Наследие проклятой королевы (СИ)

— Прыгай! — снова прокричал маг, уцепившись Глушкову в руку. Профессор только и успел, что соскочить, как с треском переломились оглобли. Колесница ткнулась передом в землю и начала кувыркаться, как кубик для игры по сукну. Если бы Артём и Винсент не соскочили, их бы выбросило вперёд, словно через лобовое стекло автомобиля при аварии, а затем придавало.
— Твою мать! — по-русски выругался проф, схватившись за ушибленное колено, а зетам приподнял голову и огляделся. И то, что увидел, не понравилось абсолютно. Только привычка беспрестанного анализа ситуации не позволила вскочить и поковылять прочь, словно испуганный баран, вырвавшийся с бойни. Но всё равно по спине прошёлся ледяной холод, ибо не дальше, чем в двух десятках метров от него какая-то большая рыжая зверюга рвала на куски бычка. Хрустели кости, трещали остатки оглоблей.
«Гиенодон гигас, млекопитающее семейства гиенодоновых. Вымерло в миоцене», — выдала система, заставить профессор пригнуться к самой траве, и лишь тогда запоздало спохватился, что пятиметровый зверь, весивший наверняка почти тонну, неспособен услышать встроенный в мозг компьютер. Но всё равно было страшно, особенно наблюдать за работой громадных, усеянных здоровенными зубами челюстей.
Проф сглотнул, подавил желание застонать от боли в ноге и огляделся. Винсент нашёлся лежащим без сознания всего в трёх шагах. Глушков ползком приблизился к спутнику и приложил руку к горлу, нащупывая сонную артерию.
Жив. Хорошо. Теперь надо думать, что делать дальше.
Проф не успел что-то придумать, так как недалеко раздался истошный женский крик. Крик сорвался в вопль боли, а затем резко оборвался, а взамен послышался другой звук — хохот громадной гиены, оказывавшийся на удивление очень звонкими, а не утробным и низким, как ожидал проф, исходя из размеров создания. Снова захрустели кости.
— Бля, — прошептал Глушков и быстро сунул руку в сумку, откуда вытащил большой баллон со слезоточивым газом и сорвал защитный колпачок.
Вовремя он это сделал, так как стоило выпрямиться, и Артём нос к носу столкнулся с чудовищем, из пасти которого капала кровь. Зверь облизался и сделал несколько шумных движений носом, принюхиваясь к очередной жертве.
— Брысь! — заорал проф и нажал на крышку. С шипением брызнула струя, и гиенодон с громким визгом отскочил назад, ткнулся носом в землю и начала тереть морду лапой. Но надолго его это не задержит, потому проф дотянулся до Винсента и начла его обыскивать. Вскоре пальцы ухватились за рукоять и проф потянул на себя. Это оказался револьвер.
Глушков поднял оружие, прицелился в гиенодона и поискал пальцем спусковой крючок, но того не оказалось.
— Твою мать! Стреляй же, долбаное колдовство!
Проф бросил револьвер под ноги, упал на четвереньки и снова потянулся к Винсенту. На этот раз попался многозарядный арбалет. Артём быстро вскинул его трясущимися руками и нажал на спусковую скобу. Которая на этом оружии, в отличие от предыдущего, наличествовала. Арбалет тихо тренькнул, а стрела улетела в лес. Проф опустил оружие и подцепил пальцами тетиву.
— Да как ты, сука, перезаряжаешься? Опять сраное колдовство?
Арбалет не поддался на уговоры, заставив профессора закричать от бессильной злости и швырнуть бесполезную вещь о землю. Одна надежда на баллончик, которого надолго не хватит.
Гиенодон сделал небольшой круг, обнюхал место, где в траве лежала женщина, и поднял взгляд на Глушкова. Кто именно лежал, проф не видел, так как трава была высокой и мешала. Он надеялся только, что это не Констанция.
— Не подходи, — прошептал Артём, выставив перед собой своё единственное оружие, и повторил, но уже почти крича: — Не подходи!
Зверь не слушал. Он лишь пошёл по кругу, не сводя взгляда и постепенно сжимая кольцо.
— Прочь!
Зверь двигался так, словно давал жертве рассмотреть себя перед смертью.
