Солдат (СИ)

— Да как ты смеешь, сопляк?!
Его глаза исчезли. Поблекли, зрачок потерял свет и плотность, а из тела выскочили две прозрачные руки. Температура резко упала, и меня обдало холодом.
— Так вот, значит, как выглядят следующие шаги? — заинтересовался я, впечатлившись гневом мастера.
— Ты… — задохнулся он от бешенства.
Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не смех. Со стороны штаба Кристиана к нам бодрой походкой шагал один из командиров армии. Я видел его впервые. Широкие плечи, пухлые щёки и хриплый, пропитый смех.
— Давид, а как мальчишка тебя уел! Хорош! Хорош! Назначь ему десяток плетей за неуважение к старшим офицерам! — смеялся он.
Давит на это быстро успокоился.
— Нельзя ему плетей. Хотя я над этим обязательно подумаю. Если не выучит за сегодня следующий шаг, точно наказание обеспечу.
— А ты суров, — хохотнул щекастый. — За день пока никто не учил.
— Первый шаг он выучил за вечер и ночь, — нехотя признал Давид. — Поэтому он на особом счету. Талант. Да и вчера выделился.
— Наслышан, наслышан, — окинул меня взглядом мужчина.
Что-то меня в нём смущало. Какая-то тайна. Её легкий флер манил и дразнил, но не показывался. А что, если….
— Мастер Церен, — поклонился я. — А я как раз шёл к вам, чтобы записаться в ученики.
— Парень, ты ошибся, — хохотнул он. — С чего ты взял, что я сам Скрытный?
— На то много причин. Если возьмете в ученики, так и быть, расскажу, чем вы выдали себя, — ударил я по его гордости.
На этот раз рассмеялся Давид. Резано же, который притих и медленно отходил от меня, видимо, не желая попасть под общую раздачу, закатил глаза и сделал ещё один шаг назад.
— А он хорош. Но с каждым словом у него всё меньше шансов дожить до конца месяца, — со злорадством добавил Давид Пустой.
— Твоя правда. Но я не Церен, парень.
— Вы Церен Скрытый. Который обещал взять в ученики того, кто обнаружит его.
— Так иди к нему и требуй это. Если найдешь!
— Да хватит тебе, — махнул рукой Давид. — Мальчишка раскусил тебя. Интересно, как он это сделал.
— Эй! — возмутился Церен. — Тебе тоже голову солнцем напекло? Вы что, сговорились, что ли?
— Мастер Церен, — поклонился я вновь, — если не признаете, что вы Церен, я буду ходить за вами, пока не докажу, что это вы и есть.
— А ты забыл, кто из нас офицер? Я могу прямо сейчас приказать тебе пробежать сотню кругов вокруг лагеря.
— Я пробегу. А потом снова вас найду.
— Всё, ты попался. Десять лет ото всех бегал. Теперь придётся учить, — искренне порадовался чужой неудаче Давид.
— Ему же вроде у тебя надо учиться.
— А я способный. Везде успею.
— Да ты что, — глянул на меня с презрением Церен. — Ещё скажи, что и внешние таинства освоил?
— Я в начале пути.
— Начало, оно длинное. Что с внешними таинствами?
— Есть кое-какие подвижки.
— А конкретнее?
— Вы признаете меня своим учеником?
Даже в условиях армии существовало правило, что любой солдат имеет право не разглашать секреты своих таинств. При этом солдат обязан владеть определенным набором умений. Да и на сдаче экзамена, хочешь не хочешь, а придётся показывать что-то защитное и атакующее. Поэтому совсем всё утаить не получится. Но остальное — у любого солдата есть привилегия хранить это в тайне. Таинства на то и таинства, чтобы не разбрасываться ими.
Вчерашняя ночь показала, что и свои могут предать. Информация — это часто залог выживания. Кому, как не мне, это знать. Местные тоже в курсе, отсюда и правило. Поэтому Церен не имеет права требовать у меня ответов. Только если возьмет в ученики. Тогда я обязан буду отвечать на его вопросы. Ну, если хочу пройти обучение. А если не хочу, то и смысл тогда мастера доставать.
— Напомни, парень, откуда ты взялся? — прищурился Церен.
— Из баронства Тамал. Деревенский я.
— Странные крестьяне нынче пошли. Кто тебя учил?
— Аластар Приходящий ночью.
— Он ещё жив? Молодец какой. Лет пятнадцать назад всё хотел ко мне в ученики попасть.
Я навострил уши. А ведь логично, что Сергиус тоже у кого-то учился. Неужели у Церена?
 
