Правительница Д'Хары (СИ)

— Какие-то проблемы, Бенджамин? — если бы взгляд морд-сит мог обжигать, то от генерала бы уже осталась лишь горка пепла.
— Лорд Рал просил не беспокоить.
Небрежным жестом Кара стряхнула мужскую руку со своего плеча.
— Снова изучает какую-нибудь ветхую и забытую всеми книгу? — пренебрежительно бросила она.
Нетрудно было догадаться, чем именно он занимается. Лорд Рал всегда отличался любознательностью и поразительной усидчивостью, когда ему это было нужно. А в нынешнем положении дел знания были ещё и просто необходимы.
— Я в этом смыслю совсем немного, но, похоже, да, — капитан задумался. — Лорд Рал говорил, что хочет найти причину чумы, начавшейся в Срединных Землях.
— Должно быть, опять не спит ночами и живёт исключительно за счёт своей жажды познаний, — достаточно громко произнесла морд-сит, фыркнув. А затем прокричала ещё громче, немного наклонившись к двери: — Ну или энтузиазме от предстоящей свадьбы с красавицей-невестой!
Из-за двери послышалось недовольное покашливание, явно намекающее на неподобающую тему для общения со своим повелителем. Кара довольно ухмыльнулась удавшейся шалости, а Бенджамин умудрился одновременно улыбкой одобрить шутку над старым другом и укоризненно покачать головой на поведение телохранительницы.
Кара хихикнула, гладя на выражение лица Бена. А затем мгновенно замолчала. Не подобает морд-сит хихикать. Даже если это лицо Б… капитана. Тем более, что это лицо капитана. Мейфферта. Капитана Мейфферта. Хватало того, что Кара, бегая по куче страшно раздражающих поручений Магистра Рала из одного конца Дворца в другой, как только встречала Бена, забывала обо всём, весело болтая с этим любимчиком повелителя. Причём, сам повелитель, который каким-то образом прознал об этом, очень любил о своём знании лишний раз напомнить, веселясь с зубовного скрежета своей морд-сит. Ну вот как ему объяснить, что она просто получает удовольствие от компании капитана?
— У меня есть кое-что более полезное для него, — хитро улыбнулась девушка.
— И что же это? — поднял бровь мужчина, скрестив крепкие руки на груди.
— Капитан, а что, наш Магистр уже начал превращаться из холостяка в примерного семьянина и перестал общаться со старым другом? — с изрядной долей сарказма спросила она, встав наподобие того, как стоял Бен. — Потом все узнаете, если впустите меня.
Без разрешения мужчины она открыла дверь и вошла в комнату. Уже закрывая дверь прямо перед носом капитана, морд-сит заметила, что некоторые солдаты, стоявшие ближе всех, уже тихо посмеивались над разыгравшейся сценой. Кара закатила глаза. А потом улыбнулась. Зная Бенджамина, скоро весельчакам будет не до смеха.
Она шагнула внутрь и, быстро заглянув в комнату, находившуюся по её левую руку, поняла, что в спальне его уже не было. Как жаль, как жаль. Что, Мать-Исповедница не по вкусу пришлась? Женщина стремительно прошла к кабинету, потому что, если Магистр Рал не спит, то он работает. Всегда.
Лорд Рал оторвал недовольный взгляд от текста, глянув на телохранительницу. Всё ещё дуется из-за шутки. Морд-сит, довольная, не стала тратить время на утешения большого мальчика и с порога заявила:
— Лорд Рал, кое-кто хочет видеть вас.
***
Запястья Никки были стёрты в кровь. Подвешенные конечности отдавали тупой болью окровавленных ран, которым не давали зажить. Никки опустила голову и прикрыла глаза. Голова дико болела из-за недосыпа и частых ударов, после которых наступала мгновенная дезориентация и тошнота. Сейчас так хотелось просто закрыть глаза и провалиться в небытие, чтобы все страдания прекратились.
Ребра колдуньи были сломаны, правая рука вывихнута, но самое главное — она не могла чувствовать свой дар. Рада-Хань блокировал его. Это было такое непривычное чувство: ощущать внутри себя пустоту вместо силы, с которой она провела все последние века своего существования. Никки казалось, что она уже сходит с ума и живёт только одной мыслью о том, чтобы снова почувствовать, каково это — ощущать искорку дара внутри себя, чувствовать прежнюю силу жизни, питаемую магией.
