Осколки Иль-Яфи (СИ)

Сашка мысленно чертыхнулся и тихонько толкнул Янку локтем.
— Яна, Мурза веселится.
Яна быстро сняла со спины рюкзачок и положила его на колени.
— Я кого-то сейчас закрою на молнию, — прошипела она.
— Скучно свами, — зевнула мартышкина морда и сама скрылась в глубине сумки.
Опустились сумерки. Вдоль асфальтированной дорожки, ведущей к центральному корпусу больницы, горели фонари. Янка и Сашка немного прошлись по ней и свернули к другому зданию. Входная дверь стояла закрытой, как и ожидалось. Девчонка окликнула вахибея. Тот выкарабкался наполовину из рюкзачка, моргнул и тихо прошелестел скороговоркой.
Воздух едва вздрогнул, чуть всколыхнув пятачок реальности.
— Идите, — сказал Мурза.
— Куда? — Янка и Сашка переглянулись.
— Куда-куда. Куда глаза глядят! — Проворчал вахибей. — Прямо, и не сворачивая.
Ребята опять переглянулись. Дверь по-прежнему стояла запертая. Но не верить вахибею — потом засмеет. Не хотелось. Янка неуверенно дотронулась до дверной ручки — металлической, устойчивой. Как ей показалось… И чуть не споткнулась, потеряв опору. Рука провалилась сквозь двери.
— Идите, бестолковые.
Сашка тихо прошептал в ухо:
— Давай, вместе, и глаза закроем.
— Да что же такое! Мне вас пинками поторопить?!
Сашка нащупал Янкину руку и потянул ее… В широкую металлическую черную дверь. Они оба закрыли глаза. Зажмурились, что было силы, и сделали шаг.
— Открывайте глаза.
Они были внутри. Маленький холл освещался бледной лампочкой. Вправо уходил коридор, перед ним — широкий лестничный проем на второй этаж. Ребята подошли к ступенькам, как сверху послышались шаги. Кто-то спускался вниз.
— Мурза, — окликнула Янка, чувствуя оторопь.
— Ну Мурза я, Мурза, и дальше что? — Вахибей обернулся на нее из рюкзачка. Сверху появилась медсестра в бледно-голубой форменной одежде. Женщина посмотрела сквозь девчонку и прошла мимо.
Прошла в полуметре от них.
Даже не бросив взгляда.
Янка выдохнула.
— Идем, что ли, — проворчал вахибей. — Или ты думала, что маг второго наяка будет тут махать руками, завывать волчьим воем, совершать ритуалы на шести гробах, чтобы только накрыть себя мороком. Уф!
Поднялись на второй этаж. У сестринского поста стояли две девушки. Одна из них отошла от стойки и зашла в палату, другая двинулась по коридору. Прошла мимо Янкии Сашки, не осознавая чужого присутствия, не видя перед собой посторонних. Янка подумала, что, находясь в мороке, они — пустое место…
Что такое морок? Пространственный аппендикс? Девчонка мотнула головой. Все равно ей этого не постичь, разве что, лет через сто.
Нужная палата располагалась в другом конце коридора. Дверь стояла полуоткрытой. Янка с Сашкой осторожно вошли, огляделись. В комнате было две кровати, одна из которых пустая. На другой лежала девочка лет четырнадцати, с закрытыми глазами и кислородной маской на лице.
Янка подошла к ней. Вахибей тут же выбрался из рюкзачка и прыгнул на кровать. Сел на живот, опустил лапы на ее грудную клетку. Через минуту, вахибей вскинул головой.
— Положите свои ладони на лапы, и молчите.
Янка присела на уголок кровати. Сашка подошел с другой стороны. Стоило прикоснуться к мартышкиной лапе, как в глазах заплясали искры. Янка проморгалась и посмотрела на лицо больной. Потом пробежалась взглядом по груди девчонки. И на животе, в районе диафрагмы увидела черный кружок, вращающийся по оси. Почему-тов голове пронеслось — черная дыра.
Кругляш наливался чернотой, медленно набухал, увеличивался и вновь сжимался.
Словно дышит, подумала Янка.
А потом появился тонкий золотистый ореол, окаймляющий кружок.
— Теперь смотрите внимательно, — сказал Мурза.
Золотистый ободок начал вращаться, набирать скорость… И поглощать черную дыру, сжимая ее круг за кругом. Янка не знала, сколько это продолжалось, она просто заворожено наблюдала, до самого конца, пока ореол не превратился в яркое золотистое пятнышко, полностью «съев» наложенный знак смерти.
