Deadушка 2 (СИ)

  
Предисловие от автора.
 
"Ненависть юным уродует лица,
Ненависть просится из берегов,
Ненависть жаждет и хочет напиться
Чёрною кровью врагов!"
Слова: В.Высоцкий
Павел Пламенев — Ненависть
В данном произведении много крови, мата, ненависти к врагам и жестокости. В отличии от большинства современных писателей, я не собираюсь сглаживать углы. В моих планах показать войну и ее последствия так, как я это все видел. Здесь не будет легкого развлекательного чтива и всемогущего героя, хотя это можно было понять еще по первому тому.
Все трюки выполнены профессионалами, не пытайтесь повторять дома. Некоторые вещи специально описаны с ошибками, чтобы у диванных выживальщиков не получилось сделать так же. Все совпадения с реальностью случайны. Персонажи и события являются плодом больной фантазии автора. Химические эллементы и производственные процессы созданы рептилоидами и относятся к технологиям времен второй межгалактической войны.
Ну а теперь, когда все люди в сине-серой форме ушли, можно начинать.
Приятного чтения.
  
Глава 1. ПТСР.
 
Терпеть не могу ощущение скованности. Может конченным извращенцам и нравится, когда их пристегивают к батарее, но меня подобное раздражает. Раздражает настолько, что я готов сорвать батарею и таскаться с нею как с утяжелителем, лишь бы не быть скованным.
Когда сознание вернулось, мне было плевать на скованность. Я ощущал лишь дикую боль и она глушила разум. Пару раз приходя в себя, я быстро отключался. Сколько времени прошло, не знаю, но очухаться окончательно получилось лишь ранним утром.
Я лежал на подстилке из двух матрасов, прикованный левой рукой к батарее. Одет в спортивные шорты и какую-то майку алкоголичку. Сверху укрыт пледом, что хоть как-то спасало. От батареи веяло холодом. Отопления уже давно нет и хозяин дома согревается за счет принесенной в одну из комнат чугунной печки.
Не подавая признаков жизни, постарался аккуратно приподняться, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Мышцы практически сразу свело, значит лежу долго. К тому же, что-то неприятно укололо в правой руке. Открыв глаза, заметил поставленную капельную систему. Заботливо так поставленную, через тонкую иглу-бабочку. Присмотрелся. Раствор Рингера, чтоб его, причем с добавками судя по мутноватому цвету.
— Очнулся? — вяло усмехнулся сонный охранник, нагло зевая. — Это хорошо…
Пошевелил руками и ногами поочередно. Целы. Даже рана не так сильно отдает болью, хотя и замотана основательно.
— Да тише ты, — тихо засмеялся мужчина, приседая на корточки рядом, чтобы я его видел. — Док сказал, что ты почти с того света выбрался. Хапанул пылюки радиоактивной, чуть не схлопотал заражение крови, да еще и командор тебе висок раскроил. Считай, чудом уцелел, дед. Или Дэд? Наверняка себя мертвым ощущаешь…
— Хрррр… — только и смог выдавить из себя, горло дико сушило. Пришлось нацедить во рту слюны и сглотнуть, чтобы хоть как-то смочить внутренности. — Хркхе… Напизделся?
— О, огрызаешься, значит точно жив… Ладно, ща воды принесу, — ухмыльнулся боец и поднявшись, скрылся в соседнем помещении. Других обитателей дома я не слышал. Это хорошо. Повернувшись на бок, попробовал дернуть левую руку, но как оказалось, наручники слишком плотно прижали ее к батарее. Подтянув руку с капельницей, аккуратно достал иглу. Болезненно, но что поделать. Зато теперь можно более активно действовать правой, не боясь пробить нерв иголкой.
Прощупав батарею, обнаружил за нею какую-то тряпку, напоминающую полотенце. Пойдет. Теперь надо освободить руку, но это не сложно. Труба холоднющая, значит не ошпарюсь. К тому же трубки возвода пластиковые, а меня зацепили за основание одной из таких труб.
Осторожно сместился вдоль стены, до места где трубка заходит к вентилю. Посоле сороковых всех обязали ставить это дерьмо, ибо трубки подвода сделанные из дешевого дерьма, регулярно лопались и так итог, владельцы батарей, затапливали соседей снизу. Как и ожидалось, вентиль перекрыт. Крутанув пару раз кисть, чтобы ухватиться за браслет зацепленный за трубу, принялся выворачиваться корпусом. Довернулся почти польностью на правый бок, когда за спиной раздался треск и рука по инерции улетала вперед. Сорвавшийся с трубы браслет прилетел по хребтине. Не столько болезненно, сколько неприятно, но что поделать.
 
