Айрин (СИ)
— Сядь и не вмешивайся, что бы ни происходило, — прошипел Мирг.
В руке колдуна появился маленький прозрачный зелёный шарик, похожий на драгоценный камень. Толстяк бросил его в нетронутое пиво Ук-Мака, подхватил кружку и направился к столу, за которым устроился вошедший.
Рыцарь с открытым ртом глядел, как Мирг едва уловимо преображался с каждым шагом. Он стал тоньше, выше. Изменилась и одежда: теперь колдуна можно было принять за торговца средней руки.
— Приветствую вас, достопочтенный! — церемонно обратился Мирг к мужчине с мечом. — Если не ошибаюсь, вы из стражи нашего глубокоуважаемого маркиза?
— Да, — тот подозрительно огляделся по сторонам. — А ты кто таков и чего тебе нужно?
— Я хотел бы выпить с вами за здоровье нашего благородного владыки! — пафосно объявил колдун, ставя перед собеседником кружку. — Вы же не откажетесь выпить за здоровье хозяина?
Глаза сидящего забегали. Наконец он взялся за кружку.
— Я выпью за здоровье маркиза. Но после этого исчезни, я занят.
— Слушаюсь, ваше превосходительство, — поклонился Мирг. — Долгая лета маркизу Герьёру!
— Да, да, — слуга маркиза сделал большой глоток.
Он вдруг замер и обмяк.
— Допивай, а после иди за мной, — тихо приказал колдун.
Стражник послушно осушил кружку, поднялся и смиренно зашагал за Миргом.
За стол, где дожидался ошарашенный Ук-Мак, колдун уселся уже в собственном обличии. Рядом с ним на скамью расслабленно плюхнулся человек Герьёра.
— Опиши свою спутницу, — сказал Мирг Дерелу. — По возможности подробнее.
Ук-Мак поражённо кивнул и зачарованно уставился в глаза стражника, где едва заметно плескалось зелёное свечение.
— Говори, не трать время попусту, — поторопил толстяк.
Пока рыцарь рассказывал, Мирг внимательно смотрел на него. А когда Дерел замолчал, бросил:
— Бабуля была права.
Предоставив Ук-Маку теряться в догадках, кто такая бабуля, и в чём она оказалась права, колдун повернулся к стражнику.
— Вспоминаешь кого-то, похожего на описание?
Тот уставился на закопчённые стропила отсутствующим взглядом. Потом медленно кивнул.
— Хорошо, — Мирг потёр руки. — Отправляйся в замок, найди её и приведи сюда. Живой. Справишься — ты свободен.
Слуга маркиза посмотрел на свои руки и одежду, словно изучая их. Ощупал эфес меча. Топнул ногой. Затем встал и твёрдой походкой направился к выходу.
— Кто это? — Ук-Мак никак не мог прийти в себя.
— Один из помощников командира стражи маркиза. Раз в неделю собирает дань с мелких городских торговцев. Но сегодня останется без денег.
— Что ты с ним сделал?
— Как бы тебе сказать… на время одолжил его тело, вселив сильфа. Отмечу, что заключённый в кристалле сильф стоит гораздо дороже пяти золотых. Он практически бесценен. Ни на что не намекаю, просто хочу, чтобы ты знал.
— Можешь не возвращать золото, — буркнул Дерел, — если твоё колдовство сработает.
— Должно, — без особой уверенности сказал Мирг. — Если не получится, придумаем ещё что-нибудь. А пока подождём… Хозяйка, пива!
16. Колдовство
Сразу после провалившегося покушения на Герьёра, из комнаты Айрин вынесли всю мебель. Затем солдаты привели кузнеца — медлительного кряжистого мужика с наполовину седой бородой. Звонко стуча молотком, кузнец вбил в щель между стенными блоками железный костыль с проушиной на конце. К ней крепилась длинная цепь с продолговатыми звеньями: не толстая, но неодолимая для человека без инструментов.
На другом конце цепи болтался железный ошейник, сделанный из двух дуг, скреплённых петлей. Отводя глаза, кузнец надел его на шею связанной принцессы. Вставил металлическую скобу в отверстия на расходящихся краях полукружий и тщательно загнул клещами.
Кто-то из слуг бросил у стены ворох соломы.
— Твоя постель, — равномерно похлопывая дубинкой по ладони, сообщил Файок, неотлучно наблюдавший за пленницей.