 
Возможно, морд-сит и не могли полностью сломать её, но немного свести с ума — это несложно.
С другой стороны, когда человек целыми сутками висит, прикованный цепями к потолку, униженный и обескровленный, у него появляется возможность поразмышлять над своей жизнью и над тем, как он будет жить дальше. Выберется он из этого поганого места или нет, это уже не важно. Главное — рассеять сознание, уберечь его остатки от безжалостных ударов эйджилов и от своего собственного бессилия.
Никки в очередной раз подумала о том, что её план, возможно, просто безнадёжен. Ричард Рал вряд ли решит поверить ей. Разве что, если она предложит ему то, что никто другой предложить не может. Например, тайны Императора Джеганя и всего Имперского Ордена.
Никки услышала звук приближавшихся шагов. Она подняла голову и увидела знакомых морд-сит. Кара и Нида, кажется. За ними шёл человек, которого было трудно не узнать. Один только силуэт, одна только неслышная и легкая поступь — и становилось понятно, кто именно шел сюда. Сам Ричард Рал, владыка Д’Хары. Никки лишь слабо усмехнулась.
Когда они вошли в её камеру, Никки сквозь полнейший мрак попыталась детальнее рассмотреть Ричарда. Ей было любопытно, сильно ли он изменился за те полгода, что прошли с тех пор, как он покинул Дворец Пророков. Сильно. Кажется, в его глазах уже не было той импульсивности и мальчишеской вспыльчивости, что горели раньше. Теперь он стал спокойнее, расчётливее. Опаснее. Стал мужественнее, что ли. За полгода вообще многое изменилось.
Никки вдруг вспомнила тот день, когда он прибыл в Танимуру, и ту речь, которую он произнёс перед всеми Сестрами Дворца. Некоторые впечатлительные послушницы были не на шутку напуганы его обещаниями, но, обманываясь россказнями о благих деяниях Сестёр Света, наивно полагали, что вновь прибывший грозный красавец образумится и найдёт покой в свете Создателя. Никки же эту речь восприняла более чем серьезно. Она уже тогда поняла, что Ричард не был человеком, бросавшим слова на ветер. И, в конце концов, обещание он сдержал, ведь не своей же смертью умерла Лилиана, попытавшаяся отнять у Ричарда его дар.
Сейчас Ричард стоял всего в десятке футов от Никки, скрестив руки на груди и окидывая её полным ожидания взглядом. В конце концов, это она позвала его сюда.
— Ты что-то хотела, Никки? Боюсь, у меня не так много времени на разговоры, — его голос был полон презрения. Конечно, ещё не так давно она могла его убить. И хотела это сделать. Это почти получилось как раз перед тем, как он уничтожил Дворец Пророков. Никки так легко могла лишить его жизни, но не справилась. Просто не смогла. За всё время, что он был во Дворце, она старалась разгадать его тайну, но так и не преуспела в этом. Потому и хотела его убить. Чтобы он не мучил её, Госпожу Смерть, ярким огнём жизни в своих глазах. Это бушующее пламя свободы так ярко горело в нём, во всём его существе. Оно будто рвалось наружу с каждым его словом, с каждым его взглядом, с каждым действием. Такую силу было просто невозможно задушить — уж Никки это знает, она пыталась.
Никки отбросила воспоминания и сосредоточилась на том, что происходит здесь и сейчас. Она была и остаётся Сестрой Тьмы и Госпожой Смерть. Колдунья надменно произнесла, ничуть не изменяя своей привычной манере вести дела:
— Мне тоже очень приятно тебя видеть, — на её губах появилась кривоватая улыбка.
— Говори сразу, что ты хочешь, — нетерпеливо сказал мужчина.
— Не так грубо, Ричард. Ты же хочешь победить Джеганя?
Ричард подошел к ней вплотную, посмотрел прямо в глаза. Всё тот же суровый и тяжёлый взгляд хищника, присущий одним лишь Ралам, который она наблюдала ещё во Дворце Пророков. Натан тоже мог так смотреть, но не в пример Ричарду.
— Ты думаешь, я поверю, что ты хочешь помочь мне в войне? — он стал ходить вокруг подвешенной за руки Никки. Колдунья только сейчас осознала, что она одета только в порванное чёрное платье, едва прикрывавшее бёдра, а в тесной камере находился взрослый мужчина. Вот только Ричард не особо-то на неё и смотрел.