Суженая для Темного. Попаданка из пророчества (СИ)

Когда пауза слишком затянулась, я выдавила улыбку, стараясь не подавать вида, что расстроена:
— Значит, передумали. Извините.
— Почему же? — Хэч, наконец, соизволил раскрыть рот, — Я помогу тебе. Что нужно?
— Проводите меня до ближайшего крупного города. Любого.
— Тогда собирайся. Обоз, который каждый месяц возит из Мригуса купцов с товарами, ждёт на постоялом дворе. Выезжаем через полчаса.
  
Глава 11
 
Шагать рядом с молчаливым Хэчем было привычно, но странно — ведь теперь он не знал, кто я. Или, может, догадался? По фигуре точно не смог бы — новая одежда совсем другая, даже крой не похож на вещи, купленные когда-то в Арагусе. Платье балахонистое, излишне свободное, как сарафан на чайной бабе. Безликий плащ… Но ничего, удобно.
Да и голос больше не радовал прежней мелодичностью. Сегодня утром, разговаривая с подавальщицей и магом, я окончательно поняла, что изменившийся тембр, который стал ниже и грубее, вовсе не следствие какой-нибудь скрытой простуды, полученной во время лесных похождений. Тоже колдунья постаралась. На славу.
Обоз я сначала услышала, а увидела, лишь когда мы завернули за угол тихой улицы — на пятачке, мощённом крупными булыжниками, у самого выезда из Мригуса расположилась вереница повозок. Вокруг хлопотали люди — крича и ругаясь грузили ящики, мешки и другой скарб. Несколько зарёванных женщин, как привязанные ходили за взмыленными мужчинами, получая в ответ раздражённые окрики. Лошади безучастно смотрели на эту суету, пожёвывая сено из подвешенных к мордам яслей.
Мы подошли к маленькому пузатому мужичку, который с воинственным видом нахохлившегося воробья раздавал указания, куда что положить.
— Приветствую, Арух, — поздоровался Хэч, протягивая кусок картона с какой-то надписью, — Примешь в обоз ещё одного человека? Девушка спешит в Тонгус.
Предводитель каравана скривился, будто съел что-то противное.
— Доброго здоровьишка, господин. Никак не могу! Рад бы, да не могу! Нет больше мест, всё раскупили ироды, вы уж не взыщите.
— Неважно, — маг не стал спорить, — в таком случае я куплю лошадь и присоединюсь верхом, а девушка поедет на моём месте.
— Воля ваша, — не стал спорить и хозяин обоза, но на меня зыркнул не слишком любезно и протянул кусок картона, на котором корявыми буквами было выведено «БИЛЕТ», — В предпоследнюю телегу подсядешь, разрешение не забудь показать. И за довольствие добавить бы надо.
Хэч без слов протянул ушлому дельцу несколько серебряных монет.
— Благодарствуйте, господин.
— Я сама могу заплатить!
Маг зыркнул на меня ничуть не более дружелюбно, чем давеча предводитель купеческого каравана:
— Иди устраивайся, я вернусь, как только куплю лошадь.
— Вы к Ломусю загляните, господин, — тут же засуетился Арух, — у него молодые жеребцы, отменные скакуны! И недорого. Здесь недалече, Мерг проводит. Эй, Ме-е-ерг!
Дальше я слушать не стала, отправилась искать предпоследнюю телегу и, заглядевшись по сторонам, со всего маха впечаталась в широкую спину, воняющую пóтом и табаком.
— Ой, простите, — пробормотала сконфуженно.
— Куда прёшь! — сипло гаркнул мужик, — Зенки выкатились?
Только собралась высказать этому грубияну всё, что думаю о подобном стиле общения, но, увидела разгневанное лицо и оторопела. Это был один из четверых громил, которых я когда-то случайно раскидала по всему миру. Тот самый, что таскал меня на руках.
— Рот закрой, — прошипел мерзкий тип, придвигаясь ближе, — или хочешь им поработать?
Фу. Я отскочила подальше, передёрнувшись от отвращения. Представляю рожу этого махрового бандита, если бы он столкнулся со мной в виде Айрис. Спасибо бабуле, спасла, можно сказать! Впервые я вспомнила о ней с благодарностью и почти с теплом.
— Куда поскакала, козочка?
Мужик вдруг сменил гнев на милость, попытавшись придать сиплому голосу соблазнительных ноток, от которых захотелось сбежать ещё дальше, что, собственно, я и сделала — развернулась и рванула сквозь толпу, петляя туда-сюда в надежде затеряться. Топот тяжёлых сапог преследователя стих, лишь когда мне удалось незаметно юркнуть под одну из повозок.
 
