Застеколье (СИ)
– Вы какой кофе предпочитаете? Есть растворимый. Могу сварить. Как скажете, то и будет. Можно – с коньяком.
– Понял, – кивнул я. – Тогда, давайте Ксения, как там по отчеству? Ивановна? Давайте Ксения Ивановна, два кофе – какое есть. Коньяк не надо. Мы с генералом поговорим, а уж потом и тобой пообщаемся. И школу вспомним и все остальное. Время будет.
– Хорошо, – кивнула Ксюха, а потом попросила: – Только, Олег Васильевич… Разве обязательно по имени–отчеству меня звать и на «вы»? И еще… Как вы вошли?
– Потом, как–нибудь скажу, – ушел я от ответа. А чего отвечать, когда и сам не знаешь?
Я прошелся по своему первому в жизни кабинету. Раньше всегда приходилось что–то с кем–то делить, а тут – МОЙ! Не скажу, что он мне сильно понравился, но сказать обратное – язык не повернется. Сравнивать не с чем. Стандартный кабинет со всеми атрибутами – письменным столом, ноутбуком, встроенными шкафами, креслами и портретом Президента на стене. Еще – несколько «глазков» видеокамер.
– Ну, апартаменты не слишком, – виновато хмыкнул генерал. – Так ведь и вы, товарищ полпред, тут особо и появляться не будете. Но – положено. Вы же когда уехали, даже не поинтересовались – что и как. Какая зарплата, премиальный фонд, квартира.
– И много мне чего положено? – живо заинтересовался я.
– Так все льготы, по полному списку. Офис, служебная машина, квартира. Про дачу не знаю, врать не буду. Ну, Ксюша все растолкует. Штатное расписание нужно составлять. Сейчас там только три человека.
– Я сам, Ксюха… А кто третий? Неужто, вас ко мне замом определили? – догадался я.
– Не замом, а помощником, – строго поправил Унгерн. – Замом я быть не могу, так как по должности не положено. Да и не нужен вам зам. Чего тут замещать–то? Ну, офис–секретарша – это для блезиру. Есть машина. Хотя, водитель еще понадобится. Сами–то вы, небось, до сих пор водить не научились? Впрочем, за две недели не научитесь…
– А машина с «мигалкой»? – усмехнулся я.
– На «мигалку» нужно заявку писать в Управление делами. Сочтут нужным – выделят, а нет, я бессилен – развел руками Унгерн.
– А, на фиг мне мигалка. Будем считать, что если я секретный полпред, так и «мигалка» у меня секретная.
– Вот это правильно, – похвалил меня Унгерн. – Нынче борьба с «синими ведерками» идет, не стоит светиться. И так, когда тебя… Ничего, что я на «ты»? – не в первый раз обеспокоился генерал и, получив мой благосклонный кивок, продолжил: – Когда тебя полпредом назначили, такая подковерная грызня развернулась! Полянка, откуда ты в Застеколье уходил, она же на территории Северо–Западного округа. Стало быть, должна относиться к тамошнему ведению. Непорядок! Даже к помощнику Самого сунулись выяснять, потом и до Президента дошло.
– А потом? – заинтересовался я.
– А что потом? САМ лишь глянул косо, да приказал заменить всех кадровиков, кто «секретку» курировал. Больше вопросов ни у кого не было. Так что,ты есть полномочный представитель, со всеми вытекающими, а где ты Гаранта представляет – на земле, в небесах или в ином измерении – дело Гаранта и его преемника.
Вошла Ксюша с подносом и мы непроизвольно прервали разговор.
– Ксения, ты своему, виноват… нашему начальнику подготовь полный списочек его льгот и полномочий. Льготы – в соответствии с законодательством, а полномочия – в соответствии с реалиями.
– Ага, – рассеянно отозвалась Ксюша, что сразу же было замечено Унгерном.
– Ксюша, что там у тебя? Докладывай.
– Олег Васильевич на мониторе не отражается.
– Подробней, – нахмурился генерал и, предугадав мой вопрос,пояснил мне: – Когда дверь кабинета открывается, камера автоматически включается. Я сюда сегодня случайно зашел – надо было кое–что в сейф положить. А у Ксюши монитор на столе. Положено в кабинетах камеру иметь. Борьба с коррупцией, понимаете ли…
– Камеры… – уточнил я.
– Почему, камеры? – удивился генерал. – Одна камера, как положено. Вон, глазок над дверью.
