Наследие проклятой королевы (СИ)

— Да, — тихо произнёс подполковник, — у нас тут один маг проклюнулся. Из наших.
— Кто? — удивился Пётр Алексеевич, изогнув бровь.
— Юрка из проекта «Леди Артур».
Генерал ещё раз пересмотрел документы и, не найдя соответствующей бумаги, поднял глаза на подчинённого, молчаливо требуя пояснений. Три стопки водки никогда не мешали ему трезво мыслить, могли только меланхолию нагнать.
— Наши спецы извлекли из фоновых записей его системы разговор с мелкой местной богиней, где она назвала парня магом. Через системы прослу́шки выяснено, что в Магистрат поступила депеша с аналогичным сообщением. К тому же профессор Глушков суетиться начал. Разведывательный иски́н засек повышенную активность в обмене сообщениями с тегом «магия» между профессором и отрядом проекта «Леди Артур». Прямых доказательств, что Юрий теперь маг, нет, равно как и доклада от него самого. Что будем делать?
Генерал замолчал, соображая. Ситуация необычная, но привносит хоть какую-то свежесть в затянувшиеся будни базы и тихое противостояние заносчивому заместителю министра недавно созданного министерства по контактам с иными мирами. С одной стороны, нужно делать немедленный доклад, а с другой же магия — вещь пока не доказанная и не изученная. И, чёрт возьми, маг в его подчинении! Генерал лично отбирал людей среди сотен кандидатов, прошедших сотни тестов. Он лично подавал предложение об изучении непредсказуемых про́клятых мест, и если теперь побежать с рапортом к «индюку», тот присвоит все лавры себе, заявив, что самолично, не выходя из кабинета, сделал этого человека магом, за ручку подведя к данному событию. Сука, да он даже не знает о существовании паренька, а к самим прогрессорам относится как к лишним финансовым затратам!
— Кто ещё в курсе? — закусив губу и забегав глазами по макету, спросил он у подполковника.
— Вы, я, начальник лаборатории с помощниками, начальник разведки; к тому же профессор Глушков наверняка догадался, он же не идиот, может два плюс два сложить, к тому же имеет доступ к данным экспедиции, кроме «чёрного ящика», и ведёт переписку с отрядом. Я бы тоже напрягся после вопроса: «А вот если кто-то стал магом, что бы вы посоветовали?».
Генерал быстро достал бутылку и стопку и, подумав с полсекунды, добавил ещё одну и наполнил обе до краёв.
— Пей, — произнёс он, а потом схватил стопку и опрокинул в рот, поморщившись и приложив к носу тыльную сторону ладони. — Это мой маг, — произнёс он, вставая с места. — Слышишь, мой. Если хоть одна падла стуканёт о нём наверх, пока этот индюк здесь, заживо сожру. Все рапорта о магии только через меня. Глушкову не мешайте, пусть работает. Кстати, что с нашей кентервильской барышней?
— С Леночкой? — переспросил подполковник, а когда генерал кивнул, начал доклад: — Сидит в изоляторе. Призрак тоже.
— С привидением физики работают? — переспросил Пётр Алексеевич, убирая бутылку обратно в стол.
— Физики уже отработали. Сейчас психолог работает. Он не торопится с заключением, но некоторые рекомендации дал — например, требует как можно быстрее отправить на Землю паренька, с которым у Лены лёгкий роман, чтоб ревности не было. Сами видели отчёт о недавней стычке. Призрак уложил группу магических террористок, чуть не уничтожившую ночных охотниц. И у привидения крыша явно не на месте. А что будет на базе, если кто-то начнёт к ней подкатывать? Боюсь, фильм ужасов вживую нам будет обеспечен.
Генерал подошёл к макету железной дороги и облокотился на край.
— Что магистрат?
— Вы про реакцию на Юрия?
— Да.
— Сдержанная реакция. Они ожидали, что рано или поздно подобное будет иметь место. В адрес Лукреции да Бель выслали рекомендации, что можно, а что нельзя доводить до чужого. Госпожа Николь-Астра, глава Магистрата, высказалась, что лучше пусть он будет под носом у неё, чем этим займутся конкуренты.
— Хорошо. Можешь идти.
Когда подполковник вышел, генерал улыбнулся, кивнул, сверяясь со своей интуицией, а потом дотянулся до стенда модельками и взял крошечный штурмовик «ИЛ-2».
 
