Суженая для Темного. Попаданка из пророчества (СИ)

И, не медля ни секунды, одним ловким движением Хэч усадил меня на Банзо.
— Нет! Я так не полечу! — запротестовала, пытаясь перевернуться в другую сторону, но мои неуклюжие трепыхания были курам на смех.
Губы мужчины дрогнули в улыбке. Он вскочил в седло, развернул меня лицом к себе — молодец, понял, что я боюсь смотреть вперёд, — и сразу же направил коня к краю скалы. Я в ужасе уткнулась в грудь мага и зажмурилась, а в следующее мгновение ветер засвистел в ушах и внутри всё оборвалось от мощного прыжка, который перешёл в плавный полёт.
Привыкла на удивление быстро, но глаза решилась открыть лишь спустя пару минут как раз для того, чтобы увидеть, как на вершине горы вспыхнула тёмная прорезь, из которой вышел Сатар. Мы стремительно уносились прочь, но перекошенную от бешенства физиономию я разглядела преотлично, будто в глаза кто-то вставил линзы от качественного бинокля.
— Хэч, он здесь!
— Знаю, — сухо ответил мужчина, не оглядываясь, — пока он ничего не сделает. Но, полагаю, брат передвигается по Загранью с помощью сети личных порталов и может прибыть на место первым.
Из-за грязно-сизых туч вышла луна, такая же унылая и безжизненная, как горы и поля, над которыми мы пролетали, и осветила решительно-сосредоточенное лицо мага. Я глянула вниз — всё вокруг казалось выцветшими, истлевшими останками некогда прекрасного места. Пахло пересушенной луговой травой — её приторный запах буквально въелся в нос.
— А почему твой брат не остался со своей возлюбленной? Ведь мёртвые живут где-то здесь, а ты говорил, что он стал наполовину мёртвым.
— Он был бы рад, но найти её невозможно. Потерпи немного, и ты увидишь, что представляют собой живущие после смерти.
— И даже магическая связь не помогла бы?
— Даже она.
— И при этом магический луч не исчезает?
— Именно так.
В этот момент далеко внизу проплывало озеро, вода которого была чернее самого глубокого чёрного цвета, и сейчас глаза мага казались живым воплощением этого озера, а его голос звучал так холодно, что я поняла — расспросы лучше отложить…
Некоторое время мы летели молча, наблюдая всё тот же безликий пейзаж, по широкой дуге обогнули мерно вращающееся двойное торнадо, и в какой-то момент внизу показались очертания города. Большого, протяжённого на многие километры — с высохшими парками, домиками, улицами, площадями… Но всё было кукольно-бесцветным и жутким, а длинные дорожки фонарей, исправно освещающие это безобразие, выглядели неуместно. Как дорогие орхидеи на заброшенном скотомогильнике.
— Почему здесь так? — спросила, сглатывая подкативший к горлу комок.
— Как — так?
— Словно кто-то убил живой город.
— Это город мёртвых, Эви. Я никогда не слышал, чтобы Загранье выглядело иначе.
Без устали работая мощными крыльями, Банзо заломил крутой вираж, спустился ниже, и я увидела, наконец, жителей Загранья. Они бродили по улицам полупрозрачными бесформенными пятнами, натыкаясь друг на друга, на стены домов, на деревья… И выли… Безостановочно, монотонно, на одной ноте. Едва моих ушей коснулся их жуткий вой, из глаз потекли слёзы — столько боли и тоски слышалось в этом отвратительном звуке. Хэч, разумеется, не заплакал, но по твёрдо сжатым губам было видно, что и ему неприятно происходящее внизу.
Нет… Лучше полное исчезновение, чем вечное существование в таком виде.
Пролетев сквозь гигантскую арку, мы приземлились перед монументальным сооружением, которое по высоте не уступало земным небоскрёбам, а по красоте могло соперничать с Висячими садами Семирамиды. Вот только зелень на нём пожухла, утратив товарный вид.
— Это храм Загранья, — сообщил Хэч, — когда-то здесь находился единственный портальный камень, который ведёт в Сердце.
Десятиметровые, не меньше, двери были открыты нараспашку. Внутри безразмерного холла поселился дух разрухи и скорби. Шагая рядом с напряжённым Хэчем, я никак не могла отделаться от неприятного чувства, что ничего не получится. Мы или не найдём портал, или не сумеем его запустить.
В третьем по счёту зале, пустом и круглом, как тарелка, стены подпирали массивные колонны, а по центру красовался освещённый откуда-то сверху пьедестал.
 
