Правительница Д'Хары (СИ)

Проснувшись, Кэлен облегченно вздохнула, осознав, что ее горячечный сон закончился, и она уже не рядом с умирающей Дени, а здесь, в Народном Дворце. Она обнаружила, что Ричард по-прежнему сидит за письменным столом. В неверном свете свечи его лицо казалось еще более уставшим.
В голову взбрела неожиданная мысль, неприличная в своем эгоизме и непристойности. В Эйдиндриле за подобное ее бы отчитали словно девочку-подростка, но ведь Народный Дворец — вовсе не Дворец Исповедниц. Нет. Еще холоднее.
— Ричард, — позвала она его совсем тихим и немного осипшим со сна голосом. Мужчина обернулся и подошел, присев на корточки и облокачиваясь на край кровати, чтобы оказаться с ней на одном уровне. — Тебе нужно поспать. Ложись со мной, вдвоем будет теплее.
Она решила не говорить ничего о том, что ее доконали ночные кошмары. Сейчас это можно было опустить. Вернее, необходимо — для остатков ее гордости.
Женщина заметила едва уловимое удивление в его взгляде. Может быть, даже смятение. Вряд ли он ожидал подобного от нее.
— Ты все же решила проверить, потеряю ли я голову?
Кэлен слегка усмехнулась, вспомнив самую грандиозную их ссору в последний день перед свадьбой. Казалось, это было в другой жизни.
— Клянусь, что не посягну на твой рассудок. Я лишь хочу согреться, и желаю того же для тебя. К тому же, в Д’Харе считается, что нет ничего, что было бы предосудительно для лорда Рала.
— Проблема вовсе не во мне, — Ричард слегка улыбнулся, изучая ее лицо на предмет сомнений.
— Я уже жду под одеялом, лорд Рал. Значит, проблема все же в вас, — ответила она в тон ему.
Ричард покачал головой. Его взгляд, обращенный на нее, вдруг сделал очевидным тот факт, что теперь меру предосудительности для него определяет исключительно она сама. Ричард больше не стал противиться желанию Кэлен.
Ричард снял сапоги и остался в рубашке и штанах. Он подошел к кровати с другой стороны и залез под одеяло и мех к Кэлен. Он лег рядом с ней, обвивая рукой ее талию и аккуратно притягивая ее к себе. Исповедница мысленно удивилась, но не стала возражать, лишь прижалась еще ближе, насколько позволяли возможности ее тела. От прикосновения его ладоней по ее коже побежала мелкая дрожь, и она вдруг поняла, как холодно ему было на самом деле.
В ту ночь кошмары остались за порогом их комнаты. Рядом с Кэлен Ричард уснул почти мгновенно.
Комментарий к Глава V
Я домучила-таки эту главу, так что, надеюсь, вам понравится :3
 
========== Глава VI ==========
 
Мир затерялся в пелене серого дыма. Вокруг в неистовом урагане хаоса и смерти кружились обезумевшие люди и гибнущий мир, когда-то бывший ее домом. Белокаменные башни Дворца Исповедниц медленно рушились, погребая под собой все живое и взметая клубы белоснежной пыли.
Еще один момент, и очередная башня упала под градом ударов извне. Светлый мрамор у подножья дворца, который был неподвластен времени и людям вот уже несколько тысячелетий, обагрился кровью сотен жителей города, и новые потоки вливались в это багровое море с каждой секундой.
Вся мощь Эйдиндрила казалась нерушимой. Но это была лишь иллюзия, сладкая ложь людского сознания. Оказалось, что великую твердыню Исповедниц смогла разрушить пара катапульт из Древнего Мира.
Очередной залп из орудия — очередная людская смерть. Не могло быть иначе. Война установила свой порядок.
Тел вокруг Кэлен становилось все больше. Теперь она осталась единственным живым человеком на площади у Дворца Исповедниц и молча наблюдала за его гибелью. Все, что она смогла сделать, это стать свидетелем смерти последнего оплота свободы в Срединных Землях.
Кэлен смутно осознавала, что происходит. Она понимала, что вокруг нее гибнут люди, но стоически не покидала это место, не пыталась спасти себя, и все еще была жива.
Почему остальные умирают, а она осталась здесь? Почему в конце своей жизни она осталась одна?
В ней боролись два желания: желание бежать от смерти и желание упасть в ее объятия. Постепенно, но все же неотвратимо первое угасало.
Еще одна колонна упала прямо рядом с ней. Она разбилась на мельчайшие осколки, полетевшие в нее, словно стрелы, выпущенные из десятков луков. Она увидела лишь очередной алый развод на мраморе, вспоминая, что в этот момент ее нервные окончания должны были загореться. Боль казалась чем-то нереальным, недосягаемым. В ней более не было чувств, что отвечали за ее восприятие — в ней не было ничего.
 
