Порезы (ЛП)

Гостиная была пустой.
Тим Гаррис, арендодатель, улыбнулся ей и выключил пылесос.
- Как дела, Джанет? - Он вытер руки о футболку.
- Нормально. Где Дэйв?
- Съехал. Три или четыре дня назад. Но он оставил для тебя записку. Она у меня. - Он поморщился, просовывая руку в задний карман туго обтягивающих тело джинсов. - Вот она. - Он вытащил сложенный пополам, слегка помятый конверт и протянул ей.
Она разорвала его. Внутри лежала нацарапанная красными чернилами записка.
Дорогая Джанет,
Я знал, что твое сердце не обманет и ты решишь вернуться. По сравнению с тем местом, где я живу сейчас - эта квартирка - лишь жалкая лачуга. Тем не менее, здесь просто необходима женская рука. Вот мой новый номер телефона: 5209862.С нетерпением жду.
Твой Дэйв.
- Телефон работает? - Спросила Джанет.
- Отключен.
- Окей. Спасибо.
Она вернулась к своей машине и проехала четыре квартала до магазина Сейфвей. Возле выхода из него стояли таксофоны. Она припарковалась, выскочила из машины и поспешила к ближайшему из них. Она схватила трубку, пластиковое покрытие которой обдало ладонь холодом, и опустила монеты в специальный слот. Осторожно, стараясь не касаться трубкой уха, она поднесла ее ближе в ожидании гудка. Тот раздался. Она набрала номер Дэйва и принялась ждать.
- Алло? - Спросил Дэйв после второго гудка.
- Это я.
- Ах! Значит ты получила записку, которую я оставил Гаррису.
- Да. А так же сообщение, которое ты оставил Мосби, проклятый ублюдок.
- Как грубо!
- Чего ты хотел добиться, избив Мосби?
- Что сделав?
- Ты слышал, что я сказала. Я понятия не имею, какого черта он не арестовал тебя, но обещаю, что если ты еще хоть раз к нему прикоснешься, я незамедлительно отправлюсь в полицию.
- Я смотрю, ты сегодня не в духе. А сначала было подумал, что ты звонишь, чтобы помириться.
- Ни о каком примирении не может идти и речи.
- Все могло бы быть и гораздо хуже, ты знаешь.
- Ты сейчас серьезно?
- Нам нужно встретиться, - сказал он. - Как насчет в пятницу вечером?
- Как насчет никогда?
- Ну, если ты не хочешь встречаться со мной в пятницу, возможно, твое место пожелает занять Мэг. Как ты думаешь? Мы так чудно провели с ней время в прошлую пятницу. Конечно, она не совсем в моем вкусе, поскольку просто чертовски уродлива, но у нее имеется все необходимое, для...
- Ты просто грязная свинья.
- Карандаш есть? Я хочу продиктовать тебе свой новый адрес. Готова?
- Я не поеду к тебе.
- Как знаешь, милая. Но на всякий случай, адрес я тебе все-же оставлю. Ведь ты никогда не знаешь, когда тебе вдруг захочется испытать немного любви.
Порывшись в своей сумочке, она отыскала шариковую ручку и визитную карточку салона красоты "Вэл".
- Ладно, диктуй. - Она записала адрес на оборотной стороне карточки. Затем приписала туда-же и номер телефона.
- Если не приедешь сюда к семи вечера пятницы, - сказал Дэйв, - я буду вынужден навестить Мэг.
Она повесила трубку и уставилась на тротуар. Его асфальтовое покрытие было влажным от тумана. Из дверей магазина вышел покупатель, разворачивающий на ходу батончик "Три Мушкетера". Вскоре его шаги удалились, а на тротуаре осталась лишь мокрая обертка, до сих пор сохраняющая форму батончика. Джанет подняла ее. И бросила в мусорное ведро возле двери, еле удержавшись от желания пнуть по его металлической поверхности ногой.
Нет, это методы Дэйва. Пинать вещи.
Для того, чтобы выиграть, подумала она, я должна вести себя более достойно, чем он.
 38. Съемка 
 
Проезжая по ночному Денверу к магазину пончиков, Альберт нажал на тормоза.
Что, за херня там происходит?
Он задумался, не стоит ли развернуться и поехать обратно. Однако, не смотря на всю активность впереди, дальше, улица, на которой он находился, выглядела пустынно. Наверное, он смог бы проехать через всю эту шумиху без каких-либо проблем.
 