По его приказу один из стражников разрезал путы Айрин.
— Сладких снов, — бесстрастно сказал начальник охраны, в последний раз внимательно оглядев помещение и пленницу.
Комната опустела, хлопнула дверь. Стало темно: солнце давно село, а солдаты унесли факелы.
Принцесса, лежавшая на боку, подтянув к животу колени, морщась, выпрямилась и со стоном перекатилась на спину. От каждого движения ребра с правой стороны пронзала боль. В других местах тоже болело, из лопнувшей губы сочилась кровь. Но рёбра беспокоили сильнее всего.
Дождавшись, когда передавленные верёвками руки начнут нормально двигаться, Айрин ощупала ошейник. Сдавленно выругалась. Сжав зубы и придерживаясь за стену, медленно поднялась на ноги. Нашарила вбитый костыль, подёргала цепь. Убедившись, что кузнец потрудился на славу, прихрамывая, доковыляла до соломы и осторожно, стараясь не тревожить бок, уселась, привалившись спиной к прохладной стене.
Выкатившаяся на небо луна робко высветила подоконник и фрагмент пола возле окна. Принцесса, редко моргая, глядела на бледное пятно и не видела его. В душе Айрин царил беспросветный мрак.
Она упустила единственный шанс. Не сумела отомстить за ставшего дорогим ей человека. А торжествующий враг, точно в насмешку, посадил наследницу королевского рода на цепь, словно животное.
Принцесса чувствовала себя раздавленной и униженной. От выворачивающей наизнанку душевной боли и ярости хотелось выть.
Мимо носа прокатилась слезинка и застыла в уголке губ. Айрин слизнула солоноватую каплю.
Она не сдастся. Если суждена позорная смерть — она примет её.
А перед этим убьёт Герьёра.
Образ маркиза исказился и стоял перед внутренним взором алым силуэтом в клубящемся чёрном ореоле. С ним была связана лишь одна эмоция. Ненависть.
Раньше Айрин никогда не испытывала к противникам ничего подобного. Она знала гнев, ярость, презрение, безразличие, страх, жалость… Но ни разу принцесса не убивала с ненавистью. Маркиз же разбудил в её душе тёмные чувства, о существовании которых Айрин даже не подозревала. Ей хотелось, чтобы Герьёр корчился в жесточайших мучениях. Хотелось убить его. А после стереть с лица земли малейшее воспоминание о том, что такой человек существовал.
Девушка молила богов и демонов, чтобы те дали ещё одну возможность отомстить. И страдала от осознания несбыточности терзающего её желания.
Почти до рассвета Айрин сидела, уставившись в одну точку. И лишь в предутренний час, когда густая чернота на востоке слегка поблёкла, задремала, уронив голову на грудь.
Новый день не принёс облегчения. Сердце все так же рвали на части разочарование и ненависть. Вдобавок боль от побоев не затихла, а, наоборот, усилилась. Всякий раз, когда Айрин пыталась глубоко вздохнуть, в бок словно вонзалось копьё.
Хотя длина цепи позволяла дойти почти до двери, принцесса большую часть дня провела в неподвижности. Ненадолго вставала лишь пару раз: взять принесённую стражником кружку с водой, да к ведру.
Однажды к ней заходил Герьёр. Он что-то говорил, но Айрин даже не вслушивалась. Глядела в стену и размышляла, хватит ли у неё сил задушить маркиза цепью. На практике выяснить не удалось: охваченный непонятным возбуждением Герьёр не приближался, да и вообще очень быстро покинул пленницу.
После полудня, когда солнце проделало первую треть пути к горизонту, за дверью послышался шум. Предположив, что ее вновь решил навестить маркиз, принцесса, на всякий случай, намотала несколько витков цепи на правый кулак.
В замке повернулся ключ и в комнату, озираясь, шагнул мужчина. При нём были меч и кинжал, но доспехов незнакомец не носил. Остановившись в центре помещения, визитёр поманил Айрин пальцем.
Принцесса медленно встала, чувствуя, как колотится сердце. Впервые за время плена к ней кто-то вошёл в одиночку. Неужели боги услыхали её молитвы?!
У Айрин разом пересохло во рту. Если она справится с гостем, не привлекая внимания стражи снаружи, и завладеет мечом, у неё появится шанс добраться до Герьёра…