Осколки Иль-Яфи (СИ)

Настя тоже заметила ее, и Янке даже показалось, что обе они почувствовали друг друга в одну и ту же секунду. Девушка, сидевшая за столиком огромного развлекательного зала торгового центра, приветливо махнула рукой.
— Как дела? — Спросила она, когда Яна подошла к столику, сняла со спины рюкзачок и бросила его на соседний стул.
— Нечем похвастаться. Пялилась в зеркало полночи. Думала, дырку в нем прожгу.
Настя нахмурилась.
— Нее, это я фигурально выражаясь, — засмеялась девчонка. — Но ты не расстраивайся, она объявится. Я поняла, что для нее это важно. Ты как вообще? — Янка бросила на Настю внимательный взгляд.
— Не знаю. По крайней мере, смотрю на тебя спокойно.
— То есть, желания распотрошить мою тушку ножичком у тебя нет?
— Фу, — поморщилась та, и обе тихо засмеялись.
— Странно, — Янка мимоходом огляделась. Несмотря на будний день, в торговом центре было многолюдно. Народ что-то покупал, или примеривался к покупкам, кто-то просто глазел на отполированную красоту сверкающего ширпотреба. Звучала музыка, периодически прерываемая радостной рекламой.
— Что странного? То, что нет желания тебя убить?… Сама удивляюсь. Серьезно, я не шучу.
— Верю. Слушай, а может, оно возникает спонтанно? Или в этом есть какая-то закономерность? Может, давление, сердцебиение… А как насчет пауков?
Настя неуверенно пожала плечами.
— Вроде не снились. Но… — девушка осторожно оглянулась по сторонам. — Ладно, слушай. Тут такое случилось. — Настя откинула прядь волос. Янка заметила, как у собеседницы дрогнули пальцы.
— Говори.
— Понимаешь, вчера в голове прозвучало слово. Просто возникло, и всё. Громоздкое такое, тяжелое, как камень. Когда я попыталась произнести его вслух… У меня ничего не получилось. Более того, резко заболела голова, и онемел язык. Представляешь? Слово есть, а сказать его не могу, хоть тресни. А оно проносится в голове, стучит, стучит…
— А дальше что? — От услышанного пробежали по спине мурашки и где-то в груди застрял страх.
— Слово стучало, стучало, пока я со злости не щелкнула пальцами, — Настины пальцы застыли в воздухе, но показывать жест она не стала. — Только не повторяй за мной.
— А потом?
— Я точно очнулась. Где-то. Вначале я решила, что это мой дом… Не смотри на меня так — что я должна была думать, когда выглянула в окно, а там идет снег? И вместо моего района — чистое поле. В моей комнате ничего не изменилось, я вышла в коридор, открыла входную дверь, — Настя склонилась над столом, пристально глядя Янке в глаза. — А там, вместо площадки моего подъезда — старый, заросший сад.
— Ты вышла из квартиры?
Настя кивнула.
— И даже прошлась. Ты знаешь, возникло ощущение, что мне не надо ничего бояться, что все хорошо. Я вышла в сад, протопала по дорожке, увидела скамью. Она была расписана знаками, символами, какими-то закорюками. Я решила присесть.
— Зачем?
Настя задумалась, пожала плечами.
— Не знаю, меня никто не заставлял, просто так захотелось. Только…
— Что?
— Я присела, почувствовала усталость, и прилегла. И впервые за несколько дней мне стало спокойно. Мне кажется, я даже заснула. А когда встала, то, представь, все знаки со скамьи исчезли.
Янка выдохнула и удивленно покачала головой.
— Слушай, а если это какой-то особый способ обучения, и все знаки со скамьи в виде знаний очутились у тебя в голове? Вроде магического гипноза!
Ох, жуть какая! — Янка вдруг замерла. — Слушай, Насть, а давай попробуем? Вместе! Здесь! Ну, если меня эта магическая штука не возьмет, то, по крайней мере, посмотрю со стороны — как это выглядит, вдруг ты исчезнешь. Классно! А?
— Ты что, прямо здесь? А если что-то непредвиденное случится?
— Я надеюсь, ты знаешь, как оттуда выходить?
— Да точно так же, как и входить. Проговорить в уме слово и щелкнуть пальцами. Нет, наверное, это опасно, а ты еще ребенок.