— Вж-ж-ж! — изобразил Пётр Алексеевич работу авиационного движка и провёл моделькой над совершающим очередной рейс паровозиком, изображая заход на бомбардировку. — Не будет своего бронепоезда, — крякнул генерал, — зато свой маг будет. Ни у кого нет мага, а у меня будет. Пусть подохнут от зависти!
***
На тракт мы вышли только к вечеру. На вопрос: «А успеем ли доехать до усадьбы до темноты?» ответом было, что к вечеру успеется. Успели, но только к следующему. Ночевать пришлось на обочине тракта, и при этом рядом размещались костры других путниц: караваны с купчихами, везущие на продажу самые разные товары; крестьянки с дальних деревень, едущие в город на ярмарку чуть ли не всем семейством; несколько пьяных наёмниц, попытавшихся пошарить в телегах у крестьянок, но напоровшихся на острые вилы и прочий инструмент двойного назначения — вроде, и сугубо мирного, но если получить по хребтине цепом для обмолота зерна, мало не покажется, да и кистенём сельские женщины пользоваться умели, поэтому наёмницам пришлось ретироваться подальше. Всю ночь неподалёку рыдал младенец, а тихий мужской голос пел колыбельную.
Но ничего необычного не случилось, и потому женщины продолжали готовиться к прибытию в столицу, даже на ходу пересматривая засунутые в мешки и сундуки одежда и аксессуары. Даже диву даёшься: куда это всё пряталось? Места ведь не так много, а всего имелось столько, что кажется, нужен ещё один комплект телег.
Кроме этого, ничего интересного в пути не произошло. Встречные-поперечные косились на знамя, которое было прикреплено к передовой колеснице. Многие уступали дорогу, но чаще просто кланялись юной графине, не останавливая телег: кто — сидя на бортах или ко́злах, кто — пешком, ведя бычка за верёвку.
Так мы и вышли к пригороду Кору́ны, хотя сложно сказать, в какой именно момент мы оказались в пригороде: бесчисленные поля, перемежавшиеся частыми деревеньками в десять-двенадцать дворов, плавно переросли в сады и большие дома богачей. Часто встречались отряды стражниц, патрулировавшие ухоженные дороги. А потом мы выехали к широченной реке, на берегах которой раскинулся город.
Тракт вёл мимо реки, которая была ничем иным, как Не́сса. Ширина реки была около пяти сотен метров, и вспомнилась лекция, где расписывалась история королевства. По традиции, страну так и звали королевством, добавляя к нему имя правительницы. Сейчас оно — королевство династии Али́сии, то есть Ре́гно де́йла да Алисия, а если помрёт старушка, то станет либо Ре́гно де́йлас да Айрис, либо Ре́гно де́йлас да Берта. Глупо каждый раз переименовывать целую страну, но не нам судить о традициях. Да и местные не сильно горевали, именуя государство просто Ре́гно, благо, слово древнее и на храмовом диалекте и в повседневной жизни не имеет хождения. Это всё равно, что назвать в быту ладонь дланью, золото златом, а дерево древом — вроде бы, всё понятно, но слово более пафосное. А что до Не́ссы, то к земным рекам она не имеет никакого отношения. Начиная с размеров (на Земле, на Пиренейском полуострове нет столь больших рек) и заканчивая названием, которое восходит к языку тех обитателей, что жили здесь до нынешних, и предположительно означает «Наполненная, Полноводная, Большая река».
По Нессе в огромном количестве сновали паромы, торговые суда и мелкие лодки, таская пассажиров, товары и разные тяжести. Полноводность и пологость берегов позволяли делать каналы, отчего Коруны была похожа если не на земную Венецию, то на центральную часть нашей Северной столицы. Но в отличие от Санкт-Петербурга улочки города и набережные были очень узкие, отчего неудивительно, что въезд на запряжённых животными телегах и колесницах запрещён.
 
Так мы и выехали на Приветливые холмы, названные так потому, что именно с них всем прибывающим открывается живописный вид на столицу. На склоне этого же холма размещалось несколько постоялых дворов, старавшихся перещеголять друг друга яркими вывесками и громкими названиями. Ближайший, к тому же самый высокий, со своими двумя этажами и остроконечной крышей, имел то же название что и место. В крыше имелось несколько окон, извещавших о комнатах эконом-класса — мансарде.