Внезапно его желудок сжался, когда он увидел полицейского.
Тот смотрел прямо на него, жестом приказывая проезжать вперед.
Ладно.
Медленно, Альберт поехал в сторону припаркованных грузовиков и толпы, собравшейся возле ярко освещенного жилого дома. В сторону полицейского. Он пожалел о том, что не переоделся в женскую одежду, но, кажется, полицейский просто хотел, чтобы он освободил проезд.
Для чего? Сборище было похоже на место пожара или какого-то несчастного случая или преступления, но где же тогда машины пожарных и скорой помощи?
И какого черта здесь так много огромных грузовиков? Этих домов на колесах?
Альберт никогда еще не видел ничего подобного. Это было странно и навевало тревогу.
Ему хотелось как можно скорее проскочить это сборище, добраться до магазина пончиков и вернуться в дом, в безопасность.
Но тут он увидел камеры.
Они снимают здесь кино?
Похоже на то, подумал он, чувствуя смесь облегчения и любопытства.
Наверное какой-то фильм или телешоу. А возможно и просто какую-нибудь паршивую рекламу.
Он подумал, насколько будет безопасно остановиться и немного посмотреть на происходящее. Поблизости была по крайней мере пара копов. Но даже если они и обратят на него внимание, его волосы пострижены настолько коротко, что теперь он практически совсем не похож на тот фоторобот сделанный в полиции или на снимки, которые его отец уже наверняка предоставил властям. Шансы на то, что его смогут узнать, были ничтожны, а ему очень хотелось посмотреть на съемку.
Возможно, мне удастся увидеть какую-нибудь звезду.
Миновав перекресток, он свернул направо, припарковался на свободном участке на тротуаре и вылез из автомобиля.
Одежда Улларда П. Андрицци, консультанта по менеджменту, была слишком велика для Альберта. Но ему это даже нравилось: настолько в ней было свободно и комфортно.
Идя по дорожке, он начал беспокоиться, не заметит ли кто такого несоответствия.
Но все-же, пальто прикрывало большую часть одежды.
Возможно, завтра он пройдется по магазинам. Купит пару ботинок, джинсы, и одну или две рубашки. Ну и, пожалуй, что-нибудь для маскировки: шляпу, краску для волос, возможно, очки, если удастся подобрать такие, от которых не будет болеть голова, как от очков Уилларда. Очки Уилларда он смог поносить лишь несколько минут, прежде чем почувствовал острую боль.
Наверняка я смогу подобрать подходящие, подумал он. И уж в очках-то меня точно никто не узнает.
Но, казалось, никто не обращал на него никакого внимания, по крайней мере тогда, когда, когда он пробрался в собравшуюся толпу. Осторожно расталкивая людей и освобождая пространство, он медленно пробирался вперед.
Ближе к месту, откуда ему удастся разглядеть знакомое лицо звезды.
- Просьба соблюдать тишину, - раздался чей-то голос. Командный голос. - Тишина на съемочной площадке.
Все затихли. До ушей Альберта доносился шум колышущейся на ветру листвы. Мужчина щелкнул перед камерой хлопушкой, но с такого расстояния Альберт не смог прочесть нацарапанную на ней мелом надпись.
- Мотор.
Внезапно мужчина с пистолетом в руке подбежал к двери дома. На нем была черная одежда и лыжная маска. Дверь открылась. Камера, прикрепленная к тележке, подъехала ближе к ней. Прозвучал звук выстрела. Из двери вышли двое мужчин в деловых костюмах. Альберт узнал одного из них, того, что был слева: это был кто-то из "Менникс"[17]. Он попытался вспомнить его имя, как вдруг увидел, что рты обоих мужчин начали двигаться. Он не мог расслышать, что они говорили, но услышал, как кто-то сказал: "Режь, режь." Один из стоящих возле двери актеров покачал головой. Другой засмеялся. Человек в лыжной маске переложил пистолет в левую руку, взявшись за ствол.