План б (ЛП)

— Я видела его! Мы проезжали мимо. Когда он откроется? Он выглядел почти готовым.
— Скоро! Думаю, через несколько месяцев. Я уверена, что мы пойдем на торжественное открытие. Ты и твой муж должны встретиться с нами там!
Мой муж. Это безумие — слышать, как она произносит эти слова. Интересно, в каком состоянии мы будем как пара к тому времени, когда состоится торжественное открытие?
— О, подожди, насколько ты беременна? Ты не можешь быть на большом сроке, я видела тебя всего пару недель назад.
— Четырнадцать недель. Так что постарайтесь назначить торжественное открытие на мой седьмой месяц, чтобы я могла прийти и ковылять в сверкающем платье для беременных.
— Я передам своё пожелание.
— Пожалуйста, сделай это, — я улыбаюсь в трубку, радуясь тому, что Вайолет счастлива, — Я люблю тебя, Вайолет. Ты мой попкорн.
— Люблю тебя ещё больше. А ты — мой дополнительный масляный топпинг.
Мы вешаем трубку, и я зарываюсь лицом в пух Таббса-МакГи. Я думаю, что, может быть, все наладится. Для всех.
  
21
 
Дейзи
— На следующей неделе у меня приём у врача, — я лежу в постели с Кайлом. Таббс-МакГи лежит на шезлонге, которым никто не пользуется, кроме Таббса-МакГи, что заставляет меня задуматься, не является ли он на самом деле просто очень модной кошачьей кроватью. Он злится, потому что мы читаем в постели и отказались выключить для него свет. Он много вздыхал, мяукал и пытался выбить iPad из рук Кайла своими огромными мохнатыми лапами. Потом, когда он не получил своего, он дулся, перебрался в шезлонг и теперь смотрит на нас так, будто ему не удалось вздремнуть восемь часов днем при полном дневном свете.
Кайл отвлекает своё внимание от iPad, слегка повернув голову в мою сторону.
— Если ты хочешь пойти, — продолжаю я, — Ничего страшного, если ты не хочешь. Ты не обязан. Это моя первая встреча с новым акушером-гинекологом, которого рекомендовал твой кузен, и всё, что произойдет на шестнадцатинедельном приеме, а это, скорее всего, ничего. Если ты будешь занят, ничего страшного. Ты как раз был на последнем приёме. Не бери в голову.
Я вдыхаю, потому что я только что сказала все это, не дыша, потому что, возможно, это имеет для меня большее значение, чем я хотела бы признать. Может быть, не делать это в одиночку для меня тоже важнее, чем я хотела бы признать.
— Я бы хотел пойти.
— Хорошо, — я возвращаю внимание к своему iPad.
— Если ты не возражаешь.
— Не возражаю.
— Возможно, ребёнок уже сосёт большой палец, — говорит Кайл мгновение спустя.
— Что? Откуда ты знаешь, что он там делает? — я кладу руку на свой маленький животик и потираю его. Не знаю, зачем, это же не джинн, который выскочит и исполнит мои желания или подтвердит, что он сосёт большой палец.
— Я купил книгу.
Я моргаю на Кайла, смотрю на его iPad и снова на его лицо.
— Какую книгу?
— Что ожидать, когда ждёшь ребёнка. Ты сказала мне почитать книгу.
— О, Боже мой.
— Что? Я провожу своё исследование, чтобы не задавать тебе глупых вопросов.
— Да, но эта книга полна постыдных вещей, происходящих с моим телом.
Он ухмыляется. Он чертовски ухмыляется.
— Люк рекомендовал её. Он сказал, что она довольно полная.
— Почему твой горячий кузен должен быть гинекологом? Это так странно.
— Он женат.
— Да, хорошо? — Не совсем понимаю, какое это имеет отношение к чему-либо, но ладно.
— Просто говорю об этом.
— Потому что я сказала, что он горячий? — он что, издевается? — Ты ревнуешь? Ты тоже сексуальный, это не соревнование. Кроме того, я беременна. Не то чтобы я рыскала в поисках мужчин.
Ухмылка.
— Разве нет какой-то мужской версии, которую ты должен читать?
— Я не знаю. — Он кладет iPad на тумбочку и поворачивается ко мне, кладет свою руку на мою, которая лежит на моем животе. — Я хотел получить ту же информацию, что и ты.
— Ты, наверное, опережаешь меня, зануда.
— Я на девятой главе.
— Девятая! Ух. Я всё ещё на седьмой. Зачем тебе вообще всё это знать? Всё, что тебе нужно сделать, это подбросить меня до больницы, и я позвоню тебе, когда мы будем готовы.
 
