Дипломная практика (СИ)

— О! — горгона опустила голову. — Это все капитан Соколовский, он нас вызвал, и сам сюда первым бросился… ну да, вы знаете.
Она оглянулась в сторону фургона, повернулась обратно и решительно продолжила:
— Я просто хочу извиниться за поступки некоторых из моих… сородичей. Не подумайте, что…
— Ну что вы, я все понимаю, — поспешила успокоить ее Галка. — Я же знаю, что в той группе, с которой все началось, было множество народу, включая русалок. Если бы Сергей не был настолько сдвинут на своих расовых теориях, они могли бы оказаться и здесь. Поверьте, я это знаю. В конце концов, мне достаточно посетить семейный ужин у деда, чтобы убедиться, что склонность к предрассудкам не зависит от расы.
Горгона понимающе вздохнула:
— Ох уж эти семейные сборища!
Галка вздохнула поглубже, потом протянула горгоне руку.
— Меня зовут Галина.
— Я… я знаю, — усмехнулась та, пожимая протянутую ладонь. — Я Аглая.
— Красивое имя. Можно мне? — Галка показала глазами на ее змей.
— Ой, конечно! — Аглая улыбнулась немного смущенно и довольно. Галка подняла руку к ее голове, из тугой прически выскользнули змеиные головы и сразу три любопытных язычка потянулись к ее ладони.
Так Финист и нашел их: Галка гладила змей, показывая их подошедшей Мире, Аглая объясняла, как различает их, и они дружно шутили на тему того, что неудобнее в качестве оружия — волосы или глаза.
— Мы можем наконец-то уехать отсюда, — сообщил капитан.
— А как же все эти ваши протоколы?
— Протоколы подождут до завтра, — улыбнулся Финист и снова обнял девушку. Он, похоже, теперь вообще не мог находиться рядом и не прикасаться к Галке, но она совершенно не возражала.
  
Конец и начало
 
Галка твердо была намерена сразу же ехать в больницу, куда, как ей сообщил Нед, отвезли Магнуса. Но к тому времени, когда машина выбралась из леса и двинулась к городу, на русалку вдруг разом навалилось все пережитое за день, придавив ее к сидению страшной усталостью и не оставив сил держать глаза открытыми. Она даже не помнила, как попала в собственную комнату, но подозревала, что не обошлось без Финиста.
Следующее утро было вынужденно посвящено протоколам, опознаниям и прочим «процессуальным действиям», как выразился Финист. Единственным утешением было то, что проходить через это пришлось не только Галке, и что Гунар выглядел еще более недовольным. Мире и Неду тоже пришлось давать показания о своем участии в спасательной операции.
— А как вы записали Неда в протоколах? У него же нет никаких документов? — поинтересовалась Галка у Финиста в свободный момент, но капитан только покрутил головой, устало прикрыв глаза.
Со всей этой суетой до палаты своего научного руководителя Галка смогла добраться только к вечеру. Это, впрочем, ни на что не повлияло, по словам встретившего их врача, никаких изменений в состоянии вампира не наблюдалось и не предвиделось в ближайший как минимум месяц. Русалка испытывала отчаянное чувство вины, ведь, если рассудить здраво, Сергей охотился только на них с Гунаром, и Магнус оказался в этом положении из-за них.
— Нет, из-за Сергея, — поправил ее Нед, когда она высказала вслух эту мысль. Они все впятером, включая Гунара, собрались в палате Магнуса. Смысла в их нахождении здесь не было, но всем почему-то казалось, что собираться где-то без Магнуса будет не совсем правильно.
Галка покачала головой. Разумом она понимала, что бог прав, но вот сердце убедить было сложнее.
— Сколько он будет в этой спячке? Он шутил что-то насчет двухсот лет, но это ведь невозможно, правда?
— Длительность регенерационной спячки зависит не только от тяжести раны, полученной вампиром, но и от его возраста, — пояснила Мира. — В научных журналах описаны случаи десятилетнего сна. Но учитывая, что никто никогда не сталкивался с вампиром настолько древним…
— Проще говоря — никто не знает? — уточнил Финист. Мира развела руками.
— А ты можешь что-то сделать? — Галка повернулась к Неду. — Помочь ему как-то?
— Медицина не моя специальность. — Нед поймал взгляд русалки. — Мы ведь вовсе не всесильны, дитя, никогда такими не были. Вы считали нас такими из-за бессмертия и из-за технологий и магии, намного превосходящих ваши знания. За эти века вы почти догнали нас. Может, если бы тут был Дин, он бы сумел что-то придумать…
 
