочувствующие.
— Доктора! — раздались возгласы.
— Мой компаньон мог бы помочь, — преодолев себя, предложил Ллойву к ужасу Сигрида. — Он — медик. Он мог бы оказать первую помощь.
— Благодарю! — воскликнула какая-то дама. Сигрид подошел ближе. Раненый гневно сверлил его единственным незакрытым глазом. Вдруг захотелось уйти. Этот Жертвенный запомнит его, наверняка. Служба закончится, и что потом?
— Помогите, юноша! — услышал Сигрид чей-то голос. Вздохнул, развернул свой саквояж.
Протолкался через толпу Тиллу Гайо.
— Ллойву! — он радушно распахнул объятия. — Прими мои извинения! Я не мог не пригласить его с братом. Роштар не приехал, а вот Дойве — да. Он оскорбил тебя?
— Всего лишь пьяная болтовня, — кивнул Ллойву, отворачиваясь от поверженного противника. Тиллу, скрывая ото всех слабость страция, повел его в дом.
— Я виноват, — продолжал Советник.
— Нет, ты здесь не при чем.
— Ты великодушно с ним обошелся, — со смехом заметил Тиллу. Они вошли в дом.
— Отправь его домой. Он в доску пьян.
— Конечно, конечно. Ты в порядке?
— Да.
Навстречу из зала поспешила Мильен.
— О, Ллойву! Меоке приехал! Идем, — и она потащила брата за руку в малую гостиную. Советник проводил их снисходительным взглядом.
Малая гостиная была предназначена для отдыха. Теперь тут пряталась от пережитого сама невеста, а рядом, на диванчике сидел статный иллой в форме первого легиона. При желании можно было заметить сходство между Мильен, Ллойву и этим новым лицом. Но сходство это было скорее поверхностным. Меоке Лир лицом походил на отца, Изольтара Лира. Сравнивать Меоке и Ллойву все равно, что сравнивать грозного волкодава и породистую гончую, думала Альма, разглядывая братьев рядом с собой. Ллойву всегда выглядел безупречно, но был скучен, как надоевшая книга, зато Меоке всегда готов поддержать любую авантюру, хоть порой и был похож на заштатного легиотера. Ллойву Лира вообще никто не понимал. Даже собственная семья.