Между нами и горизонтом (ЛП)

У Салли такой вид, будто он вот-вот схватит в коридоре куртку и выскочит вон, чтобы никогда больше не возвращаться, поэтому беру его за руку и сажусь за стол, ставя точку. Теперь уже ему никуда не деться. Обычно Коннор был угрюм и раздражителен, если оказывался в ситуации, которую не мог контролировать. Но сегодня он таким не кажется. Он, кажется, слишком ошеломленным, чтобы произнести хоть слово.
— Почему бы нам с Салли тоже не сделать картину, и вы, ребята, скажете нам, что думаете, а?
Беру с середины стола пару журналов и протягиваю один Салли. Он с благодарностью принимает его и начинает вырезать картинки крошечными детскими ножницами, которыми я пользовалась раньше, но его руки слишком большие, чтобы эффективно ими владеть.
Час спустя Роуз входит в дом и, войдя на кухню, обнаруживает, что Коннор и Эми хрипло смеются над картиной, которую мы только что закончили. Мы превратили Леди Гагу в монахиню, и какая-то знаменитая модель была превращена в вампира, в комплекте с клыками и злыми глазами-лазерами, любезно предоставленными Салли. В середине страницы огромная фотография какого-то участника английского бойз-бэнда верхом на жеребце, который, как утверждает Эми, был единорогом, а головы остальных участников группы были отрезаны от их собственных тел и приклеены к телам кошек.
Роуз стоит в дверях и наблюдает за происходящим, ее руки полны пакетов с продуктами, на лице написано веселье.
— Похоже, я пропустила все самое интересное, да? — говорит она.
— Иди играть вместе с нами, — визжит Эми. — Я сделала трицератопса! Смотри!
Роуз послушно смотрит на беспорядочные изображения, которые Эми наклеила на бумагу, и кивает, сказав ей, какую отличную работу она проделала. Потом повернувшись ко мне, говорит.
— Ты не могла бы мне помочь убрать эти продукты?
— Конечно.
Салли так поглощен разговором с Коннором, обсуждая с ним, действительно ли тощая женщина в бикини из одного из модных журналов, которые мы вырезали, была инопланетянкой, плохо замаскированной под человека, что даже не поднял глаз, когда я вышла из-за стола.
Роуз втаскивает меня в кладовку и прикрывает за нами дверь.
— Что, черт возьми, происходит? — шепчет она. Она довольно улыбается, но в то же время кажется обеспокоенной.
— Он сам захотел, — отвечаю ей. — Я не накачивала его наркотиками и не запихивала в багажник, чтобы доставить сюда, если ты об этом думаешь.
— Я вовсе об этом не думала. Но теперь думаю!
— Тебе не о чем беспокоиться, Роуз, клянусь. Я рассказала им о Салли, и они оба согласились, что хотят его увидеть. На самом деле, все утро прошло очень хорошо.
— Хм. Не знаю. Я никогда не думала, что Салли передумает. Он не из тех парней, которые отступают от чего-то, поклявшись в этом раз или два.
— Я знаю. Знаю.
— Думаешь, он сделает то, о чем просил Ронан, и заберет их?
— Я так не думаю. Не знаю.
— Хорошо, О. Но, боже, просто будь осторожна, ладно? Салли — хороший человек, и он определенно смягчился с тех пор, как встретил тебя, но я не удивлюсь, если он взбесится после этого. Просто следи за этим, дорогая. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты или дети пострадали.
***
Салли остался до конца дня, и это было тревожно. Я волновалась, потому что все это время ждала какого-то подвоха. Эми хихикала и дурачилась с Салли, играя с ним и крича во всю глотку, когда он гонялся за ней по гостиной. Коннор долго молчал, но вскоре освоился и присоединился к веселью. Это было нереально. Меня все время охватывало сильнейшее чувство дежавю, возвращаясь к ночи перед тем, как Ронан покончил с собой, когда он носился по той же гостиной с пиратской повязкой на глазу.
Пробило четыре часа, и Салли сказал, что ему пора уходить. Эми выглядела так, будто вот-вот расплачется.
— Но я даже не успела попросить еще один скелет, — прошептала она.
— Ну, может быть, если Салли вернется в другой раз, ты сможешь попросить.
Эми говорила достаточно громко, чтобы он ее услышал, и Салли подмигнул мне. Он кажется веселым. Беззаботным. Словно мир отягощает его в меньшей степени. И так изменился за последние две недели, что в это трудно поверить.
 