— Здесь, — тихо сказал Хэч, и мы встали на камень.
На всякий случай маг снова держал меня на весу, но чуда не произошло. Портал не сработал.
— Не выходит? — язвительный голос рассыпался многократно усиленным эхом, — Я предусмотрителен, брат. Вам не удастся уйти, не отдав того, что принадлежит мне.
У входа в зал, притулившись спиной к стене, стоял довольно скалящийся Сатар.
  
Глава 20
 
Брат Хэча выглядел так же, как когда-то во дворце на смотринах невест, и сейчас в его глазах светилась абсолютная уверенность в собственной победе. Он не стал предупреждать об атаке — из мраморного пола сразу полезли сотни огромных, мерзко изгибающихся чёрных рук. До нас они не добрались, но лишь потому, что Хэч успел поставить ослепительно яркий кокон.
— Хм… В Загранье использование тьмы для тебя чревато, но Свет по-прежнему активен, — с некоторым удивлением констатировал Сатар, увидев магию брата, — что же, сперва поговорим, — и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Я смотрю, ты так и не поимел девчонку. Всегда отличался несгибаемой волей… Зря. Теперь убьёшь её своей рукой. Вернее, я убью её твоей рукой.
Я подняла глаза на Хэча. Его лицо было спокойным, недюжинное напряжение выдавали только крепко сжатые челюсти да то, с какой силой он сжимал мою руку.
— Видишь ли, — оторвавшись от стены, Сатар направился в нашу сторону, — я уже не могу ни убить её, ни оприходовать. Впрочем, от ночи с этой красоткой не отказался бы. Согласна, дитя? Я сделаю тебе приятно. Ну, ты ведь помнишь…
Он подмигнул и облапал меня с ног до головы похабным взглядом, но я лишь крепче прижалась к Хэчу. Его сумасшедший братец деланно–разочарованно вздохнул.
— Зря отказываешься. И не стоит так смотреть, дитя. Твоя ненависть даже чихнуть не заставит. В общем, Эридан, сам знаешь, иных решений нет. Хотя… — он остановился, в глазах мелькнул похотливый интерес, — я готов посмотреть на акт вашей любви. Хочешь спасти возлюбленную? Обещаю, что после отпущу её.
Принц скрипнул зубами.
— Если ты объединишь Загранье с Сердцем и Завесью, никто не выживет.
— Глупости! — воскликнул Сатар, мгновенно раздражаясь, — вы все ошибаетесь! Напротив, мёртвые оживут, и мы будем жить вечно! Ты готов оставить наших близких страдать в Загранье, а я о них забочусь! Я забочусь обо всех. Подумай! И твоя девочка не останется одна. Ты тоже вернёшься! Возможно, не сразу, но вернёшься!
Хэч лишь покачал головой.
— Сатар, это мечта умалишённого. Мне искренне жаль, что тебе выпало пережить потерю любимой женщины, но её не вернёт объединение миров. Объединение Загранья, Сердца и Завеси окончательно уничтожит мёртвых и убьёт живых.
И, не обращая внимания на брата, который разразился гневной тирадой, Хэч наклонился к моему уху и тихонько шепнул:
— Эви, держись за магический луч. Что есть сил держись, слышишь?
Он на секунду крепче сжал мою руку, сияющий кокон раздвоился, и, выхватив меч, маг пошёл навстречу Сатару. Я с огромным трудом заставила себя остаться на месте, мысленно всей душой вцепившись в магическую связь.
— Хочешь потанцевать? — лицо свихнувшегося мага перекосила откровенная ненависть, — Изволь.
А дальше начался форменный кошмар. Клинки замелькали с нечеловеческой скоростью, а сияли они так, словно были созданы из лучей солнца, а не выкованы из металла. Мужчины настолько быстро перемещались по залу, что я не могла уследить, кто есть кто. Даже светящийся вокруг Хэча золотой кокон не помогал — всё превратилось в единый бешено вращающийся вихрь.
В глазах сверкали яркие пятна, от волнения сбилось дыхание, сердце стучало где-то в горле, переместившись с какого-то перепуга в неположенное место… Внезапно послышался глухой стук, и кружащийся вихрь остановился. На полу лежал… Хэч. Я до крови закусила губу, чтобы не заорать, но, подняв взгляд, увидела ещё одного Хэча, вокруг которого, как и вокруг меня, продолжал сиять защитный кокон. Боже, какое счастье! Думаю, приблизительно так же почувствовал бы себя приговорённый к смерти через повешение, если бы с его шеи в последнюю секунду сняли верёвку.