Падение Прайма. Том 1 (СИ)

Арон медленно выдохнул, опустил взгляд. Гибкий коммуникатор, выглядевший как лист пластика, лежал на столе, прямо между его ладоней. Морщины на пальцах, шрамы на запястьях, — все это выдавало его возраст. Но советник гордился тем, что руки пока не дрожат. Пока. Его ум оставался таким же острым, как и раньше, и это было самым главным. Современная медицина творила чудеса. Наверное, могла и от морщин избавить. Но Хирш никогда не интересовался темой косметологии. Его занимали лишь процедуры поддержания нервной системы. И она, слава небесам, еще могла ему послужить. Именно поэтому сейф у входной двери в основном пустовал. Все самые серьезные секреты бывший адмирал предпочитал хранить в собственной голове.
Три часа. Арон чуть наклонил голову, разминая шею. В любой момент, да. В любой момент может придти вызов, и он должен быть готов. Но как же это нелегко — ждать. Ждать у дверей врача, ожидая услышать приговор. Ждать на капитанском мостике, попусту всматриваясь в темноту, в бесплодном ожидании, что отставший корабль все же выйдет из прыжка. Ждать ответа на короткое текстовое сообщение по гиперсвязи. Ждать тех слов, которые изменят окружающий мир навсегда.
Советник бросил взгляд на один из шкафчиков с резными дверцами. В полировке отражался приглушенный свет ламп, от чего резьба казалась темными канавками. За дверцей скрывалась целая батарея бутылок. У президента, выросшей на Ригле, тоже была своя слабость — к хорошим натуральным напиткам, которыми славилась ее родина. И этой слабостью Магда обожала делиться с другими. Сам Хирш был равнодушен к снадобьям, имевшим особенность повреждать центральную нервную систему. Но сейчас он поймал себя на мысли, что не против ощутить в руке холод стекла, а в горле огонь Риглеанского виски. А потом шумно хлопнуть стаканом о стол, как Магда, и пробормотать — гори оно все огнем.
Коммуникатор тихо дрогнул, и Арон быстро провел по нему пальцем, принимая вызов. Сигнал пошел в систему связи кабинета, активировался проектор, и над столом вспыхнула трехмерная фигура вызывающего. А вот и она.
-Хирш? — позвала Магда. — Ты один? Готов?
-Всегда готов, госпожа президент, — выдохнул Арон.
-Подключайся.
Изображение Кинн исчезло. Арон тяжело вздохнул. Даже в виртуальном виде она выглядела изможденной, усталой. Волосы были растрепаны, а под глазами залегли темные круги. Вряд ли она спала в последние двадцать четыре часа. Как стилисты посмели выпустить ее на совещание в таком виде? Вероятно, президент приказала охране связать помощников, стилистов, пиарщиков и бросить в темный уголок. Иначе ее вид не объяснить.
Хирш набрал на столешнице нужный код, подтвердил личность и коммуникатор подключился к президентской сети. Экран на стене ярко вспыхнул, принимая сигнал, а трансляторы виртуальной реальности, спрятанные в потолке, спроецировали трехмерную картину. Секунда — и Хирш очутился за большим столом в зале совещаний.
Иллюзия присутствия была полной — не считая того, что все дальше стола становилось прозрачным и терялось в пустоте. Сам стол казался незыблемым и вполне реальным. Как и участники совещания.
Быстро окинув взглядом собрание, советник убедился, что его подозрения оправдались. Тут были представители почти всех фракций, близких по политике к президенту. Это не Собрание Совета, не заседание какой-то комиссии. Это важный разговор.
Военных трое — министр обороны, его зам по флоту, со своим вездесущим главой разведки. От сил обеспечения правопорядка — Лушт, с парой незнакомых замов. Министр финансов, Пострам. И еще десяток незнакомых лиц. Никаких сенаторов, депутатов. Странная подборка. Их мало что объединяет. Пожалуй, что только личное доверие президента.
-Начнем, — сказала Магда, появляясь за столом напротив Хирша.
Удивительным образом она снова стала выглядеть как модель, лишь недавно оставившая сцену. Идеальная прическа, макияж, твердый уверенный взгляд. Словно приняла волшебную таблетку. Секунду спустя Арон понял, что это фокусы виртуальной проекции, замаскировавшей грубую реальность, и виновато отвел глаза.
