Драконы ночной смены (ЛП)

Он все еще тихо стоял внутри, закрыв глаза, словно медитировал. Мой отец тоже выглядел спокойно, склонил голову в сторону Ника, что было сильным выражением уважения. Вместе они были тихим оазисом достоинства в море кричащего кровожадного хаоса, и это дало мне надежду. Теплое чувство, которое Коффман тут же испортил.
— Ах, как мило, — он сделал глоток своего напитка. — Я даже не знаю, за кого болеть. С одной стороны, я всегда хотел увидеть, как Никки съедят. С другой, увидеть, как наглого дракона рвет на клочки человек, было бы еще веселее.
Я закатила глаза.
— Жаль, что я застрял тут, — кисло продолжил он. — Я хотел посмотреть из кабинета Геймскипера, но не-е-ет. Тебе нужно было прийти и начать все портить, и мне придется смотреть на смерть по телевизору, как с обычными людишками.
— Никто не умрет, — упрямо сказала я. — Твой Дамоклов Меч требует, чтобы Ник присутствовал на сражении, а не победил. Если он ударит хоть раз, требования будут выполнены. Как только твоя петля пропадет с его шеи, он сможет просто сдаться, и мой папа это примет, и все закончится быстро.
Я не думала о таком варианте до этого, но, как только слова вылетели изо рта, они показались неплохой мыслью. Может, не все еще было потеряно! Я только что подумала об этом, но папа был хитрым. Он точно уже подумал об этом, а то и придумал что-то лучше. Но, пока я начала надеяться, Коффман рассмеялся.
— О, бедняжка! Ты думаешь, Геймскипер оставил бы шанс на такое? От этого боя не уйти. На ту педаль уже надавили.
Я не хотела радовать его вниманием, но дело было не во мне, и мне нужно было знать.
— Какая педаль?
Коффман указал на экран. Я повернула голову, успела увидеть, как камера показала глаза Ника. Пустые, дикие и безумные глаза, их серая глубина была лишена разума или чего-то, что не было чистым звериным гневом.
— Нет, — выдохнула я.
— О, да, — проворковал Коффман, наслаждаясь моментом. — В этот раз не отступить. Он — Злой Пес с самого начала, так что это будет бой за его жизнь, хочет он того или нет.
Я не хотела верить в это, но не могла отрицать то, что было перед моими глазами. Толпа видела это, потому что гул из-за папы сменился криками радости от предвкушения жестокости.
Даже зная, что на них действовала бушующая магия, их радость из-за этой трагедии вызывала у меня тошноту, хотя это могло быть и от страха. Я знала, что папа был хорошим бойцом — нельзя было прожить так долго, как он, не научившись защищать себя — но он все равно был слабее, чем обычно, и Ник не оставлял ему шанса на ошибку. Он будет пытаться убить, значит, папе придется драться по-настоящему, и это не закончится хорошо ни для кого. Его умные планы не выстоят против бездумной атаки Злого Пса. Как ни крути, один из них умрет, если что-то не остановит их, и оставалась только я.
Поняв это, я перестала бояться и взяла себя в руки. Не было времени быть жертвой. Ситуация выглядела плохо, но никто еще не умер, и если я смогу быстро сообразить, может, я смогу это так и сохранить. У меня уже была идея. Ужасная, не готовая идея, в которой не хватало важных шагов, но я могла понять детали по пути. Сначала нужно было выбраться отсюда.
Я посмотрела на Коффмана сквозь зеленоватое стекло стола, благодаря звезды, что нахал сковал только мои руки. И был без стражи. Мы были тут вдвоем, и хоть он был лучшим магом, я теряла больше. И, как он презрительно отметил, я была шаманом, так что мне не нужен был круг или заклинание, чтобы колдовать. Мне нужно было найти магию, которую я могла использовать.
К сожалению, тут у меня идей не было. Хоть сила крутилась надо мной, как в стиральной машинке, заклинание Коффмана было хорошим, как он и хвалился. Как бы сильно я ни пыталась ухватить, магия арены вырывалась из моих ментальных рук, не давая ничего с ней сделать.