— Вы его учитель?
— Не совсем. Дал пару советов. Ученик из него посредственный. Не думаю, что он воспитал из тебя кого-то путного.
— Не проверишь, не узнаешь. — пожал я плечами.
— Я слишком занят, чтобы впустую тратить время.
— Уверен, проверка много времени не займет.
— Он и правда всего за ночь выучил таинство? — Церен с недоверием посмотрел на Давида.
— Ты и сам видел, что мальчишка вчера был здесь.
Если вначале два мастера разговаривали громко, и много кто обратил внимание на эту сцену, то сейчас оба перешли на тихий тон. Так Давид ещё и на солдат зыркнул, отчего зевак как ветром сдуло.
— Я тебе так скажу, старый ты ворон. Этот мальчишка не так прост. Либо он врет о своей подготовке, либо это талант, который встречается раз в сто лет. А ещё он умен, умеет просчитывать ситуацию, хладнокровен. Попробуй. Если совместить путь скрытности и пусть пустоты, может выйти что-то полезное для армии. Кристиан ведь уже одобрил его обучение, чего ты артачишься?
Я удивленно посмотрел на Давида. Точнее, я никак не изменился в лице и сделал вид, что меня здесь нет. Но внутри был сильно удивлен. Он говорил так, будто был тут один. Будто я и правда пустое место. Но он выдал массу ценнейшей информации. Если Кристиан одобрил моё обучение, то Церену будет сложнее отказать. Это козырь, которым я могу давить на него.
— Я подумаю, — вздохнул Церен. — Сейчас тебе его учить. А тебя, — повернулся он ко мне, — я найду сам сегодня вечером. Жди в лесу.
Что мне оставалось. Только глубоко поклониться.
Когда Церен ушёл, растворившись среди солдат, Давид посмотрел на меня. Взгляд его отнюдь не пылал добротой.
— Будем считать, что за помощь с убийцей мы в расчёте. Но если ты ещё раз пошутишь надо мной, я познакомлю тебя с пустыми проклятиями, и поверь, они тебе не понравятся.
И что тут остаётся делать? Не шутить же.
— Приношу свои извинения, мастер, — поклонился я в который раз.
— Так-то лучше, — буркнул он сквозь зубы. — А ты чего встал, детёныш Ветиосов? Нашёл себе дружка, а плетей вмести с ним получать не хотел? А ну иди сюда! Вы единственные, кто ещё не прошёл через инициацию!
— Единственные? — уточнил я. — Есть ещё выжившие?
— Конечно, — недовольно буркнул Давид. — Почти весь отряд вернулся.
— Но… Как?
— Сам догадайся, кто их задницы прикрыл.
Не много вариантов. Либо Кристиан, либо Церен, либо сами солдаты пробились. Но в последнее я не верю. Там и духи на них летели, и основные силы дороманцев собрались.
Давид загнал нас в палатку, где велел садиться на землю и ждать. Ключом он открыл сундук и достал оттуда две фляги.
— Пейте. Будет больно и неприятно, но сами виноваты.
— А есть варианты без боли? — не удержался я от вопроса.
— Сейчас сам всё поймешь, — оскалился в отнюдь не доброй улыбке мастер.
Зелье выпили. Горло обжег холод. Делали его на спиртовой основе, жгучим, но почему-то не согревающим. Лед упал в желудок, взорвался там и разошёлся волной по телу. Давид сел напротив нас, из его тела вышли две призрачные руки, которые и врезались в нас.
Стало понятно, чем обладал мастер. Призрачными руками он коснулся центров наших энергетических систем и принялся что-то делать. Может, я был бы и рад прекратить это, но не смог пошевелиться. Боль резанула по нервам, заставила скрипеть зубами.
— Терпите, — сказал мастер. — Я не собираюсь вас убивать. Сделаю всё быстро.
В этом он не соврал. Пытка закончилась через минуту. Когда руки вышли из нас, мы, обессиленные, рухнули на пол шатра.
 
— Можете идти отдыхать. Пару часов никаких нагрузок. Завтра с утра придёте сюда, расскажу про второй шаг.
— Спасибо, мастер, — на этот раз поклонились мы оба.
И, чувствуя, как всё тело ломит, вышли из наружу.
— Что делать будем? — спросил Резано.