Дальним уголком своего сознания Кэлен поняла, что не может двигаться. Даже простой мах рукой оказался невозможным. Она смогла лишь поднять голову, чтобы увидеть, откуда придет ее смерть. Единственная колонна, поддерживавшая свод, неумолимо падала, с неповторимым звуком рассекая воздух вокруг.
Смерть, о которой не сложат песен новые поколения.
Смерть, не достойная Матери-Исповедницы.
Но Кэлен лишь закрыла глаза. Она встречала погибель с распростертыми объятиями. Джегань не получит ее. Не в этой жизни. Лучше умереть, чем отдаться ему и всю оставшуюся жизнь понимать, что она проиграла.
Смерть должна принести свободу. Обязана. Неужели, ее вечная душа не заслужила обрести покой в Подземном Мире, оставив все страдания в клетке бренного тела?
Падающая колонна приближалась, и Кэлен закрыла глаза в ожидании неотвратимого.
И без того тусклые краски померкли, когда на ее голову обрушился пласт пыли и каменных осколков. Она слышала, как каждая частичка приближавшейся смерти рассекала густой ледяной воздух. Ее чувства обострились в самый последний раз, со страшным наслаждением открываясь перед приближавшимся освобождением. В ее сознании не было больше Имперского Ордена и Джеганя.
Только покой.
***
Ричард открыл глаза и попытался понять, кто или что разбудило его в столь ранний час. За окном виднелся небольшой кусочек неба, обнажавший золотое сияние горизонта и выше плавно переходивший в голубой, холодный настолько, словно подернутый корочкой льда. Небесное полотно казалось абсолютно чистым, и мужчина безо всякой радости отметил, что сегодня должно было стать еще холоднее, чем раньше.
Он вдруг осознал, кто разбудил его. Кэлен, пару секунд назад метавшаяся по кровати под влиянием очередного кошмара, теперь лежала на спине и прерывисто дышала. По ее лбу градом стекал пот.
Ричард взял ее за руку, лишний раз проверяя температуру. В последнее время он стал замечать, что определить, есть у нее жар или нет, можно именно по рукам.
Он практически не покидал ее с самого начала ее болезни и теперь знал о ней даже такие мелочи. Она открыла ему многое, о чем он даже не догадывался, будь то незначительные или крайне важные части ее жизни и ее личности. Она рассказывала о своих кошмарах, связанных со смертью ее матери и Дени и об ужасах, увиденных ею в вырезанной Эбиниссии. Каждая смерть по-своему наложила отпечаток на ее сознание и до сих пор преследовала ее мрачной тенью, отмалчивавшейся до того момента, пока Кэлен не утратила силы на борьбу. Теперь ей было не спрятаться от них не только в своих бесконтрольных снах, но и в реальности. Ричард хотел дать ей надежду, и он искренне старался создать ее хотя бы в том маленьком мире, в котором она была заточена. Он нуждался в поддержке извне, которая дала бы минуту покоя и ему. Но этой поддержки не было.
Ричард отчетливо осознавал, что, уходя в себя все глубже, Кэлен приближается к точке, когда ничто больше не поможет ей. Приговор бил набатом в его голове: смерть. Кэлен умирала.
Еще несколько недель назад она должна была окончательно прийти в себя, но именно тогда ей стало хуже. Кэлен заметно исхудала, ее организм отказывался принимать пищу. Она слабела с каждым днем, и Ричард боялся, что однажды утром она просто не проснется.
Он испробовал все возможные способы использования своего дара во благо ей, но теперь даже магия практически не действовала — у Кэлен словно выработался к ней иммунитет. Она оправилась от травм, но лихорадка продолжала брать свое. Если раньше Ричард думал, что к этому времени она сможет снова начать ходить, то сейчас это казалось невозможным. Он трезво оценивал свои возможности и потому понимал, что на данный момент его ресурсы были полностью исчерпаны. Он не мог помочь — больше не мог.