Мое проклятие с глазами кошки (СИ)

— Я расскажу, брат, — уверенно посмотрел в глаза родного человека. — Обязательно расскажу, но не сейчас. Дай мне время собраться с мыслями. Прошу лишь об одном — когда поймешь о чем речь, отключи эмоции и попробуй поставить себя на мое место…
— Ты меня пугаешь, Алерон, — черты лица брата тут же сменились, принимая серьезный и задумчивый вид. — У тебя все хорошо?
— У меня — да, по крайней мере пока, — кивнул я.
— Тогда остается та, которая в последнее время не покидает твоих мыслей…
— Прошу тебя, не нужно сейчас, — взмолился я. — Сейчас не время. Просто немного подожди…
— Как скажешь, брат… Как скажешь…
Этот разговор дался мне нелегко. Я хотел рассказать все Энекину, даже был готов к тому, что он меня возненавидит, но мне требовалось поговорить с Халисой. Это ее тайна, не моя. Я просто не имею права рассказывать об этом.
Стоя перед вратами небольшой церквушки, которая находилась на территории поместья, я отсчитывал каждую секунду, вглядываясь вдаль, ожидая на небольшой тропинке появление моей женщины.
Черные мундиры стояли в два ряда с обеих сторон, создавая подобие стен, вдоль которых и должна была пройти Халиса.
Солнце клонилось к горизонту. Мои нервы были на пределе и если бы не бесконечный шепот брата, болтающего о всякой ерунде, то я бы точно свихнулся.
Но вот из-за поворота появилась та, которая стала для меня центром вселенной. Улыбка сама по себе набежала на лицо, а черные мундиры расправили плечи, гордо встречая ту, которая вскоре станет моей будущей супругой…
Халиса 
Ноги тряслись так, словно землю охватило землетрясение. Шагала через силу удерживая равновесие. Волнение и так охватывало, но когда служанки довели меня до поворота и перед моим взором предстали черные мундиры, стоящие вдоль тропинки, то я вообще впала в ступор. От волнения виски пульсировали с такой силой, что даже было больно моргнуть.
«Халиса, успокойся! Там твой мужчина, твоя судьба! Просто вдохни, выдохни и иди вперед!»
Набрав полную грудь воздуха, на мгновение прикрыла глаза, отмечая, как красиво лучи заходящего солнца падают на старинную церквушку. Взгляд спустился чуть ниже замечая ЕГО.
Алерон не сводил своего пристального взора, притягивая и одновременно внушая спокойствие.
Улыбнувшись, сделала первый шаг. Потом еще один… и еще…
Шла мимо черных мундиров, чувствуя одобрение каждого из них. Они приняли выбор своего главы. Понимаю, что это не столь важно, но все же было приятно.
Когда осталось совсем немного до любимого, то он не выдержал. Направился ко мне навстречу, наплевав на правила и обычаи. Подцепив мое запястье, переплел пальцы с моими и поднес их к губам, целуя…
— Ты прекрасна! — прошептал глава черных мундиров, лаская взглядом.
Смутившись, я отвела глаза, кожей чувствуя пристальное внимание лорда Энекина, от которого исходила печаль.
«Знали бы вы, лорд, кем именно я являюсь, то вместо печали вы бы сейчас ощущали совершенно другие эмоции».
Алерон повел меня к вратам церкви, которые тут же распахнулись, являя моему взору чистое и просторное помещение с витражами на окнах. Свет от заходящего солнца проникал сквозь мозаику, рассеиваясь всеми цветами радуги по стенам и полу. Каменная кладка, покрытая мелкими трещинами, говорила о том, что церковь многое повидала за время своего существования и тем ценнее она была для меня. Ведь как считали в нашем мире, чем древнее часовня, тем крепче брак.
В центре стоял мужчина в белой рясе и с седой бородой, достающей почти до пояса. При виде нас он тут же отошел к алтарю, над которым находились фрески богов этого мира.
— Дети мои…, — вскинул руки священник, как только мы подошли ближе, — сегодня вы соедините свои судьбы воедино…
С каждым словом этого мужчины я все больше начинала нервничать. Правильно ли я поступаю? Ведь из-за меня может погибнуть любимый и все эти мужчины, которые верны ему до мозга костей. Я проявила свой эгоизм и наплевала на то, что Алерону предстоит пережить, когда до короля дойдет весть кто я такая, а ведь до него обязательно дойдет…
 
— … это самое ценное, что есть между влюбленными…
Священник продолжал свою речь, а я все никак не могла успокоиться, понимая, что если сейчас отвечу согласием, то точно подпишу главе черных мундиров смертный приговор.