 
-Итак, оставим в стороне политику, — с нажимом произнесла Кинн, окинув взглядом стол. — Военное положение введено, политический кризис настал, народные протесты уже начались, но это подождет. Военные силы разворачиваются, и мы ускоряем процесс расконсервации флота. Давление политиков на военных и недовольство граждан будут только нарастать. С этим все ясно. Но на фоне поступивших новостей, это все отходит на второй план. Так. Возможно, еще не все из присутствующих знают… Поркас?
Тучный зам министра обороны, отвечающий за флот, гулко откашлялся, подался вперед.
-Господа, — гулко произнес он. — Представляю вам вице-адмирала Мирера, возглавляющего разведку флота. У него есть некоторая информация.
Мирер, невзрачный, едва заметный на черном фоне в своем черном кителе, чуть повел острым носом. Потом вскинул руку, и над столом расцвела проекция.
Это была запись, фрагмент пустоты космоса с едва заметными светящимися точками. Нет, не звездами. Это были двигатели кораблей. Когда разведчик приблизил картинку, ИИ — искусственный интеллект системы, — обрисовал грубые силуэты судов вокруг двигателей. Он распознал их мощность и сопоставил модели со справочником. Хирш кивнул. Он видел эту запись, сам показывал ее Магде. Все было как раньше. Несколько кораблей походили на слепленные вместе прямоугольники. Гладкие, обтекаемые, характерные для конструкций Окры. Прямо отсюда советник уверенно опознал два фрегата и крейсер. Так же легко узнавались и корабли закариан. Вытянутые, обросшие различными надстройками, они напоминали то ли плохо подстриженные деревья, то ли обросшие лишайником сигары. Фрегаты… а мелких, пожалуй, просто не видно. С этими все было понятно. Но два корабля в стороне были обрисованы лишь грубыми штрихами, и они привлекали к себе внимание. Напоминают треугольники, чуть раздутые, походившие на акульи плавники.
-Думаю, большинство кораблей вы опознали,— произнес Мирер уверенным тоном человека, не сомневающегося, что любой обладатель разума должен наперечет знать все силуэты военных кораблей соседних стран, — но нас заинтересовали эти два. В наших базах кораблей таких конструкций не значится.
Дальний угол стола, где сидели незнакомцы, испустил коллективный вздох. Они, пожалуй, впервые это видели. В стане военных эта картинка сенсации не вызвала, лишь министр обороны, чуть скривился, словно отведал лимона.
-Так же у нас вызвали вопросы вектор движения кораблей, — продолжал Мирер. — Судя по положению, они не вели военных действий в отношения друг друга, а готовились к прыжку в соседнюю систему. В столицу Окры. Все вместе.
Краем уха Хирш уловил невнятный шум, и вдруг осознал, что участников совещания заметно больше, чем, кажется. Видимо некоторых подключили по дальней связи для участия, но не выделили места даже за виртуальным столом.
-На основе этих данных и были предприняты действия по усилению обороны Союза, — невозмутимо продолжал разведчик.
Хирш, наблюдавший за ним, вдруг поймал острый взгляд его темных, блестящих, как речные камешки, глаз. Кажется, Мирер даже успел кивнуть советнику, словно признавая его вклад в это самое усиление.
Шум нарастал, и Миреру пришлось вскинуть руку.
-Это не все, — быстро сказал он. — Несколько часов назад нами получена дополнительная информация. Это был слабый сигнал гиперсвязи, едва добравшийся до наших границ. Из-за качества сигнала часть пакетов была потеряна, кодировка нарушена. Мы восстанавливаем целостность. Главное, нам удалось разобрать часть пакета помеченного как срочный. Хочу на всякий случай напомнить, что все на этом совещании получили соответствующий допуск к информации, подписав соглашение о неразглашении. Это соглашение — не шутка и не формальность. Особенно в условиях военного положения. Пожалуйста, помните об этом.
Картинка над столом изменилась. Над столешницей зависогромный раздутый плавник акулы, уже гораздо более четкий. На обшивке были видны едва заметные разводы канавок внешних коммуникаций и утолщения конструкций. Это, несомненно, военный корабль. Хирш подался вперед — вот этого он еще не видел! Неужели это те три часа ожидания? Магда ждала информацию, разведка работала в поте лица, чтобы выдать хорошую картинку, вытащенную из доклада. Разумеется, теперь все напрямую идет ей.