Монстр лишь отдалённо походил на гиену. Полтора метра в холке, рыжая шкура с едва заметными тёмными полосами, при виде которой вспомнился не тигр, а полосатый бультерьер. Морда животного тоже была широкая, как у бойцовой псины, и смотрелась непропорционально большой. Сзади болтался тонкий крысиный хвост с редким мехом, казавшийся атавизмом. Мощные лапы вряд ли были предназначены для спринтерского бега, зато под короткой шерстью перекатывались тугие мышцы тяжелоатлета мира животных. Зверь явно специализировался не на быстрой добыче, типа газелей, антилоп и страусов, а на крупных травоядных вроде носорогов и буйволов.
 
— Дерьмово, — проронил Глушков, покрепче сжав баллон.
Животное оскалилось, прижало уши и бросилось вперёд. Казалось бы, это конец, но откуда-то со стороны раздались выстрелы, а следом противный нарастающий гул, уже слышанный ранее. Зверь завизжал, невероятно тонко для своих размеров, и отпрыгнул, а затем повернулся к приближающейся колеснице с Констанцией и возницей. Волшебница картинно воздела вверх свой меч, от которого исходило сияние. Когда свист перерос в гул и достать громкости взлетающего реактивного самолёта, взмахнула им. Участок поля пересекла упругая волна, срезающая траву, как гигантская газонокосилка.
Профессор с радостным ожиданием глядел, как волна катилась к зверю, но когда она достигла гиенодона, вокруг зверя вспыхнула покрытая радужной плёнкой сфера, о которую волна рассыпалась, словно о бетонный волнорез.
— Бездна, он заговорённый, — раздался рядом слабый голос Винсента.
Проф быстро оглянулся, увидев архивариуса стоящим на коленях.
— И что тогда делать?
Не успели осесть разноцветные искры от разбившейся волны, как ударила ещё одна, а колесница с Констанцией начала удаляться, оставляя в поле просеку из примятой пшеницы. Но вскоре повозка развернулась и начала приближаться по касательной, словно магесса выбрала тактику кружения восьмёрками.
На этот раз вместо едва различимой ударной волны, Констанция решила применить другое заклинание. Волшебница вскинула руку, замахнулась и швырнула самый натуральный фаербол. Огненный шар полетел с гулом факела, которым активно размахивают, но и шар в итоге разбился о невидимую преграду, взметнувшись ворохом искр, словно в костёр пинком раскидали.
Заговорённое чудовище захохотало и бросилось в сторону колесницы. Поймать не поймало, но испуганный бык, который был почтовым и совершенно необученным бою, попытался, ведомый паникой и инстинктами, вывернуться и подставить рога навстречу нападающему зверю. От рывка повозка чуть не перевернулась набок и не выкинула женщин.
— Стой! Стой! Куда крутишься, Бездна тебя побери?! — завопила возница, натягивая поводья. А Констанция чуть не выронила клинок, пытаясь ухватиться за край.
Гиенодон разинул здоровенную пасть и совершил рывок вперёд, заставив телка́ попятиться. С хрустом сломалась ось колесницы. Сразу же отвалилось правое колесо, а сама повозка накренилась, начав скрести обломком ости землю.
— Сапа качонда! Жаба рогатая! — снова заверещала возница, ругая сою животину, и спрыгнула с повозки. Вслед за ней и Констанция нырнула в мятые хлеба. А зверь быстро потерял интерес к наклонившей голову парнокопытной животине, развернулся и принюхался. Он словно бы искал кого-то конкретного, будто пёс, которого натравили на беглых партизан.
Волшебница швырнула ещё один наспех изготовленный фаербол, который тоже разбился, не принеся результата.
— Отойди! — раздался рядом с Глушковым голос Винсента.
Профессор быстро оглянулся, а маг Круга замахал рукой и повторил:
— В сторону!
Артём сделал шаг вправо, и мимо него с гулом пронесись ранее выброшенные пистолет и арбалет, тут же оказавшись в руках архивариуса. Тот облизал губы, которые оказались разбиты при падении, отчего тонкая струйка крови сбегала вниз, застывая тёмной каплей на подбородке, и оружие тут же начало стрелять. Быстро залязгал арбалет, засвистели болты, загрохотал магический пистоль, и мага окружило облако сизого порохового дыма. Но зверь лишь отпрыгнул назад, с тем, чтоб пойти по кругу, а из его шкуры, словно иглы дикобраза, коего попыталась ухватить охотничья собака, торчали арбалетные болты.