Свет во тьме (СИ)

— Рррр! — было ему ответом от недовольного «мишки».
  
Глава 5
 
Массивный Линкольн уверенно припарковался у полузаброшенного здания, ещё с десяток лет назад бывшего одной из городских фабрик. Тонированное окно медленно опустилось, и под звуки мрачного кавера на «Нирвану» из внедорожника выпорхнул уже знакомый нам чернокнижник. 
— Зози, не глуши мотор… — скомандовал мышонок недовольно рычащему что-то «медведю». 
— Как далеко шагнул синематик, — произнёс Распутин, когда тёмный маг услужливо открыл телекинезом дверь и расстегнул ремни чародея. — Знаешь, а мне начинает здесь нравиться, — неожиданно произнёс чародей.
— Кто бы сомневался, Гриша, а ведь ты ещё даже ничего и не видел толком, — усмехнулся мышонок.
— Ну, так у меня впереди ещё целая вечность… — пафосно произнёс некромант, неуверенно выбираясь из внедорожника.
Лич хищно улыбнулся, вновь натягивая на лицо маску с кошачьей мордочкой.
— Я чувствую здесь целую тьму юных душ, что так и пышут энергией, а уж этот дивный флёр молодости, который витает вокруг, я и ни с чем не спутаю, — из-под авиаторов лича вновь вспыхнуло изумрудное пламя всепожирающей и вечно голодной скверны.
— Ты как всегда зришь в корень, — кивнул чернокнижник. — Ведь именно за этим мы и пришли на рейв, а теперь запечатай всё здание, и мы немного «повеселимся».,— как что-то повседневно обыденное произнёс тёмный маг с лёгкими нотками скуки в голосе.
— Сказано-сделано, — хмыкнул некромант, сжимая магический цилиндрик в руке.
Девять секунд, и шартрезовый луч срывается с «волшебной палочки» чародея, хищным змеем опутывая весь контур здания, подобно мифическому Ёрмунганду. Едва уловимая вспышка изумрудного света, и бывший завод становится полностью запечатан.
Впрочем, людей это не особо-то и волновало, ведь они пришли веселиться до утра, а время ещё только за полночь. Довольно расплывшись в улыбке, которую, впрочем, было не видно под маской, Распутин направился к входу, где его тут же остановила охрана, ведь в своих «стильных» одеяниях некромант почему-то не проходил дресс-код. Искренне оскорбившись подобным отношением, чародей всё так же молча, приподнял очки.
— Скажи сыр…
— Совсем поехавший? — тут же агрессивно ответил охранник.
— Ну вот испортил воспоминание… — с искренней грустью произнёс лич, в глазах которого тут же вспыхнуло всепожирающее пламя в ядовито-зелёных тонах.
Мгновение, и от человека остаётся лишь кучка пепла, которую тут же уносит вечерний ветерок. Застывшие от удивления люди вскоре так же присоединились к парящему в воздухе пеплу, не оставив после себя и следа. Довольно хмыкнувший некромант всё так же без лишних слов вернул на место свои антрацитовые авиаторы, что буквально поглощали свет рядом. Заметивший это Барток удивлённо присвистнул, он ещё не видел, чтобы обычная вещь без какой-либо истории так быстро становилась тёмным артефактом, но оно и не удивительно, с таким-то количеством поглощённых душ.
Отметив в стёклах антрацитовых авиаторов инфернальный блеск и словно бы чей-то чуждый взгляд, чернокнижник немного напрягся. Пусть он и вёл дела с демонами, но не слишком-то их и любил, пожалуй, это и была основная причина для отказа в демонификации, и это чертовски бесило Кроули.
Без каких-либо проблем проникнув на вечеринку, некромант и чернокнижник тут же оказались в «ином» мире. Ослепительно яркие вспышки света, громкая музыка и беснующаяся толпа, что по-своему отжигала. Старикам здесь было не место, но им было плевать, ведь они пришли сюда не за этим. Или всё же за этим?
Видя горящие глаза Распутина, что уже хищно пылали, мышонок лишь хмыкнул.
— Грациес… — подмигнул некромант молодой девушке кельтских кровей с лёгкой огненно-рыжей шевелюрой, что угостила его парой «таблеток». — Но в моё время лечились героином и без всякой вредной химии, — безукоризненно улыбнулся лич не слушавшей его девушке. — И кашля как не бывало, — продолжил он, мгновенно закидывая в рот пару таблеток, что тут же расщепило магией скверны. — А неплохо, — кивнул чародей, но спустя миг шартрезовый свет из его глазниц почему-то начал моргать, а ещё через девять секунд зловещий свет скверны уже напоминал светомузыку.
 