— Почему бы тебе тоже не пойти и не отдохнуть немного? — предлагает Роуз, когда я пошла проводить Салли. — Я тут все улажу. Если это то, что происходит с Салли Флетчером, когда он влюбляется, то вы двое определенно должны проводить как можно больше времени вместе.
Я замираю. Никто не упоминал о любви. Ни я. И уж точно ни Салли. Почему она сказала что-то подобное? Мне кажется, что земля разверзлась и вот-вот поглотит меня целиком. Я сердито смотрю на Роуз через плечо Салли, незаметно пытаясь дать ей понять, как злюсь, когда вижу отражение Салли в зеркале на стене рядом с нами, вместе со своим собственным, и поняла, что он видел каждый хмурый и сердитый взгляд, который я послала ей. Отлично, черт возьми.
— Я всегда знал, что женщина может многое сказать одним взглядом. Но это был совершенно новый уровень, Лэнг.
Я должно быть покраснела от смущения. Нет, зачеркните это. Должно быть, побагровела от ужаса.
— Забудь о последних трех минутах, — говорю я, хватая сумочку. — Спасибо, Роуз. Я вернусь позже, хорошо? До скорого, ребята.
Коннор и Эми встают из-за стола и по очереди обнимают меня. Коннор, кажется, становится все более и более тактильным с каждым днем, поэтому я не так уж удивлена, когда он обнимает меня за талию и очень коротко, крепко сжимает. Но потрясена, когда он застенчиво протягивает Салли руку для рукопожатия.
— Было очень приятно познакомиться, — тихо говорит он.
Салли сглатывает, глядя на маленького мальчика. Он кажется немного потерянным для слов.
— И мне тоже, малыш. В любое время, когда захочешь потусоваться, просто дай мне знать, хорошо?
Коннор на мгновение задумывается, а затем кивает.
— Ладно. 
  
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
 
Жалкий
 
В последующие недели Салли приходил к нам все чаще и чаще. Сначала это должно было быть официальное приглашение. Не хочет ли он прийти на ужин? Не хочет ли пойти с нами на пляж? Свободен ли, чтобы прийти и построить форт в библиотеке? Но шли дни и недели, а он все появлялся и появлялся. Салли приходил в дом около десяти утра, обедал, шел со мной, чтобы забрать Коннора из школы, и помогал ему с домашним заданием, пока я готовила ужин с Роуз. Он тот, кто укладывал Эми спать. Он был бы тем, кто сидел и смотрел бесконечные эпизоды «Свинки Пеппы» и мультфильмы про супер-героев.
Перемена в нем просто поразительна. И среди того времени, которое он проводил с детьми, постоянно оттягивал меня в сторону, обнимая, прикасаясь ко мне, лаская и целуя. Никогда в присутствии детей. Но когда они не смотрят? Боже, это совсем другая история.
— Я просто не могу в это поверить, — сказала мне Роуз однажды в конце января. — Клянусь, никогда раньше не видела его таким. Это... ну, это немного шокирует. Я никогда не думала, что увижу его снова таким улыбающимся.
Салли лежал на спине на полу гостиной, а Эми оседлала его грудь, сидя на животе. Она крошечными ручками теребила его щеки и лоб, придавая лицу странное выражение и хохотала каждый раз, когда Салли рычал или высовывал язык. Ее смех был заразителен. Может, Коннор и не так быстро пристрастился к Салли, но мальчику нравилось, что он рядом. Он сидел по-индейски на полу в паре футов от них, наблюдая, улыбаясь, ничего не говоря, но явно счастливый.
Я положила голову на плечо Роуз и вздохнула.
 
— Знаю. Мне страшно.
Она искоса смотрит на меня.
— Понимаю. Я понимаю, почему ты беспокоишься. Но не думаю, что это мимолетный всплеск эмоций. У него не было посттравматического стресса, когда он вернулся из Афганистана, слава богу. Он просто... разозлился. Возможно, он все еще злится, но посмотри на него. Теперь он счастлив. Салли нашел какое-то равновесие. Это чертовски необычно.