— Дин? В смысле… Диан Кехт? — вскинулась Мира.
— Да, кажется, так вы назвали его.
— Так давайте его разбудим! — вила чуть не подпрыгнула на месте. — Мы ведь знаем, как!
— Мне кажется, на ближайшее время нам хватит попыток пробуждения богов, удачных и не очень, — погасил ее энтузиазм Финист.
— Мне кажется, это не нам решать. — Мира вопросительно повернулась с Неду.
— Этот мир так долго существовал без нас, — медленно проговорил бог. — И он неплохо справлялся. В чем-то гораздо лучше, чем при нас. Не стоит нарушать это равновесие.
— Вот чего я не понимаю, — заговорила Галка. — Ты не первый раз упоминаешь, что в ваши времена не все было хорошо, что не во всем вы были согласны. Ты говорил о войне, но не говорил, кто в ней победил. Ты говорил, что вы все решили, что будет лучше, если вы уснете… Как это сочетается — война и подобное единодушие в настолько важном вопросе?
Нед глубоко вздохнул, оперся локтями в колени и запустил пальцы в волосы. Потом поднял голову и уставился на Галку.
— Ты задаешь правильные вопросы, Галина. Насколько я успел понять, вы почти не сохранили памяти о тех событиях. Будет честно, если я объясню, что произошло.
Галка почувствовала, как по спине пробежали мурашки предвкушения. Сейчас она все узнает. За последние недели столько всего произошло с ней и вокруг нее, ее представления о себе, о мире и о богах изрядно изменились, но чего-то не хватало, чтобы завершить эту историю. Может быть рассказ Неда сможет сделать это, заполнить недостающие места, ответить на вопросы, может он станет недостающим компонентом, который поможет закрыть эту дверь и двинуться дальше.
— Мы… — Нед остановился, откашлялся и начал снова. — Мы возникли в этом мире задолго до людей. Когда появились они, мы наблюдали за ними — сначала издалека, потом стали понемногу знакомиться, вмешиваться, помогать. У нас появлялись любимчики, мы брали их под свое крыло. И одно только нас смущало — то, что у людей почти не было способности к магии. Они были такими слабыми и беззащитными перед огромным опасным миром. И мы решили, что надо помочь им, изменить их, сделать более приспособленными к выживанию. Так были созданы вы.
— А почему мы такие разные? — спросил Гунар. — То есть, мне нравится, что мы такие разные, но если это был единый план…
— О нет, дитя, это был вовсе не единый план. Это была идея, по поводу же ее воплощения возникло много споров, в результате каждый принялся наделять людей способностями по своему усмотрению, в соответствии с собственными знаниями и предпочтениями. Общий принцип состоял в том, что так мы сможем охватит максимум вариантов, дав вам возможность взаимодействовать, дополняя слабые стороны друг друга. Однако… мы не только не были всесильными, мы также не были идеальными. Среди нас были фантазеры, были интриганы, были тщеславные, агрессивные, завистливые, глупые… Порой мы спорили друг с другом, порой споры доходили до применения силы. И иногда этой силой были наши создания.
Не могу сказать, как именно эти отдельные стычки вылились в один большой конфликт, но это случилось, и мы обнаружили, что ведем войну между собой. Войну, в которой никто не мог выиграть. Войну, в которой в ход шла все более и более мощная магии, все более и более опасные технологии, пока мы не расшатали саму основу реальности. Когда мы это заметили и в ужасе остановились, было уже поздно. Мир начал буквально трещать по швам, магия выходила из-под контроля. Исследователи среди нас пытались найти способ предотвратить катастрофу, и им показалось, что они его нашли. Они придумали способ разделить реальность на два параллельных потока, заперев все, имеющее отношение к магии, в одном из них, а все немагическое — в другом. Проект получил название Расхождение Сфер. Не могу сказать, что это был очень хорошо продуманный проект, но у нас почти не оставалось времени, и механизм был запущен.