Перехватив тряпку поудобнее, улегся обратно под, подзакатав его, чтобы он накрывал меня лишь выше живота. Через несколько секунд раздались медленные шаги.
— Дед, ну ты чего раскутался так? Еще и капельницу вырвал, а ну давай, не балуй! — боец присел на корточки, ставя кружку на пол и подхватывая вырванную иглу.
В этот же момент, ему в голову прилетает свернутый плед, а следом и я кидаюсь. Удалось завалить и перевернуть на живот. Пристраиваясь сверху, накидывая на шею бойца полотенце и перекручивая сзади, для пущего эфекта упираюсь коленом ему в спину.
Вот только что-то не учел я, что парнишка покрупнее будет, да и куда мне, старику, тягаться со здоровым и сильным мужиком. Не прошло и пяти секунд, как он перевернулся на спину, подминая меня под собою.
— Ах ты… — захрипел он, освободившись от полотенца. Отпустив бесполезную тряпку, я схватил его за волосы и рукой принялся шарить по полу. Пальцы быстро нащупали жгутик капельной системы. Подтянув его, ухватил иглу в кулак и принялся быстро и беспорядочно наносить уколы сверху вниз, целясь врагу в лицо.
Противник полностью освободился от полотенца и откинул его в сторону, но тут же получил укол в нижнее веко. Игла оцарапала глазное яблоко снизу и со скоростью доисторической швейной машинки, вошла чуть сбоку, второй раз протыкая уже как надо.
— А-а-а! — завопил мужчина, пытаясь прикрыть глаз, но мне было плевать. У меня получилось вынырнуть чуть сбоку и схватив противника за шею, продолжить нашпиговывать его лицо.
Я бил и бил, пару раз уколов собственную руку, но в основном травмируя охранника. В какой-то момент игла обломилась, оставшись кажется в верхнем веке правого глаза, заходя под череп. Откинув уже бесполезную бабочку, зафиксировал противника удушающим приемом. Левой рукой обхватил шею и закинул сеье на предплечье, при этом правую согнув в локте и положив на затылок охранника. Надежный треугольник, которому научился еще в детстве, во время уличных драк. Ну а чтобы жертва не смогла вывернуться, ногами обхватил его торс.
Он рычал, хрипел, стонал, булькал кровью затекающей в горло, но потихоньку ослабевал. Сучил ногами по полу, пытался схватить меня, но не мог зацепиться за одежду, а окровавленные пальцы скользили по моей дряблой коже. Немощное стариковское тело не позволяло ухватиться за жировые складки, да и волос у меня не так много, кроме бороды, чтобы цепляться за них.
Вскоре хрипение смолкло окончательно. Выждав еще секунд пятнадцать, пока мужик обмякнет, откинул его в сторону. Оставлять его удушенным не стоит. Может еще очнутся, видал такое. Поэтому не особо церемонясь, чуть подпрыгнут и с высоты втоптал его кадык в горло, ну а чтобы зафиксировать успех, прыгнул еще пару раз. Прыгал, пока в тишине нарушаемой лишь моим тяжким дыханием, не раздался противный чавк с хрустом. Такой ни с чем не спутать. Крайне неприятный звук смещаемой плоти и рвущихся мышц. Впрочем, что еще ожидать, я же не пушинка, да и ускорение с использованием ослиной силы. Всю жизнь был тяговым ослом, так что дури у меня в теле побольше, чем у молодых. Силы может не хватать, выносливости тоже, а вот дури… Этого дерьма хоть отбавляй.
Краткий осмотр снаряжения бойца не принес ничего полезного. Забив на все уставы караульной службы, он расхаживал даже без ножа. Впрочем, оружие нашлось быстро. На диване, где видимо и отдыхал охранник. Прямо под подушкой уже знакомый мне пистолет Сиг М18, с вставленным магазином на семнадцать патронов. Уже хоть что-то.
Такая беспечность несколько напрягала и я, вооружившись пистолетом и дослав патрон в патронник, направился на осмотр дома. Аккуратно перемещаясь от стены к стене и укрываясь за мебелью, я досмотрел помещения и к своему удивлению, обнаружил мирно спящего доктора в одной из спален. Старик тихо похрапывал. То что он нас не слышал, было чудом, хотя скорее все дело в наушниках, которые Николай Иванович воткнул в уши. Обычные беспроводные маленькие бируши с динамиками. Остается лишь догадываться, чтоже такое там слушал врач, что не слышал криков боли, когда я лишал охранника зрения.