— Ну и прекрасно, — как ни в чем не бывало, сказал вахибей.
 
— Все? — Спросил Сашка, на лице которого блуждала загадочная улыбка.
— Все. Пусть немного поспит. А мы идем домой.
Выйдя из больницы, Янка набрала номер Михаила. Когда тот отозвался, рассказала ему хорошую новость и передала то, что велел Мурза — его семья должна исчезнуть.
* * *
— Насть, пошли, потанцуем.
Анатолий, молодой человек из соседнего офиса, был хорош. Не зря ее коллега, Людмила, тоже пригласила его на день рождения в клуб.
— Нога болит, — состроила жалобное лицо девушка. Парень сочувственно кивнул. Сегодня, на работе, она действительно подвернула ногу. Но не сказать, что это было страшно, скорее, повод, чтобы отстали.
Огромный зал ночного клуба горел бликами и вспышками фантастической иллюминации — разноцветными шарами, фигурами светодиодной подсветки, потрясающими коллажами с картинками во все стены. Девушки из группы поддержки ди-джея, с томной пластикой пританцовывали на галереях.
Яркие огни, блеск, музыка, взгляды… Настя держала на лице улыбку, как держит флаг молодой знаменосец. Но чувствовала, что скоро устанет от этой ненужной затеи. Зачем она сюда пришла? Сидела бы сейчас дома или в сарайке, где столько нужно прочитать, изучить…
— Ну, Настя, идем, что ты как вдова сидишь, — подбежала именинница и начальница в одном лице. Да, именно это лицо и уговорила ее погулять, как следует. Таким лицам сложно отказать.
— Нога, Люд, реально больно. Пляшите с девчонками, а я буду вами любоваться.
Начальница безнадежно махнула на нее рукой и убежала назад, в толпу танцующих. Большой кожаный диван в форме подковы, на котором сидела Настя, подсвечивался цепочкой фонариков. Девушка помахала танцующим коллегам, поглазела вокруг, и обратила внимание на эти шарики, вмонтированные в спинку дивана. Они стояли на коротких ножках и проводами уходили куда-то в боковину солидного лежбища.
Настя тихонько пошевелила пальцами, посчитав их количество. Светодиоды в плафонах перемигнулись, пробежались волной. Насте показалось этого мало, она прищурилась, и с ее губ слетел беззвучный шепоток. Восемь шариков вспыхнули разноцветными огоньками.
— Как неосторожно. А вдруг кто-нибудь заметит. Не боишься?
Голос раздался из-за спины. Девушка вскинула голову и увидела молодого мужчину, в легком светлом костюме, тонкой рубашке с вальяжно расстегнутыми пуговицами до груди. Он был хорош. Темноволосый, с красивыми глубокими глазами, ровными чертами лица. Но взгляд — холодный, отталкивающий, прятался за откровенно фальшивую улыбку. По роду своей деятельности, Настя знала такой тип людей, и не только мужчин…
Взгляд девушки застыл на его груди, где под планкой рубашки мелькнул знак. Ее знак! Настя непроизвольно расширила глаза. И весело, заразительно рассмеялась. Ну Рома, ну молодец! Удружил, так удружил. Отдубасил мужика, а разбираться пришли к ней. Понятно, значит, перед ней стоит убийца. Ладно, разберемся.
— Да ты не стой, садись. Рассказывай, как нашел меня.
Владлен на мгновение растерялся. Он знал, распознать его дар очень трудно. Это удалось только той девчонке, в тот день, когда ему влепили знак… Он усмехнулся, понятно. Она увидела свое тавро. Плохое начало.
Владлен присел на диван.
— И как тебя зовут, Василиса Прекрасная?
Настя с ехидцей ответила:
— А ты значит, Кащей Бессмерный, — и подумала, что несет банальщину, но сейчас лучше потянуть время.
— Ты всегда такая?
— Не обращай внимания, — Настя перестала смеяться. — Это не я тебя искала, а ты, так, что излагай. Что надо?
Владлен откинулся на спинку дивана, оглядел зал.
— Красивые у тебя подруги, наверное, хорошие, надежные, в трудную минуту помогут.
Настя незаметно сделала легкий пас ладонью. Удачно она поиграла фонариками. И сейчас эту игру можно продолжить. А намек она поняла.
— Откуда ты взялся?