Мираж Огня (СИ)
Своим вопросом я поставил женщину в тупик, а сам посматривал в сторону позорного столба, что стоял недалеко от их дома. Думаю, двух дней, для начала хватит. Посмотрим, как будет перевоспитываться. Если плохо, то добавим розги.
- Антоний, - позвала меня Софа, ведьма была белее мела. Я быстрым шагом направился к Софе, готовый засвидетельствовать явление Ангела-хранителя новорожденному. Рыжая прислонилась ко мне, она была вся в крови, руки тряслись, а из глаз катились слезы, - Ребенок родился мертвым…
Я поджал губы, обнимая дрожащую ведьму, и гладя ее по голове. Кажется, я даже знал причину, почему так произошло. Во мне закипал гнев.
- Он бил ее, - шептала, глотая слезы ведьма, поднимая на меня красные и опухшие глаза. - На животе огромные ссадины и синяки… Антоний, по их количеству можно подумать, что он пытал ее. На ней почти живого места нет. Ее я спасла, а вот дитя...Я не смогла, не справилась…
- А… - я замешкался, закусывая губу, понимая, что я - инквизитор и просить ведьму применить силу - это грех… Но я так же и понимал, что Сэна не жилец. Муж добьет ее.
- Я не умею воскрешать..- покачала головой Софа и снова горько расплакалась.
Толпа стояла в полном молчании, ожидая того, что ей скажут. Я лихорадочно соображал, умоляя Господа послать мне правильное решение… Убийство в назидание - это все, что билось в моей голове, а гнев застилал глаза. Я украдкой, только ради поддержки Софы, поцеловал ее в висок, так, чтобы никто этого не заметил. Она и так намучилась, слова поддержки сейчас не решают ничего… Господи помоги! Мысли лихорадочно роились в голове, а Софа только ближе прижалась ко мне.
- Ребенок - мертв, - развернувшись к толпе, держа одной рукой, плачущую ведьму произнес я. По толпе прошел удивленный вздох. Я выдержал паузу давая деревенским возможность осознать, а сам неотрывно смотрел на семью Сэны, - Причиной стали побои Сэны во время беременности.
Договорить мне не дали, муж Сэны и его мать тут же начали наперебой кричать.
- Не правда! - орал муж ее, озираясь по сторонам Деревенские смыкались вокруг него плотным кольцом, не предвещавшим ничего хорошего. - Так все своих жен воспитывают! И ничего! Здоровых рожают! Это - не мой ребенок! Мой ребенок не мог родиться мертвым! Это дитя дьявола! Антихрист!
- Сам ты - антихрист, - сурово произнес кузнец, перекладывая в правую руку молот, - Я вон, свою жену на руках носил, пока брюхатая ходила! Ничего делать не давал! И то раньше срока родила! Софа - спасительница выходила дитя моё! А ты что творил! Дитя дьявола! Сам виноват! И только тронь девку! Я тебе хребет вот этим перешибу!
Кузнец покачал в руках тяжелый молот, испепеляя взглядом А толпа одобрительно поддакнула, соглашаясь, что помогут в этом нелегком но справедливом деле.
- Мой сын прав! Я сама видела, как моя невестка на реку ночью бегала! Не иначе как с бесами путалась! - стала доказывать всем несостоявшаяся бабка, а я сохранял молчание. На что только не идут люди, чтобы оправдать себя. Клевета -грех, а они не гнушаются и этим. - От того господь и наказал ее! Да еще и ведьма, наверняка, подсуетилась! Помогла душу до дьявола доставить!
- Да что ты плетешь то! - заорал кузнец двигаясь на невоцерковленную семью, - Софа же тебе раз двадцать спину лечила! Гляди не померла и душу не отдавала! Пришибить бы вас! Антоний, ну бога ради, отвернись, а? Мы быстро! Сейчас раз их! И все! Ты даже не поймешь, что произошло!
Я отрицательно покачал головой, размышляя о наказании… Мне не понравилось, что сумасшедшая женщина так отозвалась о Софе, которая ей много раз помогала… Я наблюдал за толпой. Если не дам разрешения они спалят их дом, и принадлежность деревенских к пожару я не докажу… Если накажу своей властью - им будет мало…
- Ну и что? Подумаешь, помогла! Она так грехи свои замаливает! - не унималась бесноватая, продолжая обвинять Софу во всех грехах, - Сколько поди народу извела и напривораживала!
Я не мог больше контролировать толпу. Нужно было ее чем-то занять и отвлечь… Господи, прости!