Эта же глупая проблема была и в первый раз, когда я пришла сюда. Но теперь я не могла отворачиваться от нее. Мне нужно было где-то взять силу, и я закрыла глаза и заставила себя думать.
Геймскипер был духом, и эта арена была его владениями. Значит, вся магия тут была его, и она подчинялась кругу Коффмана, но арена не была отдельным измерением. Мы все еще были на планете Земля. Все еще в СЗД, городе, который разгромили оба взрыва манны. Магия арены была заперта, но земля под ней — не город, а физическая земля — должна была источать силу, как и во всех местах на планете. Этого будет мало, и собрать силу будет сложно, но это работало в мою пользу, потому что на курсах колдовства у меня никогда не было проблем со списком того, что можно было игнорировать в заклинаниях.
 
Как бы ни говорили маги, как Коффман, заклинания тауматургов не учитывали все. Множество мелких раздражающих факторов просто сглаживали, и магия в окружающей среде была из таких. Я не учитывала ее обычно, и хоть Коффман был тщательнее, он тоже вряд ли учитывал ее. Зачем, когда множество учений показывали, что магия в окружающей среде была не такой сильной, чтобы разбить заклинание? Если он игнорировал ее, то хотя бы какая-то магия тут не была скована. Мне просто нужно было ее найти.
Я зажмурилась сильнее и потянулась ментальной рукой, которую доктор Ковальски считала огромной, по сравнению с обычными людьми. Я смущалась каждый раз, когда она так говорила, потому что это звучало странно, но я еще никогда не была так рада своей сильной тяге, как сейчас, потому что это позволило мне зачерпнуть огромную горсть магии.
Это была классическая горсть Опал. Не пригоршни размером с тыкву для безопасности, как меня учила доктор Ковальски. Я искала объем, так что зачерпнула, сколько смогла. Достаточно, чтобы взорвать себя, если я собиралась использовать это, но мне не нужно было переживать из-за этого тут. Как и в другие разы, когда я брала магию на арене, заклинание Коффмана отобрало силу, но я не потянулась за следующей горстью, как делала обычно, а оставила якобы пустую хватку крепкой, искала разумом то, что чары не забрали.
Я словно искала золото в песке. В отличие от густой магии СЗД или кричащей кровожадности арены, магия природы была спокойной. Отыскать ее в хаосе было как искать нежный бриз в урагане. Даже когда я смогла найти немного, этого было слишком мало. Пришлось хватать еще три раза горсти магии, пока я не наскребла на крохотное заклинание. К счастью, это мне и было нужно.
Я открыла глаза и проверила экран. Мой поиск магии занял больше времени, чем мне хотелось, но желание Геймскипера устроить драму в этот раз было на моей стороне. Они не могли просто открыть клетку Ника и дать им завершить бой. Нет. Им нужно было десять минут показывать запоминающиеся моменты из прошлых боев Злого Пса вместе с материалом из новостей о моем папе как кровавом драконе над рекой Детройта. Я не знала, что они хотели этим добиться. Если толпу завести еще сильнее, у людей начнутся сердечные приступы. Но эта драматичная пауза дала мне время.
Капля магии, которую я добыла, не помогла бы против мага, как Коффман, но были другие способы навредить. Нужно было просто действовать изобретательно, и я тихо подвинулась по ковру и прижалась лбом к дурацкому стеклянному кофейному столику Коффмана.
Забавный факт насчет декоративного стекла: оно очень чувствительно к жару. Особенно, к неравномерному, от которого одна часть расширялась так быстро, что другая не могла успеть, и все разбивалось. Я видела последствия таких взрывов дважды: один раз в роскошной комнате с дорогой мебелью, где какой-то идиот оставил стеклянную статую в двадцать тысяч долларов ценой, задевающую батарею, и в квартире, которую я Убирала после пожара. Такое бывало редко, но физика была довольно простой, особенно для того, кто всю неделю превращал магию в драконий огонь.
Мне даже не нужны были руки. Я просто смотрела на часть стола, где лежали ноги Коффмана, и сосредоточилась на огне, сжимала каплю магии, которую собрала, чтобы она была меньше и плотнее. Когда я создала из нее точку раскаленного добела огня, я коснулась ею стекла под левой пяткой Коффмана.