Страстно закружив рыжулю в танце, Распутин даже не дал ей опомниться, а после грязных танцев и прелюдий он жадно сорвал поцелуй с её губ. Свечение вновь стало размеренно-изумрудным, да и сам лич за какие-то пару секунд уже закончил поглощать саму суть «торговца смертью», давая телу огневолосой красавицы осыпаться бирюзовым пеплом. Насладившись крайне «интересной» в энергетическом плане душой, высшая нежить даже просмаковала пару секунд сей момент, вдыхая остаточные эманации и пару граммов необычного пепла.
— За Россию-матушку! — на ломанном английском орал диджей, включая очередной трек.
Спустя пару секунд зазвучала и музыка.
— Девочка кенгуру… — вещал бодрый голос.
Поддавшись всеобщему настроению, некромант так же пустился в пляс, шокируя молодёжь своим внезапным гопаком, что со скоростью, силой и лютой ловкостью нежити позволял вытворять ему воистину «страшные» вещи. Завораживая людей душевным танцем и «манящим» светом бездны из-под брендовых авиаторов, лич добился небывалого фурора. Переварив очередную душу, наш чародей устроился за барной стойкой в компании чернокнижника, что молча, осуждал товарища за столь эпатажную выходку крайне выразительным взглядом.
— Скажи мне, Гриша, чего ты добиваешься? — спокойно поинтересовался мышонок. — Не сейчас, а в целом и в более глобальном плане, — дополнил тёмный маг. — Ведь мы так давно уже не сидели за чарочкой вина, — вздохнул он, гипнотизируя голубоглазую барменшу.
— Как и всегда, мой друг, как и всегда, — слегка иронично улыбнулся некромант, всё так же быстро стягивая с лица маску. — Скучно мне, суеты навести охота. Как там было у Фауста? Я часть той силы, что вечно хочет зла… — философски заметил он. — Но творить зло мне банально скучно, пусть это и позволяет нарастить магическую силу, но разве это самоцель? В чём смысл силы, когда ты попросту растворяешься в скуке? Это ли не проблема всех долгожителей нашего мира? — хмуро поинтересовался Распутин у фамильяра.
— Признаться, я уже думал об этом, и как-нибудь мы продолжим этот бесспорно интересный диалог за бокалом чего-нибудь покрепче, так что не пытайся перевести стрелки, мон ами. Проблема всех долгожителей в том, что они закостенелые старики, что не желают постигать что-то новое; в этом и проблема их скуки и последующего ухода в мир иной. Но тебе пока это не грозит, так что не отвлекайся от темы нашего разговора, — неожиданно сурово отбрил лича наш милый мышонок-альбинос.
— И давно ты стал у нас таким суровым? — задумчиво поинтересовался чародей у товарища.
— Лет уж семьдесят пять как, — спокойно ответил чернокнижник.
— Вечно забываю про эту мелочь, — грустно улыбнулась высшая нежить.
— Кому мелочь, а кому целая жизнь.
— А ты всегда был таким сварливым? — из-под очков некроманта ехидно вспыхнуло изумрудное пламя.
— Старею… — залпом осушив шот с абсентом, чернокнижник виновато улыбнулся.
— Так может лучше того этого самого? Ну, ножом в сердце, да на алтарь, а там и привет вечная жизнь. Или не хочешь быть личом? — подмигнул некромант одними бровями, а из-под его чёрных авиаторов уже во всю горело зелёное пламя озорства. Проходящие мимо люди даже закуривали прямо об душку лича.
— А не пошёл бы ты в пень, хозяин? — без какой-либо агрессии ответил мышонок.
— Ну, как знаешь, а теперь вздрогнем.
Барменша тут же обновила шот чернокнижника.
Лёгкое свечение в глазах девушки говорило о том, что чернокнижник взял её под своё полное управление. Совсем не стесняясь «контроля», мышонок, как ни в чём не бывало, налил себе чужими руками ещё немного абсента. Зелёная фея была не самым любимым напитком у чернокнижника, но порой ему хотелось вновь ощутить вкус дрянного алкоголя, дабы ещё больше ценить высоко элитарные напитки из своих закромов. Ну а нежити было не важно, что пить. Лишь познав горечь, можно сполна оценить сладость чего-то иного и уже практически позабытого. Барток иногда любил устраивать нечто такое, полностью обновляя воспоминания, вкус и чувство прекрасного. Да и как иначе, если со временем всё притупляется и так норовит выветриться из памяти твоей.