Он поворачивается на бок, одна рука все ещё поверх моей на животе, другая подпирает его голову.
— Ты ожидаешь, что я подброшу тебя до больницы и вернусь, когда ты закончишь рожать? Ты в своем уме?
— Не знаю, — я плюхнулась на подушки, — Это просто будут бесконечные часы ожидания между тем, как я потею, тужусь и хрюкаю. Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня в таком состоянии.
— Ты позволяешь мне видеть, как ты потеешь, сжимаешься и хрюкаешь все время, — он улыбается, когда говорит это, его глаза темнеют, а рука на моем животе скользит чуть ниже.
— О, мой Бог, — он не просто так это сказал. Я закрываю глаза руками.
— Дейзи, ты не можешь ожидать, что я буду вышагивать по комнате ожидания, как в эпизоде "Я люблю Люси" 1950-х годов, пока ты будешь рожать моего сына или дочь.
— Это ты предложил этот договорной брак 1950-х годов. Или что мы там делаем, — добавляю я, потому что он молчит.
— Да, — наконец говорит он, но он тянется под огромную футболку (его), которую я надела в постель, и сдвигает мои трусики вниз по бедрам, так что я думаю, что мы закончили разговор, что прекрасно, потому что, о Боже, он заменил мои трусики своим языком. Он лежит между моих бедер, смотрит на меня поверх моего набухшего живота и устанавливает прямой зрительный контакт, пока раздвигает меня большими пальцами и сосёт мой клитор между губами. Святой Иисус.
— Знаешь, что ещё было популярно в 1950-х годах, Дейзи?
Драйв-ин? Обручи? Куннилингус? О, Боже, он просто согнул мое колено и раздвинул мои ноги шире.
— Что? — спрашиваю я, с трудом выговаривая слова.
— Раздельные кровати, — говорит он с восхитительной ухмылкой.
— Ужасная идея, — выдохнула я, — Спорим, эти бедные женщины так и не получили спонтанного языка на своих женских достоинствах.
— Хм, наверное, нет. Снимай футболку.
— Почему это я всегда голая?
— Потому что мне нравится смотреть на тебя. А теперь замолчи и дай мне поработать.
— Я восхищаюсь твоей трудовой этикой. Я хотела об этом сказать.
— Хм-хм, — пробормотал он. Но звук приглушённый, потому что он работает своими губами. Самое главное в Кайле то, что ему очень комфортно это делать. Действительно… действительно… комфортно. Я задыхаюсь и сжимаю руками простыни, когда он добавляет палец. Он проводит им по мне, круговыми движениями. Дразнит. Мучает. Играет.
Его другая рука скользит вверх по моему животу. Медленно, он прикасается ко мне, как будто нет никакой спешки и это его чёртова работа — доставить мне удовольствие. Пальцы скользят по моей коже, пока он не добирается до моей груди и сжимает её. Я дрожу, это так приятно. Моя грудь вздымается, хотя я ничего не делаю, только принимаю. Испытываю. Наслаждаюсь.
Его руки в постоянном движении. Гладят, поглаживают, дразнят всё, до чего он может дотянуться. Его рот тоже в постоянном движении. Лижет, сосёт, покусывает, пока я не оказываюсь на грани. Я знаю, что он не остановится, пока я не кончу, он будет находиться между моих ног, пока это не произойдет, и, честно говоря, это так освобождает, не беспокоиться об этом. Не чувствовать давления, чтобы достичь оргазма до того, как ему станет скучно или его челюсть начнет болеть. Так что я расслабляюсь и наслаждаюсь возбуждением. Я мокрая и скользкая, Кайл громко воодушевляется, и даже зная, как он увлечен, я немного краснею, когда слышу, какая я мокрая.
 
А потом я там… прямо там. — О, Боже, — моя спина выгибается, и я бы беспокоилась о том, что задушу его, но меня трясёт, и это слишком сильно, и я хочу вывернуться, но Кайл перехватывает мое бедро через свою руку, чтобы я была неподвижна, и заставляет меня кайфовать, как кажется, целую вечность, и о, Боже мой. — Кайл, — выдыхаю я его имя, — КайлКайлКайл, — Я люблю тебя, думаю я про себя, — Мне это понравилось, — говорю я вслух, — Так сильно, — я ослеплена своим оргазмом, сейчас не время что-то заявлять, верно? Не сейчас, когда его губы все ещё влажные от меня, и он забирается на кровать, чтобы лечь рядом со мной. Хороший оральный секс может заставить женщину потерять всякое рациональное мышление, пока она не проболтается о том, что не может взять обратно.