— Эй, сдурела, что ль? А ну, проваливай отсюда! — гулким басом возмутился кто-то.
— Да-да, извините, — я выползла и отряхнула запылившийся плащ, — А не подскажете, где искать предпоследнюю телегу?
— Дык это она самая и есть. Ты сюда, что ль?
— Сюда, — обрадовалась я, протягивая разрешительную картонку.
Бородатый мужик с зычным голосом внимательно изучил её вдоль и поперёк, разве что на зуб не попробовал.
— Устраивайся. Вас тут четверо будет.
На поверку деревянная телега с высокими бортами оказалась не слишком просторной, и под завязку была завалена всяческими вещами.
— Ой, здравствуйте! Вы с нами? Присаживайтесь, присаживайтесь, — засуетилась молодая женщина, возле которой хлопало глазами милое светловолосое создание, — Вы звиняйте, вещей у нас много. Сейчас отодвину чутка мешок-то. Галка, — новая знакомая протянула ладошку, — А вас как звать?
Я чуть не брякнула: «Айрис», и лишь в последний момент осеклась.
— Эйвери, — не знаю, с чего на ум пришло такое заковыристое имя.
— Эйвери… — мечтательно протянула женщина, — будто из благородных.
— Мамаша учудила, — вывернулась я, — Зовите просто Эви, меня все так называют.
— Эви-то да, попривычней будет, — заулыбалась Галка, — А это вот Лиска, — услышав своё имя, голубоглазое чудо мигом спряталось за мать, — И муж мой Григд. Глядите, во-он там, мешок тащит. Но это уж последний, — торопливо добавила новая знакомая, съёжившись, словно боялась, что попутчица вывалит на неё неподъёмную гору претензий.
— Ничего, поместимся, — успокаивающе ответила я, рассматривая черноволосого поджарого мужчину с измождённым лицом, который, медленно перебирая ногами, брёл в нашу сторону, — в тесноте, да не в обиде.
— Ой, это вы хорошо сказали! По-доброму, по-людски, — Галка восторженно распахнула глаза такого же чистого небесного цвета, как у дочери.
Неужто в этом мире нет похожей пословицы?
— А хотите ватрушку с творогом? Свеженькая! Сегодня утречком сготовила!
Не дожидаясь согласия, женщина полезла в сумку и достала припасённую выпечку, заботливо укутанную в кусок бумаги. Аппетитный запах заставил сглотнуть слюну.
— Хочу, — обрадованно кивнула я, — а у меня конфеты есть. Угощайтесь!
Леденцы в жестяной банке да ржаные сухарики были моими единственными припасами для «полакомиться». Хэч предупредил, что кормить нас будут, поэтому нагружаться продуктами не стала.
Купив по кружке чая у предприимчивого мальчишки, который не слишком навязчиво, но очень активно шнырял между повозками, мы с Галкой обменялись вкусняшками и завели мирную беседу. Её муж, кряхтя и ругаясь себе под нос, занимался тем, что пристраивал последний мешок на телегу и пытался хоть как-то обустроить наше общее пространство для более-менее комфортной дороги. Возница — тот самый бородатый мужик, что инспектировал мой билет, — индифферентно наблюдал за его потугами да поплёвывал шкурки от семечек, сидя на облучке, которого на телеге и быть не должно.
Из разговора я узнала, что разбойники в эти края «давненько не захаживали», а до Тонгуса ехать «всего-навсего с месяцок, а, может, и того меньше», в зависимости от погоды и «благоволения Тьмы». Вспомнив про гильдию наёмников, о которой когда-то упоминала Далила, я спросила, могут ли наёмники ограбить наш обоз.
— Что ты, что ты! — замахала руками Галка, — Наёмники — это ж важные занятые люди, они за мелкую работу не берутся, не переживай.
«Важные, занятые»… Тоже мне, нашла утешение. А интересно, что такое «благоволение тьмы»?
— Мам, мамоська, — внезапно зашепелявила Лиска, которой, видно, наскучили взрослые разговоры, — а ласскази сказку пло Тёмного плинца!