— Ой, не надо. Мне скоро восемнадцать, а то, что касается волшебства — мы с тобой ровесницы, причем, малолетки. Ну? Давай, я тебя за одну руку возьму, а другой ты будешь щелкать.
 
Янка склонилась над столиком и умильно, жалобно улыбнулась.
— Ты же сама сказала, что там безопасно.
— Как бы не пожалеть потом… Ладно.
Янка тут же схватила Настю за левую руку и выжидающе уставилась на нее — Настины глаза подернулись бирюзовыми бликами, отстраненно застыли, правая рука на секунду задержалась в воздухе, и пальцы выбили одиночный щелчок.
Они по-прежнему сидели за столиком. Вокруг, ничего не изменилось, только слегка заискрился воздух.
За спиной Янки находился отдел кондитерских изделий с витриной, загруженной тортами, конфетами, пирожными. Настя, мимоходом бросив взгляд на эту витрину, вдруг приподняла брови… и медленно встала со стула. Янка резко обернулась.
За прилавком, девушка-продавщица обслуживала парня, заказавшего клюквенный морс. Молодой человек расплатился, взял в руки высокий стакан. Янка пригляделась и брезгливо дернула головой — красноватая жидкость бурлила червями. Извивающиеся тела взбалтывали напиток, норовя вырваться. Парень же, не замечая, сделал первый глоток, второй и, не останавливаясь, допил до дна.
Янка непроизвольно зажала рот руками. Потом посмотрела на Настю.
— Ты видела?
Но та, с расширенными от ужаса глазами наблюдала за другим объектом. Скромная девушка-продавщица складывала купюры в кассу. Она была самой обычной — с неприметным лицом, невысокого роста, с потухшим взглядом. И оттого резким контрастом выбивалась отвратительная морда, выныривающая из-за ее плеча — черная, лоснящаяся, с беззубым ртом, и глумливо хихикающая.
— Это кто? — Прошептала Янка.
— А я тебе говорила — лучше не надо было этого делать, — невпопад ответила Настя.
Девчонка сделала шаг вперед. Чудовище за спиной продавщицы заметило ее. Пустые глазницы угрожающе блеснули, изо рта выстрелил острый, как жало язык. Существо прошипело и медленно сползло за спину девушки.
— Стой, — тревожно окликнула ее Настя. — Не подходи к ней.
Вокруг все изменилось — незаметно, как бы исподволь, чуть-чуть. Огромная сверкающая люстра в виде виноградной лозы, свисающая вниз и освещающая все три этажа торгового центра, накрыла галереи бирюзовым отливом. Перила, протянувшиеся рядом со столиками, вдруг окрасились бронзой и изогнулись. Пол, выложенный яркой дорогой плиткой, потускнел и покрылся мелкой сеткой старинного благородного камня.
— Чудно, — прошептала девчонка, крепко держа ладонь той, что впустила ее в этот необычный мир, то ли параллельный, то мир с изнанки. Даже не придумаешь, как это назвать.
Мимо них, из отдела тканей вышла дама в шикарной шляпе с белым ветвистым пером и длинном платье из синего бархата. Девушки проводили ее глазами, переглянулись и тихо прыснули.
— Слушай, а ведь люди нас не видят, — усмехнулась Настя. Огляделась, подмигнула проходящему мимо мужчине. Помахала перед его лицом рукой, и засмеялась. — Ян, они точно нас не видят. Красота!
Рядом отливали чернотой стекла отдела золотых украшений. Янка озадаченно замедлила шаг — она помнила этот небольшой магазин, и его прозрачные стеклянные стены. Неуверенно сделала шаг, и тут же отпрянула — из двери, покрытой черной полупрозрачной патиной вышел человек. Немолодой, с сединой в волосах, в добротном костюме, державший в руках элегантный портфель. Вполне приличный человек, и в обычной жизни она навряд ли обратила бы на него внимание.
Сейчас с этим приличным человеком происходила одна необъяснимая странность — сквозь его тело проглядывала галерея. Сквозь его полупрозрачное, то ли тело, то ли тень!
Под заросшим сединой черепом угадывались анатомические очертания большого грецкого ореха. Под пиджаком — пульсирующий комок сердца. И почему-то яркими бликами сверкали золотые украшения, пробивающиеся сквозь кожаные стенки портфеля.
— Дурдом, — с содроганием передернула плечами девчонка, но, все же оглянулась и проводила его глазами. Заглядывать в ювелирный магазин уже не было желания.