— Согласен ли ты, сын мой, связать свою жизнь с этой девушкой? — голос священнослужителя прозвучал для меня словно раскат оглушительного грома в ясный день.
— Согласен, святой отец!
Я набрала полную грудь воздуха, борясь с собой.
— Согласна ли ты, дочь моя, связать свою жизнь с этим мужчиной?
Сердце колотилось в груди. Пантера предупреждающе зарычала, пытаясь убедить меня не совершать глупость.
— Халиса? — взволнованно произнес Алерон, заглядывая мне в глаза.
— Я не…, — ком встал в горле. Я видела дикое волнение во взгляде главы черных мундиров. Он сильно переживал, но и мне сейчас было не легче.
— Дитя? — спросил вновь священник после нескольких минут моего молчания. — Ты должна дать ответ, каким бы он ни был…
Меня потряхивало изнутри. Язык онемел, лишая возможности говорить. Ощущала себя идущей по тонкому лезвию, которое вскоре определит мою судьбу.
Алерон так и держал меня за руку, белея на глазах. Боль, горечь, отчаяние — все его эмоции сплелись в единый клубок, который рвал мое сердце на части.
— Халиса, прошу…, — взмолился глава черных мундиров.
«Я не могу так с ним поступить. Не могу! Я люблю его! Он моя жизнь!»
— Я согласна, святой отец, — произнесла на одном дыхании, замечая, как Алерон облегченно выдохнул.
Любимый счастливо улыбнулся и, не дожидаясь дальнейших слов от священника, припал к моим губам…
«Ну вот, Халиса, ты сама определила судьбу своего мужчины», — пролетела мысль у меня в голове.
Алерон 
Честно? Я думал, что поседею. Стоя возле алтаря и держа за руку Халису, молился, чтобы это сумасшествие как можно скорее закончилось. Пауза, когда кареглазая затянула с ответом, чуть не вызвала у меня остановку сердца. Хотя, ответь она отказом, то оно и так бы перестало биться, разрываясь на части.
Пребывал на седьмом небе от счастья, целуя нежные губы и прижимая к себе податливое тело своей пары. Она дала свое согласие! Она только моя!
Священник деликатно кашлянул, когда поцелуй затянулся и перешел все рамки допустимого, так как моя рука спустилась чуть ниже талии Халисы, сжимая манящую ягодицу.
Тут же отдернув ладонь, оторвался от желанных губ, замечая смущение в глазах любимой.
— Вы должны обменяться друг с другом подарками, в знак заключения брака, — произнес священник, вызывая замешательство на лице у кареглазой.
— Это кольцо принадлежало моей матушке, — произнес я, ругая себя всеми бранными словами, что не просветил свою супругу о данном моменте брачной церемонии. — Она сказала, чтобы я отдал его той, кого полюблю всем сердцем…
Подцепил пальчик любимой и осторожно надел его, отмечая, что колечко идеально село.
— Святой отец, — повернулся я к священнослужителю, — Халиса не знала, что нужно что-то дарить…
— Нет-нет, Алерон, — произнесла она, — ничего страшного. У меня есть что преподнести тебе в знак нашей любви.
Священник хитро улыбнулся, а я замер, смотря на то, как моя девочка потянулась к своей шее, вытаскивая пальчиками тоненькую цепочку с небольшой подвеской.
— Это мой талисман. Родители подарили мне его на совершеннолетие… на счастье, — тише закончила она.
От меня не укрылась грусть на лице любимой. Я понимал, что Халисе сейчас не хватает своей семьи, ведь этот день очень важен для нее.
Наклонив голову, позволил надеть на себя цепочку, которую всегда буду беречь.
— С этой минуты вы являетесь супругами. Цените друг друга. Верьте друг другу и всегда прислушивайтесь к желаниям и просьбам. Семья — это хрупкий цветок, который нужно оберегать. Счастья вам, дети!
Старец махнул руками, и в нашу сторону полетели лепестки волчьей агайи. Именно ей осыпали молодоженов в первые минуты заключения брака. Она считалась символом взаимопонимания и вечной любви.