- Приковать мужа к столбу! - приказал я, а его тут же схватили деревенские и потащили, - Наказать плетью! Да посильнее!
Женщина завизжала, пытаясь отбить сына, но ее тут же скрутили и оттолкали к дому.
- Ты не имеешь права! Без суда! Да какой ты святой! Шарлатан! Да я на тебя епископу пожалуюсь! - орала мне в лицо женщина. Я сохранял спокойное выражение лица, глядя как багровеет ее. Несостоявшаяся “бабка” выпучила глаза и зашипела. - И на ведьму твою донос напишу в обитель! Скажу, что людей болезнями мучает и семьи рушит! Детей убивает и Сатане отдает! И свидетельствовать буду! Готова богом поклясться!
- И ее приковать! - крикнул я, понимая, что если сумасшедшая и фанатики встретятся - добра не жди. Я подождал пока деревенские оттащат и женщину, чтобы приковать к другой стороне столба, и тут же зашептал испуганной ведьме. - Главное, не вреди, слышишь? И я никому не посмею тебя тронуть. Обещаю. Как Сэна?
- Спит, - дрожащим шепотом ответила Софа, сминая тонкими пальцами мою рясу, - Антоний, нельзя ее здесь оставлять! Она слаба! Ее бы ко мне…
Я посмотрел на умоляющую Софу, на ее лице играл луч закатного солнца… Мне пора в обитель, я и так задержался дольше, чем планировал...Но и Софу я бросит я тоже не мог..
- Кузнец! - позвал я огромного мужчину, который только что застегнул оковы на руках орущей женщины. - Ты остаешься за старшего в деревне, пока я не вернусь! Помоги Софе доставить Сэну к ней. Возьми столько людей, сколько нужно! Все, что тебе понадобится - будет оплачено орденом!
Кузнец кивнул, принимая мой приказ и стал разминать руки, кивком показывая на прикованных. Женщина по прежнему проклинала нас с Софой, грозя тем, что мы будем гореть сначала на костре, а потом и в аду.
- Этих двоих наказать вверенной тебе мной властью, - вынес приговор я, понимая, что если деревенские убьют их - это будет их грех, - Все понятно?
- Да, святой, - почти стройным хором ответила мне толпа деревенских. Я, поцеловав Софу в лоб и благословляя на путь до дома, вскочил на лошадь и бросил крайний взгляд на рыжую ведьму. Впереди меня ждала дорога в обитель.
Добрался я туда уже почти ночью. Было темно, но по моему настоянию кто-то оставался дежурным, и на первом этаже святой церкви виднелась горящая свеча. Краем глаза я заметил движение на углу собора, и мне на встречу вышел старый Мораис.
- Тебя снова выгнали, старик? - устало произнес я, хмуря брови и готовясь снова заступиться за беспомощного старика. Честно говоря, уже подумывая о сожжении ради примера, как не нужно относиться к старым, нищим и обездоленным, - Скажи мне, кто это был, Мораис.
- Твоими молитвами, святой! Я просто молился, и сейчас иду в к себе в теплую келью. Там меня ждет теплый и вкусный ужин, - расплылся в улыбке старик, подходя ко мне и беря лошадь под уздцы, - А что тебе понадобилось ночью в обители, святой? Не спится тебе, или мысли какие тревожат? Ты все можешь рассказать старому Мораису. Он всегда выслушает тебя и поможет, что в его силах сделать.
Мы завели лошадь в конюшню, а я прислонившись спиной к прохладным воротам устало растер лицо.
- Я запутался, Мораис, - грустно усмехнулся я, вспоминая о своих проблемах и долге перед Господом, - Ты ведь уже знаешь, что произошло с Альвевой? Слухи быстро расползаются по миру.
Старец кивнул, а я покачал головой, поджимая губы. Являются ли сплетни грехом сквернословия? Разумеется! Но почему-то этот грех смог проникнуть даже в храм господа нашего.
- Она же не виновата, с одной стороны, - начал я исповедь, пытаясь принять истинно верное решение, - Она всего лишь прочла трактаты одного из служителей, что ради наживы сочиняли гнусные сказки. Видишь ли, Мораис, есть большая разница, между идиотизмом, фанатичностью и истинной верой… А у меня такое ощущение, что последнее никого не интересует… И сколько бы я не бился, у меня такое чувство, что не хватает чего-то важного, какого-то звена, ключевого ответа. Как могут быть связаны эти три вещи, что я вижу в обители, что видишь ты? Знаю, я что-то упустил. Оно есть, но я не могу найти… И в такие моменты мне кажется, что Бог больше не ведет меня, не разговаривает со мной…