– Над дверью – один, вон, слева от портрета Президента – второй. Если еще пройтись, обнаружим еще пару–тройку…. – усмехнулся я.
Вскочив так стремительно, что едва не сшиб с ног Ксюшу, Унгерн подбежал к портрету.
– Точно. Твою мать… – не сдержался генерал. – Как же смогли?
– А главное – кто? – усмехнулся я.
– Олег Васильевич, – прижал правую руку к сердцу генерал. – Не знаю, чем поклясться, но камеру ставили только одну. Ту, что положено… Если не поверишь, так логически рассуждать – какой мне смысл ставить камеру там, где тебя не бывает? Ксения?! – гневно повернулся он к девушке, которая так и замерла с подносом в руках.
– Виктор Витальевич… Товарищ генерал–майор… Я, честно, ничего не знаю… – дрогнувшим голосом отозвалась Ксюша, а в глазах заблестели слезы…
– Генерал. Кофе остынет, – негромко сказал я. Посмотрев на растерянную секретаршу, улыбнулся: – Ксюша, иди к себе.
Не помню, приходилось ли мне раньше видеть Унгерна таким растерянным. Даже тогда, когда я вынес из Застеколья тела погибших парней и генерал, тогда еще полковник, был более радостным.
Унгерн, сел в кресло и, отхлебнув приличный глоток кофе, спросил:
– Сигаретки не будет?
– Сигаретки? – растерялся теперь и я, похлопав по карманам. А ведь и верно… Сигарет у меня не было, только зажигалка. В Застеколье не курил, да и тут, даже не вспомнил, что когда–то выкуривал по две пачки в день. А зажигалка… Ну, ее я таскаю с сбой все время, как когда–то наши предки не расставались с кремнем и кресалом.
– У Ксюхи спроси, – подсказал Унгерн.– Она в курсе, что босс курящий. Обязана подготовиться.
Ксюшка сидела за столом и смотрела, уставившись в одну точку. Молодец, не истерит. Хотя и прекрасно понимает, кто будет первым подозреваемым на роль «крота».
– Ксюша, где можно сигарету найти? – поинтересовался я.
– Сигареты? – не сразу «врубилась» девушка, но быстро взяла себя в руки. – У меня блок «Кемела» лежит. Виктор Витальевич говорил, что вы «Балканку» предпочитаете, но «Балканка» для полпреда как–то… – замялась барышня.
– Несолидно, – понимающе кивнул я и попросил: – Давай пачку, а заодно покажи монитор.
Посмотрев на экран, я уважительно покачал головой. Целых восемь «картинок»: прилегающая территория, вход, фойе, коридор, еще что–то и мой кабинет. Ксения догадливо щелкнула мышкой, увеличивая картинку. Генерал, словно поняв, что за ним наблюдают, помахал рукой.
– Так говоришь, на мониторе меня не было?
– Ага… Вот, смотрите, перематываю назад.
Действительно, в кабинете был один Унгерн, оживленно беседовавший с пустотой…
– И записи с остальных камер я уже смотрела…
– И там меня тоже нет? – хмыкнул я. – Бывает…
Ксения вытащила платочек, зеркальце и принялась приводить себя в порядок. Оттерев подтаявшую тушь, слегка изменила наклон зеркальца, выворачивая глаза. Мне стало совсем весело.
– Ксюшка, не мучайся. Дай–ка сюда…
Ксения покорно разжала руку, а я продемонстрировал ей свое отражение в зеркале.
– Убедилась? Все в порядке, в зеркале отражаюсь. Колечка серебряного нет? Ну, в магазин сбегай, чеснока купи.
– Извините… – побагровела девушка.
– Фильмов про упырей насмотрелась? Такая большая, а в сказки веришь?
– Олег Васильевич, тут начнешь еще и не в такое верить… Как такое возможно, чтобы человек прошел через охрану – они, между прочем, у вас документы должны были спросить, потом – мимо всех камер и ни разу не «засветится»?
– Чудес на свете много друг Гораций…
– Что и не снились нашим мудрецам, – хмуро досказала Ксюха. – Шекспир. Со школы помню.
– Вот, молодец! – восхитился я. – Не зря в школе учат.
– Я ее от вас запомнила, – усмехнулась Ксюха. – Вы ж ее на каждом уроке цитировали… Ну, почти на каждом. Запомнишь тут… Еще от вашего «то бишь» два года отучалась.
– Вона! – хмыкнул я. – Засорил детские головушки словами–паразитами.
– Еще… Можно вопрос?